Реферат: Петр Первый

            После  кампании  1709 г.  война  со  шведами,  в  общем,  шла  вяло. Для  Петра существовало  два  театра  войну  со  Швецией: как  сильнейший  член  коалиции  против  Карла, он  участвовал  в  общих  союзнических   предприятиях  на  южном  берегу  Балтийского  моря, где  были  шведские  провинции  (Померания), в  то  же  время  действовал  и  особо  от  союзников, завоёвывая  Финляндию.

            Приобретение Финляндии  для  Петра казалось  важным  делом  «двух  ради  причин  главнейших (так  писал  он  адмиралу  Апраксину): первое — было  бы  что  при  мире  уступить… другое, что  сия  провинция  есть  матка  Швеции, как  сам  ведаешь: не  только  что  мясо  и  прочее, но  и  дрова  оттоль».  В 1713- 1715 гг. русские  воска  и  флот  овладели   Финляндией  и  стали  грозить  самой  Швеции. Таким  образом, на  этом  театре  войны  Петр имел  положительный  успех.

            Менее  удачно  шли  дела  с  союзниками. Военные  действия  против  шведов  на  юге  от  Балтийского  моря  были, правда, не  без  удач: шведы  теряли  свои  североамериканские  владения. Но  дипломатические  недоразумения  и  столкновения  мешали  ему  единству  союзных  действий. Когда, после  Прутского  похода, Петр  в  1711  и  1712 гг. приезжал  в  Германию, ему  удалось  теснее  сблизиться  с  Пруссией: но  прочими  своими  союзниками  он  уже  был  недоволен  за  их   неискренность  и  неумение  согласно  вести  войну. Но  в  то же  самое  время  и  дипломатия,  и  западноевропейская  публицистика  были, в  свою  очередь, недовольны  Петром. Они  ему  приписывали  ему  и  завоевательные  виды  на  Германию, в  его  дипломатах  видели  диктаторские  замашки  и  боялись  вступления  русских  вспомогательных  войск  в  Германию. И  после  неудачи  на  Пруте  Петр  своим  могуществом  был  страшен  Европе. 

            От  союза  с  Петром, однако,  не  отказывались.  При  участии  русских  союзники  вытеснили  шведов  окончательно  из  их   германских  владений  в  1715  и  1717 гг. Не  помогло  шведам  и  присутствие  самого  Карла, который  в  1714 г. вернулся  из  Турции. Одновременно  с  взятием  у  шведов  последней  крепости  в  Германии (Висмара) союзники  задумали  высадку  в  самую  Швецию  и  отдали  союзные  флоты  под  личное  начальство Петра, но  высадка  не  состоялась  благодаря  крупным  недоразумениям  между  Петром  и  союзниками. Петр  думал  занять  Висмар  своими  войсками, желая  передать  его  герцогу  Мекленбургскому, за  которого  выдал  замуж  свою  племянницу  Екатерину  Иоанновну.  Но  датская  и  германская  дипломатии  воспротивились  занятию  Висмара, ибо  видели  в  этом  желание  русских  овладеть  и  Мекленбургом, и  Висмаром. В  это  время (1716 г.) страх  перед  Петром  достиг  своего  апогея. Петр  действительно  держал  себя  с  чувством  собственного  достоинства  и  давал  понять  союзникам  свои  силы. Благодаря  этому  он  стал  любимым  предметом  политических  памфлетов, которые  приписывали  самые  чудовищные  завоевательные  планы.

            Опасения  прессы  разделяла  и  дипломатия: английские  дипломаты  делали  представления  германскому  императору  о  необходимости  удалить  русских  из  Германии; датчане  желали, чтобы  Петр  со  своими  войсками  оставил  Данию, где  он  был  в  1716 г.; в  Германии  требовали  выхода  русских  из  Мекленбурга, Петр  всюду  видел  страх  и  недоброжелательство, то  скрытое, то  явное.  Понимая, что  при  таких  условиях  нет  возможности  действовать  против  шведов  решительно, и  рассерженный  недопущением  русских  в  Висмар, Петр  пришёл  к  мысли  действовать  отдельно  от  союзников. Голштинский  дипломат  барон  Герц  взялся  быть  посредником  между  Петром  и  Карлом, но, пока  это  посредничество  не  привело  ещё  к  определенным  результатам, Петр  вступил  в  оживлённые  сношения  с  Францией, которая  до  тех  пор  держала  сторону  Швеции,  а  к  России  была  враждебна, потому  что  Москва  дружила  с  её  врагом — германским императором. В  1717 г. Петр предпринял  даже  поездку  через  Голландию  во  Францию  с  надеждой  заключить  и  политический  и  брачный  союз  с  французским  королём (малолетним  Людовиком XV). На  пребывание  Петра  в  Париже, представляющее  любопытный  эпизод  в  личной  жизни  Петра, не  привело  и  к  чему. Он  добился  только  обещания  Франции  отступить  от  дружеских  договоров  со  Швецией. Возвратившись  в  Голландию, Петр возобновил  переговоры  с  герцем  об  отдельном  мире  между  Швецией  и  Россией. На  1718  год  был  назначен  русско-шведский  конгресс  на  Аландских  островах.

