Учебное пособие: История России

В дальнейшем жизнь русской православной церкви протекала как бы в двух плоскостях. Основная масса священников, мало озабоченных высшим смыслом своей духовной деятельности, превратилась в своеобразных государственных служащих. Высокими размышлениями и подвижническим трудом была охвачена небольшая часть клира, посвятившая себя поиску духовных идеалов и следованию Христовым заповедям в реальной жизни. В частности, широко известна деятельность старцев Оптиной Пустыни, которая вдохновляла всех мыслящих и чувствующих людей России. Многие из них, истинно и глубоко верующие, испытывали глубокую тревогу относительно церковных дел. Положение церкви, ее подчинение политике и интересам государства, забвение роли и предназначения духовного пастыря казались им более чем опасными. О необходимости обновления церкви, ее более активном участии в духовной жизни России, ее влиянии на общественную нравственность говорили и писали славянофилы, Ф. М. Достоевский, В. С. Соловьев.

Некоторые черты духовной жизни. Православие, бесспорно, являлось одной из основ духовной жизни общества, основ глубинных и неуничтожимых. Русское православие, близкое к православию византийскому, имело свои особенности: большая связь с природой, миром, предпочтение, которое отдавалось Божьей Матери, Троице перед Софией, глубокий интерес к эстетической стороне религии.

В XV в. начинается выработка комплекса представлений, обычно определяемого понятием русской идеи. Русская идея не была, однако, монолитна и одновариантна. По крайней мере о двух ее обличиях следует сказать.

С одной стороны, это была мечта об обществе, соединенном узами соборности, т.е. высочайшего духовного единства; общества, в котором формы политического устройства являются второстепенными по сравнению с внутренним единством народа. Сторонники этой идеи были убеждены в том, что Русь-Россия обладала той религиозной истиной, которая может быть признана единственно верной, единственно правой. Но обладание истиной еще не есть знание истины. Русь должна познать свое предназначение, проникнуть в смысл истины и устроить свою жизнь в соответствии с нею. Осознание высоких истин и последующее их практическое воплощение в идеальном государстве воспринималось как миссия, возложенная на русский народ, его высшее предназначение.

С другой стороны, возникла и крепла теория, согласно которой Русь-Россия не только обладала истиной как задачей, целью своего исторического существования, своей миссией, но уже осознала ее и успешно претворила на практике, выстроив по-настоящему христианское государство. Сторонники данной теории полагали, что миссия России заключается не в работе духа и мысли, не в нравственном совершенствовании, а в распространении идеальных порядков на другие страны и народы.

Различия этих интерпретаций русской идеи заметить нетрудно. И дело не только в том, что вторая из них оправдывает имперскую по сути политику и явственно претендует на жесткое менторство в отношении остального мира. Главное, что они вдохновлены разными ценностями. В первом случае ценится истинная элита нации – люди ищущие, неудовлетворенные, совестливые; во втором - на первый план выступают деятели решительные, не подверженные сомнениям, жестокие в осознании ими собственной правоты. Борьба двух указанных тенденций проходит через всю новую и новейшую историю России, не прекращаясь и не ослабевая до сегодняшнего дня. Она диктует различные подходы к самым разным проблемам, определяет суть и форму их решений.

Дискуссии по теоретическим вопросам плодотворны и приносят положительный результат тогда, когда к высказанным идеям относятся как к обычным порождениям человеческого разума, которому свойственно увлекаться, ошибаться, излишне осторожничать или забегать вперед. «Пытливости нашей нет конца: конец на том свете. Удовлетворенность ума - признак его ограниченности или усталости» (М. Монтень).

