Проблемы Церкви и религиозного сознания в России во второй половине ХIХ - начале ХХ веков

с. 3-6

*. В своем рационалистическом радикализме он критиковал К. Маркса за

чрезмерную пассивность его исторического метода, приветствовал методы

эсеров. Машкин считал, что в борьбе с монархией и капитализмом все

средства оправданы. В личной жизни был безупречен, свое немалое

наследство раздал нуждающимся; все отдавал бедным паломникам, часто

оставался без еды и одежды.

отзывом царя на эти голоса должно было быть разрешение немедленного

созыва Собора и предоставление церкви свободы.

Победоносцев, в критический для самодержавия момент не проявивший

гибкости, 19 октября 1905 года должен был оставить свой пост. На его

место был назначен князь А.Д. Оболенский, личный друг Витте. Новый обер-

прокурор придавал большое значение созыву поместного Собора и

воссозданию прихода.

17 декабря Николай II принял трех православных митрополитов (

Антония петербургского, Владимира московского, Флавиана киевского ).

Иерархи получили указания о подготовке к проведению собора «в ближайшие

по возможности месяцы».

14 января 1906 года Синод вынес определение о создании особого

присутствия под председательством митрополита Антония для подготовки

собора. В состав Предсоборного присутствия вошли митрополиты Московский

– Владимир, Киевский – Флавиан, семь епископов, 21 протоиерей, обер-

прокурор – князь Оболенский, товарищ обер-прокурора – П.И. Остроумов и

некоторые светские лица, близкие к придворным кругам.

В Предсоборном присутствии, начавшем работу 8 марта 1906 года

борьба в основном велась между обновленцами и традиционалистами.

За созыв собора выступали все основные группы духовенства, несмотря

на острые разногласия по вопросу о составе собора. Поэтому поводу

развернулись особо острые споры.

Обсуждение вопроса о составе собора выявило две противоположные

точки зрения.

Одну точку зрения (которую поддерживал Антоний /Храповицкий/ )

высказывали члены Присутствия, настаивавшие на участие в соборе одних

только епископов. Другие, при поддержке Сергия Страгородского, не

возражали против участия в соборе представителей белого духовенства и

мирян, но требовали, чтобы епископам был предоставлен решающий голос, а

всем остальным – совещательный.

Мнения разделились и согласия достигнуто не было. «Церковный

вестник» писал, что Предсоборное присутствие занималось не

преобразованием, а «реставрацией» церкви в духе допетровских времен.

Не было единодушия и при обсуждении необходимости восстановления

патриаршества. В числе противников был известный славянофил

Ф.Д.Самарин, по иронии судьбы выдвинутый позднее одним из кандидатов в

патриархи на Соборе 1917 – 1918 годов. В патриаршестве славянофилы

видели угрозу принципу соборности церкви. Самарин и его союзники в

Присутствии опасались, что потеряв часть прерогатив в связи с введением

думской системы, царь увидит со стороны патриарха угрозу дальнейших

потерь и наложит вето на реформы.

Сопротивлялась патриаршеству и часть белого духовенства, видевшая в

нем торжество власти монашества.

В итоге было принято решение, согласно которому орган высшего

церковного управления должен быть постоянный Синод с председателем во

главе. Председатель Синода и Первоиерарх Русской Православной Церкви

именуется Патриархом.

24 апреля 1906 года в Петербургскую консисторию было подано

прошение об утверждении устава Братства ревнителей церковного

обновления. Речь шла о легализации обновленческого союза. Петербургское

епархиальное начальство утвердило устав «в виде опыта» на три года.

Пока шли споры о Предсоборном присутствии, пало правительство

Витте. Вместе с ним ушел в отставку и Оболенский. Новым обер-прокурором

стал князь Л.А. Ширинский-Шихматов, который не был горячим сторонником

созыва собора.

18 – 25 ноября 1906 года Синод одобрил «Правила определяющие

отношения церковной власти к обществам и союзам, возникающим в недрах

православной церкви и вне ее, и к общественно-политической и

литературной деятельности церковных лиц».1 Для составления этих правил

был использован утвержденный ранее устав петербургского Братства. Все

церковные общества и кружки были поставлены под контроль местного

епископа, который в любое время мог их распустить. Издание «церковно-

общественный органов» также разрешалось лишь с санкции архиерея и под

его наблюдением. Духовным лицам запрещалось принимать участие в

«противогосударственных и противоцерковных партиях». Ослушники

подлежали церковному суду.

