Шпаргалка: Отечественная история

Советы, опирающиеся на волю народа, избравшего их, стали реальной силой, способной полностью взять власть в свои руки. Однако они не только позволили сохраниться Временному правительству и его представителям на местах, но и добровольно уступили ему фактическую власть. Объясняется это тем, что оказавшиеся в большинстве меньшевики и эсеры в Советах ориентировались на западные образцы представительной демократии, опирающейся на все слои общества и, прежде всего, на буржуазию. Их целью после свержения царизма был созыв Учредительного собрания путем свободных демократических выборов, которое окончательно определит, новое государственное устройство. Временное правительство, по мнению лидеров Советов, должно было, опираясь на свой опыт государственного правления, осуществлять исполнительную власть до созыва Учредительного собрания.

Насколько такая ориентация эсеро-меньшевистских Советов отражала настроения и. интересы миллионов рабочих, крестьян и демократической интеллигенции, которые осуществляли и поддерживали свержение царской власти? До осени 1917 г. идея Учредительного собрания с последующим демократическим переустройством России устраивала все политические силы, кроме монархистов и большевиков. Меньшевики и эсеры, выступавшие под общедемократическими лозунгами в Февральской революции, пользовались большой поддержкой в революционно настроенных слоях российского общества. Весной и летом 1917 г. партии эсеров и меньшевиков были самыми многочисленными: эсеры — более 500 тыс. человек, меньшевики — около 200 тыс. человек. Для сравнения: в апреле партия большевиков имела в своем составе 80 тыс. человек, а партия кадетов летом 1917 г. — 70 тыс. человек. Следовательно, победу меньшевиков и эсеров на первых после падения самодержавия выборах в Советы нельзя считать случайной. Она отражала реальную расстановку политических сил в стране и послужила объективной предпосылкой двоевластия. Однако нельзя сбрасывать со счета “революционный романтизм”, охвативший широкие массы и вместе с тем помешавший им реально оценить действительность и перспективу.

Таким образом, неспособность царизма к уступкам и реформам постоянно обостряла кризис власти, ускорившийся в условиях первой мировой войны. Сложившиеся к началу 1917 г. объективные и субъективные условия все более настойчиво наталкивали Россию на второй из возможных путей исторического прогресса — путь революции. В гигантской империи не нашлось сил, способных защитить самодержавие. Но и совершенная революция не оказалась в состоянии разрешить стоявшие перед страной проблемы. Наступило время принятия новых кардинальных решений.

35. Россия от февраля до октября 1917 г. Альтернативы развития страны

Февральская революция сделала Россию одной из самых свободных стран. Формально перед ней открывались уже проторенные историей пути развития буржуазной демократии западноевропейского типа. Достаточно весомые предпосылки для такого варианта развития создавал блок либеральной буржуазии, возглавляемый партией кадетов, с революционно-демократическими партиями — меньшевиками и эсерами, который поддерживало большинство политически активной части народа. Окрыленные легкой победой революции миллионы людей ждали быстрых и благоприятных для себя перемен: завершения ненавистной войны и возвращения солдат домой, наделения крестьян землей, улучшения положения рабочих, ликвидации перебоев в снабжении продуктами питания и жизненно необходимыми товарами. Однако у союзников по блоку не было единства в подходах к решению этих ключевых проблем.

Меньшевики и эсеры в мае, став правящими партиями наряду с кадетами, поставили целью решить назревшие задачи реформистскими методами, вывести страну из кризиса и обеспечить ее развитие по буржуазно-демократическому пути. Не решаясь полностью взять на себя груз управления страной, взбудораженной революцией, они особые надежды возлагали на опыт, знания и созидательно-организационные способности российской буржуазии, И просчитались. Сформировавшаяся в условиях царского абсолютизма и потому политически малоопытная, консервативная, экономически узкокорыстная, лишенная какого-либо престижа в глазах народа, предрасположенная к авторитарным методам правления российская буржуазия оказалась совершенно неспособной к кардинальному реформированию страны. Временное правительство должно было управлять страной до Учредительного собрания и прикрывалось этим, откладывая решение вопросов о войне, о земле, восьмичасовом рабочем дне до его созыва, обеспечить который в короткие сроки в огромной стране было крайне сложно.

