Дипломная работа: Направления совершенствования взаимоотношений государства и религиозных организаций

Религиозность стала рассматриваться как разновидность гражданской неблагонадёжности и неполноценности.

В результате отделения от государства церковь приобрела столь желанную внутреннюю духовную свободу, но её внешнему институционному существованию угрожало разрушение. Все аспекты церковной реформы отступили на задний план перед главным вопросом: удастся ли церкви выжить как институту.

После смерти Патриарха Тихона в 1925г. советское правительство запретило выборы нового патриарха.

Посланием митрополита Сергия от 27 июля 1927г. определило отношение церкви к государству. Она окончательно подпала под власть государства. К началу второй мировой войны церковная организация была практически полностью ликвидирована повсеместно.

Начало войны с фашисткой Германией открыло новый этап в истории церковно-государственных отношений. Советское правительство пересмотрело свою антицерковную политику, а Русская православная церковь вступила в период существенного восстановления.

Поворот в сталинской политике в отношении церкви приходится на 1943 г., когда состоялась его встреча с духовенством. Церковь как институт получила возможность восстановления. Впервые после 1926 г. церковному Синоду было разрешено выбрать патриарха. В то же самое время СНК СССР учредил новый Совет по делам Русской православной церкви, который должен был представлять в правительстве интересы церкви.

В январе 1945 г. был принят новый устав, восстанавливающий организационную основу Русской православной церкви. В1946 г. вновь были открыты семинарии.

Однако при этом Русская православная церковь должна была, безусловно, поддерживать внутреннюю и внешнюю политику правительства. Руководители церкви даже присвоили Сталину титул «духовного вождя» и «истинного защитника церкви».

В 1945 г. был созван Поместный собор, на котором был избран новый патриарх Алексий (Симанский), и Русская православная церковь вновь вернулась в лоно морового православия.

Дальнейшая деятельность Русской православной церкви тесно связана с «борьбой за мир». Ко времени смерти Сталина церковь вновь обрела в обществе и государстве духовную силу, но затем последовали новые испытания [14, с.127].

Эпоха умеренного ослабления напряжения в отношениях между государством и церковью окончилась с развертыванием Хрущевым в 1959 г. антирелигиозной кампании, которая длилась до конца 1964 г. Курс на победу коммунизма, провозглашенный Н.С. Хрущевым, предполагал ликвидацию религии. Московская патриархия, как и вся Русская православная церковь, рассматривалась в известном смысле как пережиток сталинизма, который должен быть устранён [15, с.69].

За пять лет церковь потеряла большинство прав, полученных во время войны. Начавшееся с 1959 г. преследования церкви привело к утрате ею 2/3 её институтов (из 22тыс. храмов и 69 монастырей, существовавших к 1958 г., осталось 10 тыс. храмов и 16-17 монастырей; в брежневское время число храмов уменьшилось до 7 тыс.). Единственным положительным моментом было лишь возобновление в этот период международных контактов Русской православной церкви с другими церквями. Новая политика руководителя партии и государства М.С. Горбачёва привела к более терпимому отношению к религии и существенно улучшила взаимосвязи между государством и Русской православной церковью [16, с.84].

Говоря об истории развития государственно-конфессиональных отношений, можно выделить следующие основные этапы. Первый этап охватывает период от Крещения Руси до начала 17 века, когда был создан первый централизованный орган по церковным делам в России - Монастырский приказ. Особенностью первого этапа является отсутствие специальных государственных органов по контролю за религиозными объединениями. Конец первого этапа характеризуется заинтересованностью церковных людей в передаче определенной части церковной власти в руки государства, прежде всего полномочий в области суда.

Принятие Соборного уложения 1649 года явилось началом второго этапа, который завершился заменой института Патриаршества синодальной формой управления Церковью в 1721 году. Он характеризуется значительным расширением полномочий Монастырского приказа от права суда по незначительной части церковных дел до большого увеличения пространства суда по делам, традиционно находившимся в ведении Церкви, контроля за финансами Церкви, за ее издательской деятельностью, за переходом монахов в другие монастыри, установлением дисциплинарной власти государства над духовенством и пр.

Третий этап характеризуется установлением более полного экономического, политического и организационного контроля государства за деятельностью религиозных объединений, которое выразилось в распространении власти светских чиновников на вопросы внутренней жизни конфессий. Высшие органы управления Русской Православной Церкви перешли в ведение государства, произошло слияние церковных и государственных институтов. Для контроля за инославными и иноверными религиозными объединениями создавались специальные органы в различных государственных ведомствах. Эти органы менялись на протяжении всего третьего этапа, который завершился с падением монархии.