Таким образом, Предсоборное присутствие, отвергнув предложенную

обновленцами очень умеренную программу прогрессивных по своему

характеру церковных реформ, не смогло выработать новых рецептов

укрепления церковной организации. Иерархи все свои предложения свели к

упрочнению политической системы и к частичному преобразованию

церковного управления.

Когда к власти пришел П.П. Столыпин (был противником введения

патриаршества), Ширинский-Шикматов - наследник Победоносцева получил

отставку. 27 июля 1906 года на должность обер-прокурора был назначен

П.П. Извольский, который был просто

____________________________________________________________

1. Русское православие: вехи истории. / Науч. ред. А.И. Клибанов. – М.:

Политиздат, 1989.- с. 429

чиновником. Престиж обер-прокурорской власти при нем явно уменьшился,

зато усилилась роль иерархии. В реформированный Государственный совет

вошли представители православного духовенства -–три от черного и три от

белого, для общественной жизни имел значение сам факт выбора

представителей духовенства в Думу. Правительство с самого начала

стремилось к тому, чтобы в Думе было больше духовных лиц, веря, что они

будут опорой правительству, однако, этого не случилось. Выборы в первые

две думы показали, Что если это и верно в отношении более послушного

властям епископата, то священники в основном разделяли радикализм,

царивший в то время в народе. Обстановка переменилась после

столыпинского переворота 1907 года; к тому же священникам было

запрещено присоединяться к левым партиям. Ко времени III Думы

священники – депутаты разделились следующим образом: четыре

прогрессиста, девять октябристов, 14 умеренно правых ( среди ни епископ

– Евлогий ), два националиста, 16 правых ( среди них Епископ – Платон

). В IV Думе из 46 духовных лиц было уже 19 умеренно правых, правых –

19 плюс оба епископа и только по два принадлежало к прогрессистам и

центру, четыре октябристам. Но «правость» священников в последней Думе

оказалась весьма условной: в годы войны большинство из них

присоединилась к прогрессивному блоку, из среды которого в конце концов

рождается думский Временный комитет и идея добиться отречения государя.

Разногласия, которые обнаружились в Предсоборном присутствии,

заставляли правительство пересмотреть свое отношение к вопросу о

соборе.

Присутствие разработало рекомендации (12 пунктов) по обособлению

церкви от государственных учреждений и определении ее прерогатив в

отношении с государством. Предполагалось, что для связи церковных

органов с верховной властью император назначит прокурора ( не обер-

прокурора ), не участвующего в заседаниях церковных учреждений и

ограничивающегося сверкой решений церковных органов с существующими

законами. В случае несоответствия он давал бы знать об этом как

императору, так и Синоду. В качестве посредника между Церковью и

государством прокурор участвует в заседаниях высших правительственных

органов, но не является по должности членом кабинета министров, и,

таким образом, смена министров не ведет автоматически к смене

прокуроров. В последнем двенадцатом пункте Присутствие по-новому

определило функции главы государства по отношению к Церкви: «Император,

как православный Государь является верховным покровителем Православной

Церкви и охранителем ее благопорядка».1 Но на все это последовала

холодная и обезнадеживающая резолюция царя от 25 апреля 1907 года:

собор пока не созывать. Не оправдалась и надежда на то, что царь

разрешит собор хотя бы в юбилейном 1913 году.

Последним напоминанием царю о непримирённости церкви с ее

неканоническим состоянием было прошение всего думского духовенства в

составе 46 депутатов, поданное Николаю II в 1916 году. В прошении

говорилось о необходимости восстановить соборность управления Церковью

с тем, чтобы государство отказалось от своего взгляда на православное

духовенство как на инструмент внутренней политики правительства.

По тем или иным причинам царь оставался глух к голосу церкви.

____________________________________________________________

1. Поспеловский Д.В. Православная Церковь в истории Руси, России и

СССР. – М. Библейско-богословский институт святого апостола Андрея,

1996. - с. 212

Итак, реформы 1905 – 1906 годов, преобразовав мирские сферы, как

будто обошли Церковь стороной. Формально - действительно, после 1906

года Церковь оставалась в ведении того же обер-прокурора и той же

синодальной бюрократии, оставаясь несвободной. Но все же весь новый дух

времени, новые течения внутри церкви, размежевание духовенства, участие

духовенства в Думе – все это не могло не повлиять на дух и быт в

церкви думского периода.