Обманутые, но ощутившие свою силу рабочие, крестьяне, солдаты не намерены были ждать бесконечно и стали переходить на сторону, тех, которые в четких и всем понятных лозунгах:

“Власть народу!”, “Землю — крестьянам!”, “Фабрики — рабочим!” — обещали немедленно осуществить их чаяния, т. е. на сторону большевиков. Это отчетливо проявлялось в общегородских и районных выборах в Петрограде и в Москве. В мае, июне за большевиков в Петрограде проголосовало 20 процентов а в августе — уже 34 процента. В Москве соответственно в июне — 12, а в августе 52 процента избирателей отдали свои голоса за большевиков. Это была реальная угроза перспективе буржуазно-демократического развития России. В этих условиях буржуазия при активном участии военных предпринимает попытку сохранить власть путем установления военной диктаторы. С этой целью 24 августа главком генерал Л. Г Корнилов двинул на Петроград войска. Возникает вторая альтернатива: установление жесткой диктаторской власти, опирающейся на военщину. Можно предположить, что в перспективе военная диктатура, пройдя через репрессии и насилие над революцией, перешла бы к какой-либо форме буржуазной монархии или буржуазной республики. Такому ходу событий помешали два обстоятельства: блок большевиков, меньшевиков и эсеров, поднявший народ против корниловцев, и вышедшие из-под повиновения офицерам войска, в особенности петроградского гарнизона.

Корниловский мятеж и его разгром еще более понизили авторитет Временного правительства и сократили его социальную базу. Видя его слабость, в поддержке справа стала отказывать партия кадетов. Слева усилились атаки большевиков под лозунгом "Вся власть Советам!”. Однако первая альтернатива — развитие страны по буржуазно-демократическому пути — августовскими событиями еще не была окончательно перечеркнута. Несколько восстановилось доверие к сформированному Керенским третьему коалиционному правительству, где было 10 представителей социалистических партий и только 6 “капиталистов”. Росту доверия к правительству способствовало и создание Предпарламента, который до Учредительного собрания должен был выполнять представительные функции. Его продолжали поддерживать партии меньшевиков, эсеров, трудовиков, сохранившие влияние в массах.

Реальные шансы у правительства Керенского довести дело до Учредительного собрания и сделать становление буржуазной демократии необратимым могли быть реализованы путем переговоров с Германией о мире, передачей помещичьих земель земельным комитетам и созданием однородного социалистического правительства. К этому Керенского призывали американские советники Томпсон и Робинс из миссии Красного Креста, лидеры меньшевиков, эсеров и даже военный министр, генерал Верховский. Но Керенский отверг эти шаги, рассчитывая силой подавить готовящих восстание большевиков, чем окончательно похоронил альтернативу буржуазно-демократического пути и облегчил реализацию третьей альтернативы — социалистической революции.

Предпосылки для осуществления этой альтернативы росли и укреплялись по мере усиления разочарования народа политикой Временного правительства. На большевиков работали усталость масс от войны и разрухи, разложение армии и флота, неспособность власти поддерживать элементарный порядок в стране, активность и умение большевиков во главе с В. И. Лениным в привлечении народных масс на свою сторону.

Благоприятные условия для большевиков создавало широкое распространение в народе утопической идеи простого и быстрого установления социальной справедливости, равенства и благоденствия. По этой причине слова “социализм”, “социалистические партии” стали популярными почти сразу после февральской революции, хотя многие члены социалистических партий смутно представляли суть разнообразных течений в теории социализма. Рабочие, крестьяне, солдаты, ставшие под знамена социализма, наивно понимали его как быстрое избавление от нужды, гнета и бесправия.

Осуществление социалистической альтернативы могло пойти или по революционно-демократическому пути, предполагающему широкую демократию, самоуправление народа, или по пути революционно-пролетарскому, с обязательным установлением диктатуры пролетариата.

Были ли предпосылки для революционно-демократического варианта революции?

События тех дней позволяют положительно ответить на этот вопрос. Рабочие, крестьяне, солдаты, интеллигенция поддерживали все социалистические партии, что подтвердили проведенные в середине ноября 1917 г. выборы в Учредительное собрание. За социалистические партии проголосовало 83 процента избирателей, в том числе около 24 процентов за большевиков и 40 процентов за эсеров. Объединение народа в переустройстве общества на основах демократии и социальной справедливости объективно требовало блока всех социалистических партий. Реальная возможность создания такого блока также существовала.