Увы, мы более привыкли к иному отношению к теории, исходящему из представления о «сакральности», «богоданности» идеологической схемы. Сторонникам тех или иных взглядов они (взгляды) кажутся единственно верными, любое отступление от них расценивается как ересь, предательство прогресса или национальных интересов. Часто ли в истории России или ее настоящем проявлялась и проявляется действительная соборность? Нет, к сожалению, соборность была и остается уделом немногих. Соборны Сергий Радонежский и Андрей Рублев, Серафим Саровский и другие великие святые подвижники земли Русской; соборна ее культура; соборны, несмотря на различия в убеждениях, русские философы от Владимира Соловьева до Николая Лосского; соборны авторы социальных крестьянских утопий XVIII-XIX вв. Гораздо чаще, однако, встречаются в нашей истории проявления не соборности, но - общинности, философии и психологии непространственной тесноты, желания быть как все.

Общинное единение - это единение не на духовной почве, а на основе единородового отношения к месту и времени. Главное здесь не в соответствии целей и методов достижения высокому идеалу, а в нежелании брать на себя ответственность, в комфортности единиц, составляющих толпу, в уверенности, что некто ведет всех правильной дорогой, в боязни духовно выпасть из сообщества сограждан. Общинность не делит свой мир на «я» и «другие» - это означало бы необходимость оценки себя со всех сторон, выделения себя из среды подобных. Общинный организм необычайно жизнестоек и весьма консервативен. Он помогает своим членам выжить в любых условиях – но не более того...

Разрыв же человека с общинными связями означает попытку прорваться из надоевшего, но привычного «мы» в манящее свободой, но пугающее ответственностью «я». И этот почти крестный путь не приносит проделавшему его облегчения. Выясняется, что и «я» - это еще не свобода, а лишь прорыв к воле, которая заключает в себе новую несвободу. Свобода и воля - извечное противостояние и противопоставление на Руси и в России. Свобода является понятием историческим, ее можно завоевать или потерять. Важно одно - принять ее правила. Она позволяет делать все, что не противоречит свободе других, что не запрещено законом. Такой свободы русский человек не знал на протяжении веков.

Ему оставалась воля как последнее прибежище от рабства. Воля, внутренняя и внешняя, – состояние естественное, может быть, генетическое, или с нею рождаются, или она отсутствует. Она проявляется или в уходе внутрь себя, к душе, или в мгновенном взрыве, когда человек требует не то, что возможно, а все сразу, немедленно, невзирая на последствия, не учитывая традиций. Крестьянский бунт, обреченная жертвенность выступлений революционеров, одиночный протест В.С. Печерина, как и пророчество пушкинского Юродивого в «Борисе Годунове» и смирение толстовского Платона Каратаева, – явления одного порядка, явления русской воли.

История всегда трагична. Трагичен исторический путь России. Трагично извечное противостояние соборности и общинности, свободы и воли, «мы» и «я». Трагичен поиск истины, духовного предназначения в истории. На грани именно этих противопоставлений построены важнейшие философские и психологические открытия XX в. Россия сумела показать миру, что человек - существо самоценное, поскольку обстоятельства места и времени должны оцениваться именно по тому, насколько они дают возможность раскрыться человеческой личности. Через свою долгую несвободу россияне показали миру не только ценности свободы, но и ее истинную меру. Это достижение наднациональное и, пожалуй, не подверженное корректировке временем.

Сегодня Россия - на переломе, в стремительном и трагическом потоке перемен, в мучительном поиске истоков, смысла, значения своей истории, своего места, своих первоначал. Преодоление барьеров, терпимость и уважение к чужим взглядам, приобщение к накопленным человечеством и русской историей ценностям оказались процессом болезненным, трудным, процессом преодоления истории и возвращения к ней одновременно, процессом постижения вечных истин и глубинных начал, процессом восстановления казавшейся безвозвратно утраченной преемственности между прошлым, настоящим и будущим великой страны. Процессом пробуждения чувства Родины, наконец. А оно «должно быть строго, сдержанно в словах, не речисто, не болтливо, не «размахивая руками» и не выбегая вперед (чтобы показаться). Чувство Родины должно быть великим горячим молчанием» (В. В. Розанов).

Зачем же все-таки нужна история? Ради чего преодолевает историк все эти трудности и проблемы? Почему человечество упорно вглядывается не только в настоящее и будущее, но и в прошлое? Что оно ищет в нем?