Церковь осваивала новые сферы деятельности и появились популярно-

дискуссионные журналы и сборники на религиозные, религиозно-

общественные и религиозно-философские темы; создавались братства при

приходах, особенно в рабочих районах городов, занимавшиеся

благотворительностью, нравственно-

религиозным просвещением и т.д.; религиозно-философские кружки и

общества. Возрождалось церковное проповедничество, которое продолжалось

и после революции 1917 года и подавлено было только террором 30-х

годов.

К служению церкви приобщалось все больше представителей светской

интеллигенции и дворянства. Наиболее нашумевшей проблемной публикацией

православных неофитов из интеллигенции дореволюционного десятилетия,

конечно были «Вехи» с их осуждением внеисторичности и беспочвенности

интеллигентского нигилизма и атеизма, с их пророчеством кровавой

развязки на том пути, куда радикальная интеллигенция толкает русский

народ.

Но все же остался вопрос: если в церкви было такое единодушное

недовольство синодальной системой, то почему в бурные

1905–1906 года, когда мирское общество добилось стольких свобод,

единственно церкви не удалось отвоевать для себя почти ничего?

Во-первых, мирское общество в целом оставалось далеким от церкви и

ее интересов, привыкнув смотреть на нее как на кокой-то отросток

государственности, «православное ведомство». Более того, будучи в

массе атеистической, толкая народ к революции, интеллигенция не

хотела видеть Церковь сильной, независимой и духовно авторитетной в

глазах народа, ибо тогда вера стала бы серьезным нравственным

барьером ан пути к революции. Как это не парадоксально, синодально-

бюрократическая система устраивала и правительство и радикальную

левую интеллигенцию.

Во-вторых, церкви, выращенной на традиции «симфонии» между Церковью

и государством, недоступны были те методы борьбы, к которым

прибегало мирское общество: резкие нападки и пропаганда против

правительства, ультиматумы, забастовки, не говоря уже о терроре.

В-третьих, «благочестивые» государи привыкли смотреть на Церковь как

на свое хозяйство, и они знали, что к крайним методам борьбы Церковь

не прибегнет, значит, опасаться нечего. Церковные реформы можно

отложить до более подходящего времени.

С этим отношением к церкви была связана и еще одна иллюзия: что

простой народ весь послушен церкви, а следовательно, через нее –

государю. Но ситуация, сложившаяся к концу ХХ века, позволяет

сомневаться в этом. «Русский простолюдин – православный – отбывает свою

веру, как церковную повинность, наложенную на него для спасения чьей-то

души, только не его собственной, которую спасать он не научился, да и

не желает. «Как ни молись, а все чертям достанется». Это все его

богословие»1 ( Ключевский ).

Как предупреждали «Вехи», семена нигилистической пропаганды,

распространявшейся радикальной интеллигенцией, в частности через

народные школы, уже давали свои плоды. По крайней мере с 1906

______________________________________________________________________

1. Шамаро А.А. Дело игуменьи Митрофаньи. – Л.: Лениздат, 1990.

- с. 88

года в Синод поступали докладные записки из епархий о наблюдающемся

массовом отходе рабочего люда от церкви, отвращаемого революционерами и

учителями земских школ. Падению авторитета Церкви способствовала также

деятельность Распутина и ряда его ставленников – епископов.

Утомление народа войной, бесперспективной, непонятной и

кровопролитной, тоже никак не увеличивало симпатий к церкви. А по

мере роста недовольства войной в народе возникали под влиянием

революционной пропаганды настроения против церкви и тенденция обвинять

в войне духовенство.

Трагический парадокс заключался в том, что «в то время, когда

поток духовно пробудившейся интеллигенции, текущий в Церковь, рос, реки

простого народа «затемненного» нигилистическими собратьями той же

интеллигенции, утекали из церкви в поисках обещанного рая земного».1

Но царь и его окружение предпочитали жить, веря в непоколебимость

церкви и в народ как ее прочную опору, откладывая реформы до «всеобщего

успокоения».

Кризис традиционного русского православия не преодолели, а лишь

загнали вглубь.

