Научная работа: Сопоставление понимания смысла и счастья жизни героями рассказов Б. П. Екимова и современными подростками

Автор прослеживает, как изменяется отношение юного героя к этой драме: от страха и раздражения к жалости и состраданию. Ребенок не сумел воспользоваться проверенным его родителями средством - прикрикнуть на спящую бабушку, в самый последний момент «сердце мальчика облилось жалостью и болью, и он неожиданно для себя стал успокаивать бабу Дуню. Соучастие в страдании ближнего высвечивает то лучшее в душе ребенка, что ему присуще от природы и что противопоставляет его родителям, утратившим под воздействием суетного бытия остроту ощущения чужого горя.

Высокое слово «исцеление», не характерное для словаря Екимова, звучит лишь в самом финале, соединяя в себе и надежду на избавление от старой женщины от одиночества, и веру в торжество доброго начала в детской душе как залог победы добра над злом в целом: «И придет исцеление». (9, с.203-204)

«Порой свет и тепло человеческих отношений как будто излучает сам текст, в котором слышна живая стихия народной речи.

«Бабушка, бабушка...»,- зовет городская внучка Олюшка, испугавшись близко подошедшей коровы (рассказ «На ферме Казачьей»). «Аюшки, моя хорошая, я здесь, здесь,- отвечает Наталья.- Не боись, моя сладкая, не боись, моя жалюшка»,- успокаивает она девочку. И когда Оля, привалившись к горячему коровьему боку, бормочет сквозь сон: «Бабушка, она меня лю­бит ... », Наталья шепчет в ответ: «Любит, моя родная, как тебя не любить ...»

Эта безусловная, изначальная любовь, эта нежность многого стоят. Они западают в душу и формируют ее, а в зрелые годы, в тяжелые минуты жизни удерживают от ожесточения и отчаяния, смягчают горечь разочарований». (21, с.230)

«Напиши мне…», так называется рассказ, словно просьба о помощи.

Бывают такие моменты, что очень тяжело и нужно поделиться этим с кем-то родным, близким. И для героя рассказа – Олега так важно в этот момент откликнуться, помочь, даже если ты совсем чужой человек. Он обязательно напишет письмо девочке, видящей в нем брата.

Сварщик-монтажник Григорий («Как рассказать…»), работая на Дону, случайно видит, как немощная старушка надрывается, копая свой огород. Григорий с товарищем берутся ей помочь.

«Потом он уехал. Уехал и будто забыл этот далекий поселок.

Пришла новая весна. И вдруг вспомнилась однажды тетка Варя. Вспомнилась и из головы не уходила. Так ясно виделась Григорию весенняя земля, огород, солнце, синева неба и старая женщина, что из последних сил копает и копает землю. Вот, кажется, сейчас упадет. Задохнется и упадет, ткнувшись головой в мягкую копань. Упадет и не встанет. Но нет,… не падает. Обопрется на черен лопаты, отдышится – и снова за труды.

Так ясно вспомнился прошлогодний май. Как после трудов за столом сидели, беседовали. И благодарные слезы у ворот, на прощание. Но чаще виделось, как копает тетка Варя, мается.

«Да, господи, мало ли кто на белом свете мучается»,– говорил Григорию трезвый голос. Но сердце помнило, и не хотело забыть тетку Варю, и болело о ней.

Может, виною тому было свое собственное сиротство. Горькие дни… Сейчас, издалека, та жизнь казалась Григорию уже не такой и тяжкой. Детдом… ФЗО… С голоду не помер. Вышел в люди. Но сколько было там беды! Как рассказать… И какими прекрасными были счастливые дни!

Молодой моряк повез их в цирк. Двух ребятишек. Как это случилось?.. Забыто… Но прекрасен был день счастья. И до смерти не забыть радость льдистого мороженного, круглого, на хрустких вафельных пятачках. Имени моряка не забыть – дядя Вася.