В марте 1917 г. большевики входили в единый советский блок социалистических партий, который одержал убедительную победу на первых муниципальных выборах. Но сохранение этого блока потребовало бы от большевиков в практической деятельности отказаться от установления диктатуры пролетариата при руководящей роли большевистской партии, от полного обобществления средств производства и многого другого. На это Ленин и его сторонники пойти не могли. Они приложили огромные усилия, чтобы разрушить довольно тесные связи большевистских, меньшевистских, эсеровских организаций на местах и направить партию на свой, независимый путь, ведущий к установлению диктатуры пролетариата. Блок с небольшевистскими партиями допускался лишь при условии непререкаемого главенства в нем большевиков и признания их программных целей. На таких условиях долгосрочные политические блоки невозможны.

Большевикам, благодаря своей энергии, сплоченности, организаторскому гению Ленина и ошибкам Временного правительства, удалось сплотить к октябрю 1917 г. армию сознательных политических сторонников из числа промышленных рабочих, солдат столичного гарнизона и матросов, которые и совершили октябрьский переворот.

Военно-революционный комитет (ВРК), руководивший восстанием, утром 25 октября (7 ноября) выступил с воззванием “К гражданам России”, написанным Лениным. В нем говорилось о переходе власти в руки ВРК. В этот же день Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов провозгласил переход всей власти к Советам, принял Декрет о мире и Декрет о земле, избрал Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет и первое советское правительство — Совет Народных Комиссаров во главе с В. И. Лениным.

Простые и броские лозунги большевиков и первые декреты обеспечили поддержку большевистской власти в стране в первые недели и месяцы. Реализовался революционно-пролетарский вариант социалистической альтернативы.

Период от февраля до октября 1917 г. был насыщен острой политической борьбой, от исхода которой зависел весь ход дальнейшего развития российского государства. Слабые традиции открытого соперничества, неумение достигать компромиссов и соглашений, вести диалог с широкими слоями народа отодвинули на второстепенные позиции партии демократического направления. Выдвигая четкие и простые лозунги, отражающие насущные интересы широких народных масс, на передний план выходит большевистская партия. Она возглавила Октябрьскую революцию и стала правящей партией.

36. Октябрьская революция и установление Советской власти

Среди историков и представителей других гуманитарных наук нет единства в оценке закономерности Октябрьской революции.

Историки сталинской эпохи и времен застоя видели в Октябрьской революции начало практическому воплощению учения марксизма-ленинизма о неизбежности перехода всего человечества от капитализма к социализму. По их представлению, при империализме созревают все условия для этого перехода. А отсюда следует вывод, что развитие человеческого общества на определенной стадии делает не только неизбежным, но и исторически закономерным рывок в коммунистическое будущее через социалистическую революцию.

Современные историки, исходя из того, что ленинское предсказание о неизбежной, близкой гибели капитализма и мировой революции не сбылось, а современные индустриально развитые страны на основе рыночного хозяйства создают высший тип человеческой цивилизации, названный в зарубежной литературе постиндустриальным обществом, к вопросу о закономерностях Октябрьской революции подходят по-иному.

Одни из них (П. Волобуев, Ю. Поляков, В. Мельниченко и др.) рассматривают Октябрьскую революцию как единственно возможный, исторически реальный в условиях 1917 г. путь выхода из всеобъемлющего глубокого кризиса, в котором оказалась Россия. Логическая схема их обоснования неизбежности и, следовательно, для России закономерности Октября 1917 г. заключается в следующем. Недостаточно развитая буржуазно-феодальная хозяйственная система в России оказалась в стадии распада. Это создало угрозу всеобщего хаоса и разрушения. Выйти из этого состояния на основе капитализма было невозможно. Социализм предоставлял такую возможность. Россия не имела объективных хозяйственных и культурных предпосылок для социализма, но В. И. Ленин и не ставил цель немедленного перехода к социализму, а диктатуру пролетариата рассматривал как средство (инструмент) создания экономических и культурных предпосылок для социализма.