Самый общий, но и самый точный ответ предельно прост: оно ищет в прошлом себя, собственное настоящее. Прошлое не является мертвым, оно реально, может быть, более реально, чем настоящее. Оно присутствует в общественных отношениях, представлениях людей, произведениях культуры, стереотипах восприятия. Человек не волен в выборе своего прошлого. Он не может объявить его несуществующим. «В человеческой природе и в человеческом доме существует некий постоянный фонд. Без этого даже имена людей и названия обществ потеряли бы свой смысл» (М. Блок). Прошлое, которым пренебрегают, становится опасным. Оно мстит за поругание. «История - что власть: когда людям хорошо, они забывают о ней и свое благоденствие приписывают себе самим; когда им становится плохо, они начинают чувствовать ее необходимость и ценить ее благодеяния» (В. О. Ключевский). И страдать от равнодушного, циничного, нечестного отношения к ней. «Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после нас» (Екклезиаст, 1:10). Прошлое чувствительно. Его унижает не только пренебрежение, но и слепое, не мыслью и благородным чувством рождаемое увлечение. Сакрализация прошлого делает его мертвым. Напомним в связи с этим парадоксальное высказывание великого историка: «В нашем настоящем слишком много прошедшего; желательно было бы, чтобы вокруг нас было поменьше истории» (В.О.Ключевский).

История потому и является уникальной наукой, что она:

служит средством самопознания - человечества, этноса, государства, социальной общности, личности, цивилизации;

обеспечивает сохранение и передачу социальной памяти, этических норм, обычаев и традиций - всего, что делает возможной преемственную эволюцию общества;

связывает прошлое, настоящее и будущее, в прошлом находя смысл настоящего и открывая завесу будущего;

проверяет прочность социальных ценностей, отсеивает истинные (следовательно, вечные) от ложных и потому преходящих;

воспитывает чувства, открывает смысл вечных истин - верности, долга, любви к Родине, преданности, ответственности и честности;

формирует особую форму общественного сознания - сознание историческое.

Иногда говорят о несформированности исторического сознания общества и в этом видят источник всех бед и проблем. Вероятно, это неверное мнение. Историческое сознание у общества есть всегда – вопрос в том, каково оно. В нем могут преобладать ложные представления, искаженные факты, подтасованные оценки, оно может опираться на ценности и «истины», по сути своей являющиеся антиценностями и лжеистинами. Такое сознание порождает агрессию и нетерпимость, становится фактором разрушительным и опасным.

История, таким образом, имеет свой смысл и свою сверхзадачу. Нельзя, не сломав что-то важное, какой-то стержень в себе, отказаться от прошлого. Ни отдельному человеку, ни обществу или народу в целом. И если история - это путь к себе, к прошлому, к настоящему и будущему, то вспомним еще одну мысль В. О. Ключевского: «Не будем спорить, пока идем; когда придем, пожмем друг другу руки и, быть может, найдем, что не о чем спорить».

Рекомендуемая литература

Брандт М.Ю. Введение в историю. – М.,", 1994.

Гуревич А. Я. О кризисе современной исторической науки// Вопросы истории - 1991.- № 2-3.

Гуревич А. Я. Теория формаций и реальность истории// Вопросы философии - 1990.- № 11.

Егоров В. К. История в нашей жизни.- М., 1990.

Данилевский Н.Я. Россия и Европа.- М., 1991.

Россия в новое время: личность и мир в историческом пространстве: Материалы межвузовской научной конференции. 14-16 апреля 1997г. [Электрон. ресурс]. – Режим доступа: http://liber.rsuh.ru/Conf/Russia5/shvachko.htm [Дата обращения: 25 августа 2003 г.].

Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество.- М., 1992.

Тойнби А. Постижение истории.- М., 1991.

Тема 2.

Этногенез восточных славян

План:

1. Понятие этногенеза, этноса, языковой общности

2. Древние предки восточных славян

А) индоевропейцы

Б) балтославянская этническая общности

В) славянская этническая общность

3. Этногенез восточного славянства

Понятие этногенеза, этноса, языковой общности

Этногенез – это процесс формирования этноса, его происхождение.