Когда учился Григорий в ФЗО и на заводе первую практику проходил, то контролер тетя Катя пирожками его кормила, каждый день. Серые, печеные, с капустой. Он утром лишь глаза открывал – радовался: «Пирожки тетя Катя принесет…» На завод спешил и знал: «Пирожки тетя Катя …».

А если разобраться, то какие труды? Для моряка – два-три часа да копейки на мороженое. Для тети Кати – пяток лишних пирожков испечь. Дело невеликое, малое…

Но боже, какая малость порой нужна человеку для счастья! Мороженое со льдом, пирожок с капустой, вскопанная деляна земли… Как рассказать…»

Григорий приезжает к этой старушке каждую весну, а в Москве делает вид, что едет на рыбалку: «Правды он никому не говорил. Даже жене. Не то что бы он не верил ей… Но как рассказать…»

В рассказе «Просто – соседи» героиню – тетю Нюру в далекие 30-е годы уволили из детского сада, где она работала уборщицей. «Причина понятная: жена «врага народа», может «диверсию совершить». На работу никуда не берут. Чем жить?.. Чем кормиться? Сыну Славочке – девять лет.

Выручила, а точнее – спасла соседка, Александра Павловна Саломатина, тетя Шура. Она ведь портнихой была; сказала: «Будешь мне помогать». Тетя Нюра потом вспоминала: «Петли обметываю, пуговицы пришиваю. Где простое, шью, прострачиваю. Шура подскажет, я делаю. И она каждый день мне деньги платила, целых три года. Так мы и выжили… Саломатины не были нам родней, просто – соседи».

Критик Павел Басинский определяет важный признак екимовских героев – «деятельная любовь». Читая эти рассказы, мы осознали: вот он,  смысл жизни екимовских героев – делать других счастливыми, бескорыстно, совершенно не чувствуя себя героями, не выпячивая перед окружающими свои поступки, даже скрывая их.

Счастье жизни – в самой жизни, любви к родной земле.

«Проблема смысла жизни - одна из центральных в творчестве Б. Екимова. Его герои размышляют о нравственных основаниях человеческого бытия, его истинных и ложных ценностях. К резкой переоценке собственной жизни приходит один из героев рассказа «Мальчик на велосипеде», Виктор. Некогда любимая профессия, авиация кажутся ненужными, а то и вредными человеку, собственная жизнь - потраченной впустую». (6, с. 212)

Он понимает, что смысл жизни совсем в другом: « Машины, машины ... А где им предел? Где разумный предел? Пока на земле места хватит? Пока в небе места хватит? А не в беличьем ли мы колесе? Может, мы уже сейчас не для людей стараемся, а для машин? Это им нужна новая и новая нефть, металл, уголь. Все больше и больше, а человеку что... Человеку, в общем-то, нужен кусок хлеба и кружка воды. Остальное - лишнее. Хлеб и вода. Вот он и живет. И душу живую. И мудрость, чтобы понять: не обжираться и не опиваться он приходит на землю, не собирать побрякушки. Но жить. Единственный раз. На прекрасной земле, устроенной чудно: с зеленым лесом и травой, с синей водой и небом, с людьми-братьями, дорогими, любимыми. И вся мудрость мира, все лучшие люди его из века в век, твердят: живите проще. Высшая мудрость в том, чтобы не мудрить. Главное вам дано - жизнь. Иначе собой будете обмануты. В мире бе и мира не позна ― это о нас…»

Виктор, отыскивая причины душевной опустошенности, осознает, что одна из главных – погруженность в мир материальных интересов:

«Нет, не на хлеб мы работаем. Матери наши на честный хлеб, а мы - на дьявола. Разве мебельные гарнитуры, японские - это хлеб? А немецкие ванные? Столовое серебро, золотые побрякушки? Да и даже в еде: паштеты, оливки, дурь всякая - какой уж там хлеб ...»

Герой понимает, что счастье жизни – в самой жизни на любимой родной земле:

«На что мы жизнь свою тратим, что мы с ней делаем... Ведь ее больше не будет. А мы ее - впустую.