            Конгресс  этот  состоялся (нашей  стороны  были  на  конгрессе  Брюс  и  Остерман).  Обе  стороны  желали  мира, но  об  условиях  его  не  могли  сговориться  очень  долго. Когда  же  пришли  к  соглашению, смерть  Карла  XII  помешала  делу. После  Карла  на  престол  Швеции  была  избрана  его  сестра  Ульрика - Элеонора, и  правление  перешло  в  руки  аристократии.  Переговоры  о  мире  были  прерваны,  и  возобновилась  война. Но  теперь  Петр  стал  действовать  крайне  решительно. Несмотря  на  поддержку  Англии, оказанную  Швеции, Петр ежегодно – в 1719, 1720  и  1721 гг., -  посылал  русские  корпуса  в  самую  Швецию  и этим  принудил  шведское  правительство  возобновить  мирные  переговоры.  В  1721 г.  состоялся  съезд  русских  и  шведских  дипломатов  в  Ништадте (недалеко  от  Або), и  30  августа  1721 г. мир  был  заключён. Условия  Ништадского  мира  были  таковы:  Петр получил  Лифляндию, Эстляндию, Ингрию  и  Карелию, возвращал  Швеции  Финляндию, уплачивал  два  миллиона  ефимков (голландских  талеров)  и  в  четыре  года  не  принимал  на  себя  обязательств  против  прежних  союзников. Петр был  чрезвычайно  доволен  этим  миром  и  торжественно  праздновал  заключение  его.

            Значение  этого  мира  для  московского  государства  определялось  кратко: Россия  становилась  главной  державой  на  севере  Европы, окончательно  входила  в  круг  европейских  государств, связывала  себя  с  ними  общими  политическими  интересами    и  получала  возможность  свободного  сообщения  со  всем  Западом  посредством  новоприобретённых  границ. Усиление  политического  могущества  Руси  и  новые  условия  политической  жизни, созданные  миром, были  поняты  и  Петром, и  его  сотрудниками. Во  время  торжественного  празднования  мира  22  октября  1721 г.  Сенат  поднёс  Петру  титул  Императора. Московское  государство, таким  образом, стало  Всероссийской  империей, и  эта  перемена  послужила  внешним  знаком  перелома, совершившегося  в  исторической  жизни  Руси.

            Русский  государь. По  сознанию  русских  современников, имел  право  именоваться  Императором. Но  западноевропейские  исторические  традиции, вам, конечно, известные, признавали  этот  титул  за  одним  лишь  Императором  Священной  Римской  Империи (германским). Поэтому  на  западе  новый  титул  Петра  был  признан  не  сразу.  Только  Пруссия  и  Нидерланды  признали  его  немедленно:  в  1723 г.  его  признала  Швеция; Австрия  и  Англия  стали  признавать  его  только  с  1742 г.;  Франция  и  Испания – и того  позже, с  1745 г.

            Чтобы  окончить  обзор  внешней  политики  Петра  Великого, следует  упомянуть  об  его  отношениях  к  Востоку. Всем  известно, какое  важное  значение  играл  Восток   в  экономическом  развитии  Европы, как  упорно  стремились  европейцы   узнать  пути  к  конечной  цели  торговых  вожделений –  Индии. В   XVI  и  XVII вв.  в  Москве  явились  иноземцы, искавшие  путей  на  Восток. Отчасти  благодаря  им, отчасти  благодаря  собственному  торговому  опыту,  в  Москве  сумели  оценить  значение  Востока  и  путей, туда  ведущих. Петр, высоко  ставивший  торговлю  как  рычаг  общественного  благосостояния. Не  упустил  из  виду  и  торговли  с  востоком.  С  1715 г.  он  старался  производить  разведки  о  военных  путях  в  Азии, которые  вели  бы  к  Индии (с  подобными  целями  были  посланы  в  1715 году  Волынский  в  Персию,  в  1716 г.  Бекович-Черкасский  в  Хиву). В  конце  концов,  Петр  остановился  на  мысли  о  приобретении  берегов  Каспийского  моря, как  базиса  для  азиатской  торговли. С  этой  целью, как  только  окончилась  Шведская  война, Петр  объявил  войну  Персии. В  1722-1723 гг.  русские  взяли  Дербент  и  Баку. Вначале  кампании  Петр  сам  был  на  театре  войны, но  в  1723 г.  вернулся  в  Петербург, где  и  был  заключён  осенью   того  же  года  мирный  договор  с  Персией, по  которому  Россия  приобрела  взятые  города  и  всё  западное  побережье  Каспийского  моря.