Несмотря на все издержки. Октябрьская революция открыла единственно возможный хотя и очень специфичный, путь России к современной индустриальной цивилизации. В этой схеме нет убедительных ответов на ряд ключевых вопросов. Почему для России был невозможен прогресс на основе рыночного хозяйства, который обеспечивал успешное развитие страны до революции и в условиях НЭП? Привел ли путь, на который толкнула Россию Октябрьская революция, к построению социализма? Почему предпосылки социализма нельзя было создавать в союзе со всеми демократическими силами и надо было устанавливать диктатуру одной партии? Эти и другие подобные вопросы раскрыть, ссылаясь только на особенности исторического процесса в России, не представляется возможным.

Многие современные историки (А. Кива, Л. Протасов и др.), признавая наличие объективных предпосылок для октябрьского исхода событий 1917 г., вместе с тем видят достаточные предпосылки для реализации других альтернатив буржуазно-демократического развития России по образцу западных стран или революционно-демократического развития на основе блока “социалистических” партий при многоукладной экономике и свободной игре политических сил. Реализации этих альтернатив помешали не столько объективные условия, сколько субъективные свойства и усилия партии большевиков во главе с Лениным: их ошибочная убежденность в скорой мировой революции и возможности построить социалистическое общество по заранее составленной схеме, их бескомпромиссность к возможным союзникам в построении демократического общества, склонность к диктатуре и непризнание демократических и нравственных ценностей. Подобной позиции придерживаются многие зарубежные историки (А. Рабинович — профессор Индианского университета).

Оценки Октябрьской революции и ее исторических последствий в значительной степени определяются мировоззренческими позициями людей. Общечеловеческие гуманитарные ценности побуждают к пониманию событий 1917 г. с точки зрения блага народа, социалистической справедливости и нравственности. С позиции классовой борьбы и подавления классового врага исторические события периода революции представляются в свете революционной целесообразности и вседозволенности.

Историческая закономерность прокладывает себе дорогу через историческую практику. Если общественное явление перестает быть единичным и становится всеобщим, значит, мы имеем дело с проявлением исторической закономерности. Российская Октябрьская революция 1917 г. — явление уникальное, не повторенное историей во множестве, как это было, например, с буржуазными революциями. Несколько стран юго-восточной Европы и Азии, втянутые в орбиту построения социализма Россией, подтверждением закономерности социалистических революций быть не могут хотя бы потому, что без опоры на Советский Союз почти все они очень быстро отказались от курса на построение социализма и стали возвращаться к рыночной экономике и характерному для индустриально развитых стран республиканскому строю.

Трудно признать Октябрьскую революцию закономерной еще и потому, что она представляла собой молниеносный скачок через целый исторический этап, что само по себе есть нарушение общеисторической закономерности, которая предполагает переход к новому общественному устройству тогда, когда старый экономический уклад и соответствующий ему политический строй себя полностью исчерпали. Россия не прошла школы капитализма и вследствие особой исторической ситуации, переход к туманно понимаемому населением социализму означал игнорирование общеисторических законов.

За их сознательное или несознательное игнорирование история сурово наказывает, о чем свидетельствует послеоктябрьский этап развития Советского Союза.

Фатальной неизбежности Октябрьской революции не было. Но в истории России ее нельзя считать и случайностью Она было подготовлена столетиями отличного от Запада и Востока развития страны. Вялость хозяйственного развития в условиях Средневековья предопределили особенности становления рыночных отношений, в результате чего в России сложился необычный для капиталистических стран баланс политических сил: плохо организованная, малоопытная, не имеющая политического влияния буржуазия и быстро растущий, располагающий благоприятными условиями для организации, жестоко эксплуатируемый и в значительной мере люмпенизированный рабочий класс. На его стороне в решающий момент выступило не отягощенное собственностью, обездоленное крестьянство, готовое по этой причине поддержать любого, обещающего наделить его землей. Немалую роль в подготовке революции сыграла и интеллигенция, традиционно на протяжении сотен лет выступавшая как заступница угнетенных и противник государства.