Я пробыл пятнадцать дней дома. И это равно пятнадцати годам жизни. Да, да... Долгие дни, мудрые, счастливые. Пойти на Вихляевскую гору и сидеть, глядеть, думать. Как травы растут. Как облака плывут. Как живет озеро. Вот она, жизнь человеческая. Работать в огороде, плетень плести во дворе. И жить. Слушать ла­сточек, ветер. Солнце для тебя встает, роса падает, дождь - все доброе, сладкое. Зарабатывать на хлеб чем-нибудь и жить. Жить долго и мудро, чтобы потом, на самом краю, не проклинать себя, не скрипеть зубами. Второй жизни не дано, и об этом жалеть - пустое. Но упустить свою единственную... Какая беда».

И Хурдин, друг Виктора, тоже обращается мыслями к родной донской земле:

«Родина ... Вдали от нее каждый помнит клочок земли, с детства прикипевший к сердцу. Там небо просторней и голубей, там солнце глядит ласковым материнским оком, там ветер – прикрой глаза - снова унесет тебя в далекую, невозвратную пору…

И прав был Виктор: не более чем игрушка все их дела. А жизнь? Сколько золотых дней уплыло. И вот уже нужно считать остатние».

В 90-е годы Борисом Екимовым создается ряд произведений, в которых проявляется стремление писателя постичь важнейшие коренные основания человеческого бытия. В них повествование излагается от первого лица, и кажется, что мы слышим голос самого автора.

И очень часто тема смысла жизни неразрывно связана с темой родины. Только здесь, на родной земле, и возможно счастье.

«Да, никакой тьме не скрыть от глаз человека ту пядь земли, что родилась вместе с ним и держала его на руках чаще матери; подставляла свою мягкую ладонь, когда он падал, не удержавшись на нетвердых еще ножонках; лечила его мальчишеские ссадины - без всяких лекарей, травой своей, лопушком ли, подорожником или просто легкой пылью; кормила во всякие годы купырем, козелком, калачиками, чередой, кислым щавелем, сладким солодком, березовыми и тополевыми сережками, грибами да ягодами, безотказно кормила и в лихие годы, и в добрые, поила чистой водой и подняла на ноги.

Никакая тьма, кроме смертельной, не скроет от глаз человека ту пядь земли, что зовется его родиной». («Переезд»)

Причем звучит эта тема родины, как и в приведенном случае, чаще всего в органической, неразрывной связи с темой природы.

Изображение окружающего мира подчинено утверждению идеи самоценности жизни – одной из главных в творчестве писателя. Критик Горловский считает, что главное в Екимове «влюбленность автора в обыкновенную жизнь».

Рассказ «Музыка старого дома».

«Прежде, в годы молодые, любя музыку, ходил я на филармонические концерты, в оперный театр. Рояль, нежная скрипка, могучий орган, симфонический оркестр, романс, пес­ня, ария, дуэт или опера - все было по сердцу.

Прошло время. А теперь?.. Спасибо музыке! Она помогла мне - не вдруг! - но услышать и прежде неведанную музыку жизни.

Поневоле внимаешь грозе, шумному ливню, могучему ледоходу, морскому шторму. Но понемногу, словно отворяется слух. От грома и молний переходишь к простому, будничному, но не менее прекрасному и оно всегда рядом, возле старого дома, в нашем дворе.

В детстве все мы грезим чем-то далеким, великим: Гималаями, Альпами, Великим Океаном - красой непостижимой. Спасибо художникам. Они мне открыли глаза и помогли увидеть иное. Этюд в Русском музее. Даже не помню чей, кажется Шишкина. Клочок земли, трава и простые ромашки. Но вдруг, словно стены ушли и большого города нет, а живая земля - вот она, и живая трава, цветок. Разве не чудо? Или портрет Нади Дервиз, Валентина Серова, неоконченный, написанный даже не на холсте, а на листе кровельного железа. И вовсе ведь не, красавица. Но какие глаза… Какое лицо дивное! Вот он - твой человек, мне близкий. А сколько их рядом?.. Проходят мимо мною незамеченные. Спасибо художникам. Они помогли мне. Теперь я в музеях бываю редко, но всякий день вижу красоту земли, людей, жизни. И все это здесь, возле старого дома».