Четвертый этап развития государственного управления в религиозной сфере относится к периоду Временного правительства. На этом этапе был образован новый орган по делам религиозных объединений - Министерство по делам исповеданий. Данный этап отличался своей неоднозначностью: с одной стороны, государство продекларировало невмешательство в дела религиозных объединений, предоставив им право самостоятельно решать вопросы внутреннего управления; с другой - нарушало права конфессий, осуществляя политику секуляризации некоторых видов имуществ, находящихся в собственности религиозных объединений.

Следующим - пятым - этапом развития деятельности государственных органов по вопросам религиозных объединений, явился советский период, который завершился с упразднением в 1990 году Совета по делам религий СССР. К правовым проблемам этого периода следует отнести нарушение государственными органами принципа отделения государства от религиозных объединений, которое выразилось в активном вмешательстве власти во внутреннюю жизнь конфессий и преследованиях верующих. При реализации политической линии советского руководства, направленной на искоренение к религиозной жизни в стране, значительную роль играли центральные и местные органы по делам религий [17, с.68].

Таким образом, необходимо заключить, что формы и принципы взаимоотношений политических структур и религиозных институтов в истории религии приобретали крайне разнообразные формы. В демократических странах принципом взаимоотношений религиозных организаций и государства становится их автономность друг от друга, а одним из главных прав личности является право исследовать любую религию или быть атеистом.

Говоря же об истории развития государственно-конфессиональных отношений в России, можно выделить пять основных этапов, первый из которых - период от Крещения Руси до начала 17 века, когда был создан первый централизованный орган по церковным делам в России - Монастырский приказ. Заключительным, пятым этапом развития деятельности государственных органов по вопросам религиозных объединений, явился советский период, который завершился с упразднением в 1990 году Совета по делам религий СССР.

1.3 Административно-правовой статус религиозных организаций

В общем виде к нормативно-правовой базе регулирования деятельности религиозных организаций можно отнести Конституцию Российской Федерации (с изм. от 14.10.2005), Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 [18], Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" от 26.09.1997 N 125-ФЗ (ред. от 29.06.2004), а также принимаемые в соответствии с ними иные нормативно-правовые акты Российской Федерации и нормативно-правовые акты субъектов Российской Федерации [19, 20].

Необходимо также учитывать, что согласно Конституции Российской Федерации (ст. 15) в случае, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные Законом, то применяются правила международного договора.

Особое место в законодательстве Российской Федерации занимает Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях", статья 1 которого указывает на то, что он регулирует правоотношения в области прав человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания, а также правовое положение религиозных объединений.

При этом Федеральный закон 1997 г. "О свободе совести и религиозных объединениях" не проводит каких-либо различий между свободой совести и свободой вероисповедания, по тексту акта они используются совместно в виде обобщенного понятия. Причем надо отметить, что в Законе предусмотрено одно право личности, охватывающее обе данные свободы. Ст. 3 именуется "Право на свободу совести и свободу вероисповедания". Однако из анализа ст. 28 Конституции и ст. 3 Закона следует, что к содержанию данного права и соответствующих свобод нужен многоаспектный подход. Ничто в законодательстве о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях не должно истолковываться в смысле умаления или ущемления прав человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания, гарантированных Конституцией Российской Федерации или вытекающих из международных договоров Российской Федерации. В частности, провозглашенная резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 25 ноября 1981 г. Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений (ст. 1, 2) гласит, что никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь религию или убеждения по своему выбору, а свобода исповедовать религию или выражать убеждения подлежит лишь ограничениям, установленным законом и необходимым для охраны общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, равно как и основных прав и свобод других лиц, и исключает дискриминацию на основе религии или убеждений со стороны любого государства, учреждения, группы лиц или отдельных лиц.

Изучение реестра нормативных правовых актов субъектов Федерации показало, что только немногим более чем десятью субъектами Федерации приняты и действуют законы, регулирующие вопросы защиты прав граждан на свободу совести и свободу вероисповедания, а также деятельность религиозных объединений [21, с.78].

Все эти законы, кроме дополнительно принятого Республикой Дагестан Закона "О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан" [22], в разное время приводились в соответствие с федеральным законодательством. Однако, как представляется, сделано это было во многом формально.