Обширность люмпенизированных слоев российского общества представляла благоприятную базу для быстрого усвоения общественным сознанием утопических идей. По этой причине марксистское учение о социализме и коммунизме в интерпретации большевиков в России нашло более благоприятную почву, чем в Европе, где оно было создано. В условиях первой мировой войны совокупность этих обстоятельств создавала угрозу всеохватывающего общественного взрыва. Предотвратить его могла лишь мудрая и решительная политика правительства. Однако изживший себя царский режим в каком-то ослеплении делал все, чтобы ускорить этот взрыв. Если к этим объективным обстоятельствам добавить политический и организаторский гений Ленина, динамизм и энергию партии большевиков, их умение использовать политическую ситуацию для разжигания и обострения классовой борьбы, их решительность и убежденность, доходящие до фанатизма, то можно понять, почему Россия в переломный момент своей истории, когда возможен выбор, склонилась к Октябрьскому перевороту и встала на путь диктатуры большевистской партии.

Октябрьская революция не может оцениваться и как историческая ошибка. Ошибаться могут отдельные люди и даже большие группы людей. Но если страна, вследствие объективных социально-экономических, политических и социально-психологических причин, выбирает мучительный для народа путь — это не ошибка, а историческая драма.

Споры вокруг октябрьских событий будут продолжаться и в будущем. Видно, ближе к истине подойдут наши потомки в грядущих веках. Однако, при всех различиях в оценке Октябрьской социалистической революции, она явилась величайшим событием начала XX века не только для россиян, но и для других народов. Россия стала как бы полигоном широкомасштабных социальных экспериментов, поучительных для всего мира своими последствиями и уроками.

37. Гражданская война в России (1918-1920 гг.)

Гражданские войны известны в истории с древнейших/времен, но при наличии некоторых общих черт они имели свои особенности, совершенно различными были противоборствующие силы, их соотношение, цели. По определению члена-корреспондента РАН Полякова Ю. А., гражданская война в России — это длившаяся около 6 лет вооруженная борьба между различными группами населения, имевшая в своей основе глубокие социальные, национальные и политические противоречия, проходившая при активном вмешательстве иностранных сил в различные ее этапы и стадии, принимавшая различные формы, включая восстания, мятежи, разрозненные столкновения, крупномасштабные военные операции с участием регулярных армий, действия вооруженных отрядов в тылу существовавших правительств и государственных образований, диверсионно-террористические акции.

В историографии продолжает оставаться сложной для понимания проблема установления времени начала гражданской войны. Первоначально советские историки сходились во мнении, что сама революция по своему существу являлась гражданской войной. По “Краткому курсу истории ВКП (б)” начало гражданской войны приходилось на лето 1918 I , когда объединились силы внутренней контрреволюции и империалистической интервенции. Некоторые иностранные авторы, в частности Н Верт, освещают гражданскую войну в России с ноября 1917 г. Среди отечественных и зарубежных историков набирает силу точка зрения, по которой прологом гражданской войны называется февральская революция 1917 г., обнажившая и обострившая классовые противоречия, развязавшая насилие и пролившая первую кровь. Видимо, следует согласиться с мнением, что гражданская война в России, длившаяся с 1917 г. по 1922 г., была сложным, многоэтапным, многофазовым явлением. Развязывание, ход войны включали следующие фазы: 1) насильственное свержение самодержавия, когда возник открытый раскол общества главным образом по социальному принципу, когда выковывалось первое звено в цепи насилия, выковывалось из материала, накопленного в старой России (февраль — март 1917 г.), 2) усиление социально-политического противостояния в обществе, неудача российской демократии в ее попытке остановить гражданский мир, эскалация насилия (март — октябрь 1917 г.); 3) насильственное свержение Временного правительства, установление советской власти, новый раскол общества, распространение вооруженной борьбы (октябрь 1917 — март 1918 г), 4) дальнейшая эскалация насилия, террор с обеих сторон, локальные военные действия, формирование белых и красных вооруженных сил (март — июнь 1918 г.), 5) время ожесточенных сражений между массовыми регулярными войсками, в том числе иностранными, партизанская борьба в тылах, милитаризация экономики — время войны в полном смысле этого слова (лето 1918 г. — конец 1920 г.), 6) постепенное, после завершения крупномасштабных военных операций, затухание гражданской войны, ее локализация и полное окончание (1921—1922 гг.).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16