«Голос неба»

«… Порой даже в обыденной жизни: в городской толчее, домашних заботах, случайно поднимешь глаза и замрешь, обо всем забывая. Виной тому ― далекое небо, облака или вечерняя звезда: глазам - отдых, сердцу - покой, душе – великое утешенье. Это ― высокий голос, который порою зовёт нас, поднимая от хлябей земных, чтобы помнили: на белом свете живем под белым небом».

Главная идея рассказа «Проездом» заключается в том, что жизнь, данная человеку, обладает абсолютной ценностью, мир природы прекрасен и вечен, перед лицом его мелкие людские страсти кажутся нелепыми. Эта мысль подготовлена предшествующим пейзажем – описанием Дона, речного простора, земли, которая открывается взору наблюдателя с высокого донского берега. Главное в этом пейзаже - ощущение безграничности пространства.

«Мелкие людские свары кажутся такими нелепыми на… клочке земли, плывущем в зеленом и голубом мироздании.

А ночью, особенно осенью, когда звездный мир опускается на эту землю и греет, и холодит душу вечным, как тогда не понять, что земная твердь – лишь малый островок в вечном пространстве, и долгом времени, а ты и вовсе – пыль. Вот и радуйся, что живешь в этом ослепительном и божественном мире, живи и радуйся с благодарностью в сердце и на устах».

«Счастье жизни – в самой жизни, любви к родной земле», - убеждают нас екимовские герои, это было для нас настоящим открытием.

Главное и мелочи в жизни героев рассказов Екимова.

Рассуждая о счастье и смысле жизни, мы задумались, что же является для героев Екимова главным, а что – несущественным? Об этом повествуют нам рассказы «Говори, мама, говори…», «Тары да бары», «Розовый куст», «От огня к огню».

В рассказе «Розовый куст» герой занят обычном делом – машину угля ему надо привезти, в сарай перетаскать. Вышел он на крыльцо и вдруг «увидел: роза расцвела… Еще вчера стоял зеленый, а нынче усыпан был алыми розочками. И светил, словно играла на нем молодая утренняя заря. Играла и не гасла». И что-то изменилось в человеке, перевернулось в душе. Сердце, раскрывшись навстречу прекрасному, словно оттаяло, ожило.

За уголь надо было платить на почте. Кассирша зло обрезала его, не стала оформлять документы: передача денег. «Не хотелось сегодня ругни, не принимала душа. - Ну и гocподь с тобой, - сказал он. - Подожду. Полчаса, что ли, у тебя эта канитель. Покурю на воле. ― Он смотрел на кассиршу и жалел ее.

- Подождy… - сказал он. - Делай свое. Я нынче в отгулах. Два дня, некуда спешить. И роза у нас нынче расцвела, - некстати добавил он и рассмеялся.

Солнце поднималось вверх, припекало. Цветущий куст нынче стал и вовсе красив, он словно облился весь алостью, сверху донизу. На зеленой листве, в тени цветы нежно пунцовели в каплях росы, а сверху горели рдяным огнем, источая чуть слышный запах.

Отдыхая, Тимофей присаживался подле цветущего куста. Курить не хотелось. Он шумно нюхал, ловил тонкий цветочный дух, глядел на розы, и щурились глаза в улыбке ли, в усмешке над собой. Ведь сроду цветов не любил, мужик».

С тещей отношения у него не очень складывались, а тут он вдруг понял, что все это мелочи, все эти глупости и обиды.

«Он курил, и какие-то мысли бродили в голове: о сегодняшнем дне; о жизни, о теще и о себе тоже. Он глядел на летнюю кухню. Ее строили флигелем, теплую, в зиму жилую, с дальним прицелом - для стариков. Тимофеевы старики померли. А теще пора уже сюда и переходить на покой, нечего одной мыкаться. А старое, все эти глупости, всякие лейтенанты и прочие обиды - чего поминать. Сам уж не молоденький, виски седые. Надо сказать Валентине.