Вопрос о происхождении именно славян был поставлен наукой позже, нежели проблема образования Русского государства. Связано это с тем, что в XVIII в., когда начинается собственно наука, важнейшей формой человеческого общежития признавалось государство, а не этнос. С другой стороны, происхождением славистика обязана политическим обстоятельствам, а именно: ущемлению национального достоинства славянских народов в составе Австро-Венгрии в конце XVIII –первой половины XIX в. Возможность объединения славян воспринималась австрийскими немцами и венграми как самая большая угроза. В среде славянской интеллигенции (чешской, хорватской, сербской) возникает «панславизм», целью которого являлось сперва воссоздание единого славянского языка, а затем – создание единой общеславянской федерации. Только в 1918 г. с распадом Австро-Венгерской империи славянские народы частично получили государственность. Отцом проблемы этногенеза славян считается чешский ученый Павел Шафарик (первая половина XIX в.), а основные методики установления этногенеза – разработаны сравнительным языкознанием и археологией.

Этнос – это особый, исторически возникший вид социальной группировки людей, особая форма их коллективного существования, которая складывается естественным историческим путем и не зависит от воли входящих в нее людей. Она способна к устойчивому многовековому существованию за счет самовоспроизводства. Обладает определенным внутренним устройством и особыми специфическими чертами, отличающими его от всех других подобных образований. Обязательным условием для формирования любого этноса являются общность территории и общность языка.

Признаками этноса принято считать следующие явления:

Этническая территории – это территория, на которой складывается этнос, но она не есть то же, что территория проживания этноса.

Язык – границы распространения языка и границы этнической территории обычно совпадают.

Национальный характер – особые этнические и психологические черты.

Национальное самосознание – осознание членами этноса своей принадлежности к нему.

В связи с этим, необходимо посмотреть, как данные признаки находят свое отражение в истории восточного славянства.

Главнейший источник, на основании которого можно проследить этногенез того или иного народа – это его язык. Сравнениями языков – лингвистическими изысканиями ученых установлено, что, в целом, давным-давно первобытные люди говорили на одном языке: существовала единая языковая общность всего населения мира – т.н. ностратичесая макросемья, сформированная в верхнем палеолите на территории юго-восточной Азии. Но где-то 15 тыс. лет назад (XIII–XII тыс. до н.э.) в верхнем палеолите и начале мезолита активизируется расселение людей, этническая экспансия и начинается процесс изоляции групп друг от друга и, соответственно, распада этой макросемьи, т.е. их языки меняются и отличаются.. Это очень долгий процесс. И приблизительно в IV тыс. до н.э. формируется индоевропейская языковая семья и индоевропейская языковая общность, к которой относятся и славянские языки. Сегодня в мире насчитывается где-то 4–5 тысяч самостоятельных языков. Эти языки образуют 20 языковых семей и 9 крупных изолированных языков.

Такие выводы делаются на основании изучения языков.

Археология, палеогеология, палеозоология и палеоботаника рассказывают нам о бытии ностратический макросемьи. Родиной далеких предков народов нашей страны была Евразия. Во время последнего великого оледенения (так называемого валдайского) здесь сформировалась единая природная зона, т.е. климат от Атлантического океана до Уральского хребта был примерно одинаков. На бескрайних равнинах Европы паслись огромные стада мамонтов и северных оленей – основных источников пропитания человека эпохи верхнего палеолита. По всей территории и растительность была приблизительно одинаковой, поэтому животные свободно бродили в поисках пищи, а их регулярных сезонных миграций животных тогда не было. За ними столь же бессистемно передвигались первобытные охотники, вступая друг с другом в постоянные контакты. Таким образом, поддерживалась своеобразная этническая однородность общества позднепалеолитических людей.