В одних субъектах Федерации собственные законы после принятия Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" были признаны утратившими силу без принятия других законов (например, в Хабаровском крае, Орловской обл. и др.). В других под давлением федеральных структур были исключены статьи, прямо противоречащие законодательству Российской Федерации, но без учета всех требований нового Федерального закона. А в Республике Дагестан после внесенных 10 мая 2001 г. изменений преамбула Закона "О свободе совести, свободе вероисповедания и религиозных организациях" содержала прямо противоречащее Конституции Российской Федерации и Федеральному закону "О свободе совести и о религиозных объединениях" положение о том, что настоящий Закон "обеспечивает равенство всех традиционных религиозных конфессий" [23].

Закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" не содержит механизма контроля за осуществлением органами местного самоуправления отдельных государственных полномочий, которыми он их наделяет. Из всех изученных законов субъектов Федерации о свободе совести и о религиозных объединениях только Закон Волгоградской области от 27 ноября 2001 г. "О защите прав граждан на свободу совести и свободу вероисповедания на территории Волгоградской области" (ст. 2) и Закон Тюменской области от 8 февраля 2001 г. "О деятельности религиозных объединений в Тюменской области" (ст. 2) наделяют органы местного самоуправления соответствующих субъектов правом образовывать органы по связям с религиозными объединениями, т.е. полноценно исполнять возложенные на них федеральным законодательством отдельные государственные полномочия по защите прав граждан на свободу совести [24, 25].

Представляется, что без решения данного вопроса органы местного самоуправления не смогут полноценно выполнять возложенную на них федеральным законодательством обязанность по обеспечению на соответствующих территориях охраны прав и свобод граждан, а районные и городские администрации, кроме этого, не смогут оказывать эффективное содействие органам суда, прокуратуры и юстиции в их работе [26, с.78].

Право человека выбирать, иметь и менять убеждения не ограничено ничем и предусматривает право относить себя к любой религии, состоять в любом религиозном объединении, в которое его примут, переходить из одного религиозного объединения в другое (например, перейти из христианства в ислам, из адвентистов - в православные).

Это личное право не распространяется на группу людей, состоящих в религиозной организации. Так, представляется неправомерным переход всей организацией из одной религии в другую и даже в рамках одной религии переход из подчинения одной централизованной организации, утвердившей ее устав, в подчинение другой (например, в рамках христианства - из католичества в православие, из Русской Православной Церкви - в Истинно-православную церковь и т.п.), поскольку это входит в противоречие с уставом религиозной организации, где закрепляется ее принадлежность.

Конституция Российской Федерации предоставляет право на свободу совести каждому. Однако пользование этими правами иностранцами связано с законностью их пребывания на территории страны. Действующее законодательство обусловливает деятельность временно пребывающих в России иностранцев целью их нахождения в стране. Постоянно проживающие иностранцы пользуются правом на свободу совести (кроме права на участие в учреждении религиозной организации, ст. 9 Закона) наравне с гражданами Российской Федерации. Но они не могут назначаться на определенные должности и заниматься определенной трудовой деятельностью, если это требует принадлежности к российскому гражданству.

Иностранец, находящийся в Российской Федерации незаконно, может быть выдворен за ее пределы, а при совершении уголовно наказуемого деяния - подвергнут наказанию, связанному с лишением свободы. В последнем случае пребывание такого лица в России приобретает законную основу и, соответственно, оно пользуется правом на свободу совести и свободу вероисповедания наравне с иными лицами, отбывающими наказание.

Граждане Российской Федерации равны перед законом во всех областях гражданской, политической, экономической, социальной и культурной жизни независимо от их отношения к религии и религиозной принадлежности. Гражданин Российской Федерации в случае, если его убеждениям или вероисповеданию противоречит несение военной службы, имеет право на замену ее альтернативной гражданской службой. По просьбам религиозных организаций решением Президента Российской Федерации священнослужителям в соответствии с законодательством Российской Федерации о воинской обязанности и военной службе в мирное время может предоставляться отсрочка от призыва на военную службу и освобождение от военных сборов [27, с.77].

Право на замену военной службы альтернативной гражданской службой установлено частью 3 статьи 59 Конституции Российской Федерации и в соответствии со статьей 18 Конституции действует непосредственно. Отношения, связанные с реализацией гражданами Российской Федерации конституционного права на замену военной службы по призыву альтернативной гражданской службой, регулируются Федеральным законом "Об альтернативной гражданской службе" [28].

По вопросу, касающемуся предоставления священнослужителям отсрочки от призыва на военную службу, действуют Указ Президента Российской Федерации от 14 января 2002 г. N 24 "О предоставлении священнослужителям отсрочки от призыва на военную службу" и Постановление Правительства Российской Федерации от 23 января 2003 г. N 51 "Об утверждении Положения о предоставлении священнослужителям отсрочки от призыва на военную службу".