Свои вспомнились, мама и отец - покойники. Детство. Как жили, господи… После войны особенно. Вспоминать тошно. А теперь – грех жаловаться. Лишь бы войны не было»... И в этот дом тоже приходит тепло и любовь. А ведь это и есть самое главное.

Особенно взволновал нас рассказ «Говори, мама, говори…». У Катерины – иссохшей, горбатенькой от возраста, но еще проворной старушки, дочь живет в городе, полторы сотни верст от нее. Тяжело ей одной на хуторе, но появился «связной» - телефон-мобильник:

« Мобила!- горделиво повторяла она слова городского внука. - Одно слово - моби­ла. Нажал кнопку, и враз ― Мария. Другую нажал - Коля. Кому хочешь жалься. И чего нам не жить? - вопрошала она. - Зачем уезжать? Хату кидать, хозяйство…

Запоет веселая музыка, вспыхнет в коробочке свет. Поначалу старой Катерине казалось, что там, словно в малом, но телевизоре, появится лицо дочери. Объявлялся лишь голос, далекий и ненадолго.

- Мама, здравствуй! Ты в порядке? Молодец. Вопросы есть? Вот и хорошо. Целую. Будь-будь.

Не успеешь опомниться, а уже свет потух, коробочка смолкла…

-Не успеешь и рта раскрыть, а коробочка уж потухла.

- Это что за страсть такая ... - ворчала старая женщина. - Не телефон, свиристелка. Прокукарекал: будь-будь… Вот тебе и будь. А тут...»

Но много было в ее жизни стариковской такого, о чем хотелось рассказать поподробнее: о своих снах, незначительных для других событиях, о том, как упала она возле груши-черномяски, которую ой как любила дочь. Но в ответ слышала:

«Мама, говори, пожалуйcтa, конкретней. О себе, а не о черномяске. Не забывай, что это - мобильник, тариф. Что болит? Ничего не сломала?»

Но мелочи эти тоже важны. А еще важнее то, что близкие люди живы. К счастью, дочь это вовремя поняла. Ведь важно не то, о чем говорит близкий человек, а то, что он говорит, просто живет.

«В далеком городе дочь ее слышала и даже видела, прикрыв глаза, старую мать свою: маленькую, согбенную, в белом платочке. Увидела, но почуяла вдруг, как все это зыбко и ненадежно: телефонная связь, видение.

- Говори, мама ... - просила она и боялась лишь одного: вдруг оборвутся, и, может быть, навсегда, этот голос и эта жизнь. - Говори, мама, говори ...»

В рассказе «Тары да бары» «старый дом, который долгие годы казался уютным и теплым, стал вдруг тесен». Суета, мелкие обиды разрушили его тепло.

«То бабушка Люба молодым не угодит, а Валентина фыркнет, то сами молодые чего-нибудь не так сделают. Слово за слово… Скандал не скандал, но жить стали по-другому.

Бывало, вечером сходятся - тары да бары…

Хорошо во дворе сидеть. Вечерeeт. Играет в небе заря. Разговоры идут, как да что. Бабушка Люба уличные новости передает, Полина да Валентина - свои. Соседи подойдут. Тары да бары...

Но нынешним летом скамейка под грушей часто пустовала. Или бабушка Люба одна подремывает. Соседка заглянет, скажет: «Не сидите?..» - и уйдет. Иной раз Полина подсядет ненадолго. А молодые - в комнате. Валентина из дома ли, в дом пробежит - и все. Невесело стало.

И тогда уходит бабушка Люба в огород, ища там заботу. Или с кошкой беседует».

А тут котенка увидела.

«Мимо проходила дочь. Бабушка Люба позвала ее:

- Иди, глянь…

- Чегo? - остановилась Полина.

- Как дите…

Он был так хорош, этот маленький пушистый котенок, во всей своей детской прелести, так наивно, доверчиво смотрел он в мир. Смотрел, смотрел и зевнул.