______________________________________________________________________

1. Тюрин Ю.П. Копье и крест. – М.: Патриот, 1992. - с. 192

Глава 2. Распутинщина.

"Он весь словно выдуманный, в

легенде жил, в легенде умер и в

памяти легендой облечется.

Полуграмотный мужик, царский

советник, греховодник и

молитвенник, оборотень с именем

Божьим на устах."

(Н.А. Тэффи)

Имя Г.Е. Распутина – Новых ( 10.01. 1869 г. – 16.12.1916 г. )

давно стало нарицательным и прочно вошло в историю России начала ХХ

столетия.

О нем и о его влиянии на ход государственных дел, о зависимости от

него императрицы Александры Федоровны писали и пишут очень много. Тем

не менее, сказать, что тема эта исчерпана и изучена до конца, все-таки,

думается, нельзя.

В данной дипломной работе сам Распутин как личность представляет

небольшой интерес. Другое дело – Распутин как символ эпохи, во многом

трагической и переломной. Трудно представить подобную Распутину фигуру

при дворе императоров Николая I, Александра II и Александра III. Даже в

случае появления подобного «старца», видимо, его компетенция

ограничилась бы прежде всего вопросами религиозными и никогда не

перешла допустимой в нормальном обществе границы. В России же Николая

II роль, исполнявшаяся сибирским странником, была ролью не столько

«обыкновенного» провидца и предсказателя, сколько, полномочного

представителя «простого народа». В этом стоит искать ключ к разгадке

феномена Распутина. «Царь взыскал пророка теократических вдохновений, -

отмечал протоиерей Сергей Булгаков, - его ли одного вина, что он

встретил на свой зов, идущий из глубины, только лжепророка? Разве здесь

не повинен и весь народ, и вся историческая Церковь, с ее

первосвященниками во главе?»1 Таким образом, думается, феномен

Распутина – это, следствие той морально-психологической обстановки,

которая сложилась в российском обществе и в русской Церкви в начале

нынешнего столетия. Эта обстановка, характеризовавшаяся

болезненным интересом части

образованного общества ( как «верхних», так и «нижних» слоев ) к

вопросам религиозным, а также апокалиптическими ожиданиями и тревогами,

закономерно усилила тягу ко всему необычному и сверхъестественному.

Современники, пережившие полосу «революционного безвременья»,

вспоминая о влиянии Распутина в высшем обществе, говорили о

неслучайности этого. Причину же увлечения им очевидцы видели прежде

всего «в общей той атмосфере»2; в том, что в разный слоях общества

наблюдался кризис, трагедия, «начиная от оскудения силы в духовных

кругах до распущенности в богатых».3 Больное время и прогнившая часть

общества помогли ему подняться на головокружительную высоту, чтобы

потом низвергнуться в пропасть и в известном отношении увлечь за собой

и Россию.4

О жизни Распутина до его появления в столице, до его всероссийской,

и даже мировой известности известно не так уж много.

____________________________________________________________ 1.

Булгаков С. На пиру богов. / Репринт. Воспроизведенное издание София

1921 год.- М.: Планета, 1991. - с. 45

2. Курлов П.Г. Гибель Императорской России. // Григорий Распутин.: Сб.:

В 4т. Т1 – М.: Терра, «Книжная лавка – РТР», 1997. - с. 312

3. Там же. - с. 315

4. Шавельский Г. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии

и флота. / / Григорий Распутин.: Сб.: В 4т. Т1 – М.: Терра, «Книжная

лавка – РТР», 1997. - с. 116

Имеющиеся сведения неопределенны, противоречивы, как это обычно бывает

с теми, кто вызывает жадный интерес окружающих. «Старец» происходил из

большого села Покровского Тюменского уезда Тобольской губернии. Родится

в третьей четверти XIX века. (Когда Григорий появился в Петербурге ему

было около 40 лет ). В Покровском жила его семья: жена Прасковья,

дочери Варвара и Матрена ( Мара ) и сын Дмитрий – по некоторым

данным, не совсем нормальный, «блаженный», как его называл сам

Распутин.

У Распутина уже в молодые годы чередовались периоды крайнего

разгула с приступами покаяния, молитвенные экстазы и влечения к

паломничеству по святым местам. «Смолоду обнаружил он бурный

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11