Экологический кризис – Х– V тыс. до н.э. Однако 12–10 тыс. лет назад наступило последнее существенное похолодание, следствием которого стало “сползание” Скандинавского ледникового щита – до середины Европы и разделил прежде единую в природном отношении Европу на две части. Изменился характер растительности. В поисках пастбищ животные были вынуждены совершать регулярные сезонные миграции из приледниковых тундр (куда они уходили на лето, спасаясь от кровососущих насекомых) в южные леса (зимой), и обратно. Вслед за животными в наметившихся границах новых природных зон стали кочевать и охотившиеся на них племена. При этом прежде единая этническая общность оказалась разделенной на западную и восточную части Балтийским ледниковым “клином”.

В результате некоторого похолодания климата, наступившего в середине V тыс. до н.э., широколиственные леса отступили на юг и в северных районах распространились деревья хвойных пород. В свою очередь это повлекло за собой, с одной стороны, сокращение численности и разнообразия травоядных животных, а с другой - передвижение их в южные регионы. Экологический кризис заставил человека перейти от потребляющих форм ведения хозяйства (охота, рыболовство, собирательство) к производящим (земледелие, скотоводство). В археологии такой период принято называть неолитической революцией.

В поисках благоприятных условий для зарождающегося скотоводства и земледелия племена осваивали все новые и новые территории, но при этом постепенно отдалялись друг от друга. На смену единому укладу жизни бродячих или полубродячих охотничьих племен приходили обособление и все большая дифференциация новых этнических общностей.

Одним из обособившихся конгломератов стали индоевропейцы. Наиболее полная информация о наших древнейших предках сохранилась в самом эфемерном порождении человека – языке. Еще в прошлом веке ученые-лингвисты обратили внимание на то, что лексика, фонетика и грамматика языков значительного числа народов, населяющих Евразию, имеют много общих черт. Вот лишь два примера такого рода (А.А. Реформаторский):

Русское слово “мать” имеет параллели не только в славянских, но также в литовском (motina), латышском (mate), древнепрусском (muti), древнеиндийском (mata), авестийском (matar-), новоперсидском (madar), армянском (mair), албанском (motrё - сестра), латинском (mater), ирландском (mathir), древневерхненемецком (mouter) и других современных и мертвых языках.

Не меньше однокоренных “собратьев” и у слова “искать” - от серебохорватского искати и литовского ieskoti (искать) до древнеиндийского icchati (искать, спрашивать) и английского to ask (спрашивать).

На основе подобных совпадений было установлено, что все эти языки имели общую основу. Они восходили к языку, который условно (по месту обитания этносов, говоривших на языках - “потомках”) назвали праиндоевропейским, а носителей этого языка - индоевропейцами.

Древние предки восточных славян

Индоевропейская общность

К числу индоевропейцев относятся индийские, иранские, италийские, кельтские, германские, балтийские, славянские, а также армянский, греческий, албанский и некоторые мертвые (хетто-лувийские, тохарские, фригийский, фракийский, иллирийский и венетский) языки.

Время существования индоевропейской общности и территория, на которой жили индоевропейцы, восстанавливаются на основании анализа индоевропейского языка и сопоставления результатов такого исследования и археологическими находками.

Время существования праиндоевропейской общности, т.е. общности людей с похожим языком и бытом, относят к V-IV тыс. до н.э. Около 3000 г. до н.э. начинается процесс распадения праиндоевропейского языка на языки-“потомки”.

Более сложным оказалось решение вопроса о прародине индоевропейцев. Единой, общепризнанной точки зрения по поводу того, где исконно обитали носители праиндоевропейского языка, пока не существует:

Наиболее обоснованной считается восточно-анатолийская. Тщательный анализ лингвистических материалов, мифологии праиндоевропейцев (точнее следов мифов, сохранившихся у их потомков) и сопоставление этих данных с результатами исследований палеобиологов позволили им определить в качестве наиболее вероятной прародины индоевропейцев район современной Восточной Анатолии вокруг озер Ван и Урмия (верховья Тигра, северный Загрос, восточная граница Турции и Ирана). (Месопотамия, Урарту)

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54