Дочь и мать разом заулыбались.

- Дите, оно дите и есть, - задумчиво сказала Полина.

- Дите… - согласилась бабушка Люба, не отрывая от котенка глаз.

- Глядит.… И все ведь видит, и все разумеет. Только что не скажет.

- Ну уж, разумеет, - не поверила Полина. - Несмысленый.

- Еще какой смысленый, - убежденно сказала бабушка Люба. - Валечка, бывало, вот так-то вот вылезет.

- Какая Валечка? - не поняла Полина.

- Какая... да наша. Маленькая была Валечка, - объяснила бабушка Люба. - Тоже вот так выглядает. Еще гoдика ей не было, восемь месяцев. Первый зубик прорезался… Я eй скажу, бывало: расти, расти, Валечка, расти, моя лопота. Подрастешь, по-нашему начнешь разуметь, тогда уж мы с тобой нагутаримся. До-олгая жизнь ...

Валентина, та самая внучка, о которой шла peчь, стояла замерев и каждое слово ловила, каждое слышала. В peчax старой бабушки не было ни упрека, ни боли. Лишь в последнем: «…нагутаримся. До-олгая жизнь…» послышалось что-то.

И молодая женщина вдруг почуяла такую жалость и боль, что защемило сердце. Она отступила, тихо-тихо, чтобы не услышали ее бабушка и мать, отступила и села на крыльцо. «Господи ... - думалось ей. – Господи… Какая я дура ... Жестокая дура ... Мелочи, копеечные обиды ... Боже мой...» Слезы подступили, она не вытерла их и, легко поднявшись, в сердечном порыве кинулась к бабушке, подбежала к ней и, склонясь, целуя мягкие щеки, шептала: «Бабанечка … Бабанечка …» Потом села рядом».

И наступил мир в старом доме. Мелочи все это, а главное – беречь родных и близких людей, да и не близких тоже, дарить им свое тепло, любовь, пока это возможно, пока они живы.

Очень интересным нам показался рассказ «От огня к огню». Он не просто о том, чтобы видеть красоту окружающей тебя действительности, как увидел ее рассказчик в обычном вербовом кусте, но и о том, чтобы нести свою радость, открытие другим людям.

«Сколько в жизни нашей таких вот тёплых минут, которые уйдут, но помнятся. У каждого ― своё.

Память детства, один из обычных дней. Какое-нибудь утро ли, поздний вечер, когда склоняется к тебе мать ли, бабушка. Тёплые руки, доброе лицо. Волна любви. Она проходит, но остаётся.

А вот ― малое дитя в колыбели. Ещё несмышленое, что-то лепечет. Тянет руки к тебе, а глаза - такие счастливые ... Или - желтые листья у тополя, их мягкий ковер. Это - осень. Цветущий вербовый куст по весне. Чей-то светлый лик ...

Люди тоже могут быть огоньками и нести другим свой свет, свое тепло.

Таковы герои рассказов Бориса Екимова. Мы поняли, что главное для них ― отдавать другим свою душу, своё тепло, быть огоньками, которые помогают жить и выжить в этой жизни. Ссоры, мелкие неурядицы ― это всё мелочи, они не должны заслонять от нас живых, чувствующих людей.

Писатель Борис Екимов о счастье и смысле жизни.

Размышляя о героях рассказов Бориса Петровича Екимова, мы задумывались о том, как же понимает счастье и смысл жизни сам писатель?

16 февраля 2007года состоялась встреча литератора со школьниками, на которой мы присутствовали. Он поделился с нами своими размышлениями:

Писатель говорил нам об опыте человечества и сетовал по поводу того, что опыта жития человеческого у нас нет. В нашей стране болеют раком десять тысяч детей, каждый третий из них умрет. А в это же время кто-то из богатых на курорте за один день проживает 200000 евро. Художник слова говорил о главном в нашей жизни и мелочах. Красивые побрякушки, кольца, мобильные телефоны – все это прилагательное, все это мелочи.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10