В частности, Президент Российской Федерации своим Указом в соответствии со ст. 24 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе" и ст. 3 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" постановил предоставлять по просьбам религиозных организаций отсрочку от призыва на военную службу священнослужителям (до 300 человек), получившим в установленном в конфессиях порядке духовный сан (звание) и занимающим в религиозных организациях соответствующие должности, при условии, что религиозные организации не имеют возможности заменить их на этих должностях иными лицами на время исполнения обязанностей священнослужителя. Правительство Российской Федерации в соответствии с настоящим Указом определяет порядок предоставления отсрочки от призыва на военную службу священнослужителям [29, с.71].

В соответствии с Законом никто не обязан сообщать о своем отношении к религии, и не может быть подвергнут принуждению при определении своего отношения к религии, к исповеданию или отказу от исповедания религии, к участию или неучастию в богослужениях, других религиозных обрядах и церемониях, в деятельности религиозных объединений, в обучении религии. Запрещается вовлечение малолетних в религиозные объединения, а также обучение малолетних религии вопреки их воле и без согласия их родителей или лиц, их заменяющих [30, с.12].

Запрет на вовлечение в религиозные объединения и обучение религии малолетних (несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет, ст. 28 Гражданского кодекса Российской Федерации) вопреки их воле и без согласия их родителей согласуется с положениями ст. 26 Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948 г., согласно которой родители имеют право приоритета в выборе вида образования для своих малолетних детей; ст. 5 Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений от 25 ноября 1981 г., в соответствии, с которой каждый ребенок имеет право на доступ к образованию в области религии или убеждений в соответствии с желанием его родителей или в соответствующих случаях законных опекунов и не принуждается к обучению в области религии или убеждений вопреки желаниям его родителей или законных опекунов, причем руководящим принципом являются интересы ребенка [31, с.20].

Принципы, провозглашенные в Итоговом документе Венской встречи представителей государств - участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 15 января 1989 г. (п. 16.7), обязывают уважать среди прочего свободу родителей обеспечивать религиозное и нравственное воспитание своих детей в соответствии со своими собственными убеждениями. Эти принципы закреплены в ряде других международных правовых актов об уважении права родителей и лиц, их заменяющих, воспитывать детей в соответствии со своими собственными убеждениями и своим отношением к религии.

В случае если родители по-разному относятся к религии, договоренность по вопросу о религиозном воспитании детей является внутрисемейным делом. Вместе с тем если ребенок добровольно участвует в богослужениях с одним из родителей без согласия другого, то определяющим является желание ребенка и отсутствие принуждения.

Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и свободу вероисповедания, в том числе сопряженное с насилием над личностью, с умышленным оскорблением чувств граждан в связи с их отношением к религии, с пропагандой религиозного превосходства, с уничтожением или с повреждением имущества либо с угрозой совершения таких действий, запрещается и преследуется в соответствии с федеральным законом. Проведение публичных мероприятий, размещение текстов и изображений, оскорбляющих религиозные чувства граждан, вблизи объектов религиозного почитания запрещаются.

В соответствии со ст. 148 Уголовного кодекса Российской Федерации незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций или совершению религиозных обрядов наказывается штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев [32].

Так, например тайна исповеди охраняется законом. Священнослужитель не может быть привлечен к ответственности за отказ от дачи показаний по обстоятельствам, которые стали известны ему из исповеди. Это соответствует ст. 51 Конституции Российской Федерации, часть 2 которой предусматривает установление Федеральным законом иных случаев освобождения от обязанности давать свидетельские показания, кроме указанных в самой Конституции. Данное положение нашло отражение и в статье 56 Уголовно-процессуального кодекса РФ, в соответствии с которой священнослужитель не подлежит допросу в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными из исповеди.

Под запретом оскорбления религиозных чувств граждан необходимо понимать оскорбление граждан в связи с их отношением к религии, с их религиозными чувствами. Не имеют юридического содержания понятия "религиозные чувства граждан" и их "оскорбление", так как, с одной стороны, экстремистски настроенные религиозные деятели и фанатично верующие люди могут объявить оскорбляющими их религиозные чувства любые мероприятия, тексты и изображения, не вытекающие из их вероучения или расходящиеся с ним, а с другой стороны, могут быть предприняты попытки истолковать это положение закона так, будто нельзя оскорблять религиозные чувства граждан только вблизи объектов религиозного поклонения, а в других местах это допустимо.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11