 7. ПЕТРА  ТВОРЕНЬЕ.

            У Петра  была  мысль  утвердиться  в  устье  Невы. В  октябре  1702 г.  Петр  приступил  к  крепости  Нотебургу, и  после  семидневного  бомбардирования, а  потом  после  сильного  штурма  нотебургский  комендант  Густав  Шлиппенбах  11  октября  сдал  крепость  на  капитуляцию  со  всеми  орудиями  и  запасами.  Эта  крепость  была  древний  русский  город  Орешек, уступленный  Швеции  по  Столбовскому  миру, но  Петр,  пристрастный  к  иноземщине  не  возвратил  ему  древнего  русского  названия, а  назвал  его  Шлиссельбургом (т.е. Ключ - городом). Меншиков  был  назван  губернатором  новозавоеванного  городка.  Петр, любивший  вообще  праздновать  свои  победы  несколько  на  классический  образец, торжествовал  покорение  Орешка  триумфальным  шествием  в  Москву  через  трое  ворот, построенных  нарочно  по  этому  случаю.  Неутомимый  царь  после  этого  празднества  отправился  из  Москвы  в  Воронеж. По  дороге осмотрел  он    работы  на  кануне  между  верховьем  Дона  и  рекой  Шатью, впадающей  в  Упу, заложил  в  имении  Меншикова  город  Ораниебург,  осмотрел  воронежские  корабли, сделал  распоряжение  о  присылки  туда  рабочих  и  железа, в  то  же  время  был,  по  его  собственным  словам, «зело  доволен  Бахусовым  даром». А  весною  уже  был  он  снова  не  Неве  в  Шлиссельбурге  и  так  рассердился  на  Винуса  за  неаккуратность  в  доставке  артиллерийских  снарядов  и  лекарств  в  Шлиссельбург, что  отставил  его  т  службы  и  наложил  на  него  большое  взыскание.

            25-го  апреля  1703 года  Петр  вместе  с  Шереметевым  и  с  25000  войска  подступил  к  крепости  Ниеншанцу, построенной  при  устье  реки  Охты, впадавшей  в  реку  Неву. После  сильной  пушечной  пальбы  комендант  полковник  Опалев, человек  старый  и  болезненный, сдал  город, выговоривши  себе  свободный  выход. Между  тем  шведы, не  зная  о  взятии  Ниеншанца, плыли  с  моря  к  Неве  для  спасения  крепости. Петр  высылал  Меншикова  с  гвардиею  на  тридцати  лодках  к  деревне  Калинкиной, а  сам  с  остальными  лодками  тихо  поплыл  вдоль  васильевского  острова  под  прикрытием  леса,  отрезал  от  моря,  вошедшие  в  Неву  суда  от  прочей  эскадры,  стоявшей  ещё  в  море. Русские  напали  на  2  шведских  судна  с  двух  сторон.  Шведы  были  застигнуты  врасплох  так, что  из  семидесяти  семи  человек  осталось  живых только  12.   Русские  убивали  неприятеля, даже  просившего  пощады, и  взяли  2  больших  судна. Событие  это, по-видимому, незначительное,  чрезвычайно  ценилось  в  своё  время: то  была  первая  морская  победа  русских, и  Петр, носивший  звание  бомбардирского  капитана, вместе  с  Меншиковым  пожалован  был  от  Адмирала  Головина  орденом  Андрея  Первозванного.

            А  на  острове  Люсть-Эйланд  уже  кипела  работа.  Вырубали  лес, покрывавший  островок. Когда  Петр  прибыл  на  остров, тот  был  уже  весь  расчищен.  Ещё  раз  осмотрел  его  царь, обойдя  весь, и  поперек, и  вокруг  по  берегу.  Кончив  осмотр, он  взял  у  одного  из  сопровождавших  его  солдат  башмет. Вырезал  два  продолговатых  дёрна, положил  их  друг  на  друга  крест  накрест, и, обращаясь  к  окружавшим  его  спутникам, громко  сказал:

          -  Быть   здесь  городу, а  имя  ему  Санкт-Питер-Бурх!

            Быстро всё  делалось  у  Петра. Ожила  доселе пустынная  местность.  С  самого  раненого  утра  до  поздней  ночи  стучали  топоры, слышался  говор  и  крики  рабочих. Пленные  шведы, местные  жители: карелы, калмыки  и  т. д.  трудились  над  новым  сооружением.  Леса  и  топи  быстро  исчезали.  Там,  где  стояла  хижина  старого  рыбака  Николы,  начали  расти  мало-помалу  новые  укрепления. Известно  было  всем, что  желает  великий  государь  отпраздновать  свои  именины  торжественною  закладкою  крепости. И  он  сам,  не  покладая  рук,  трудился  над  сооружением  будущего  красавца  города, ставшего  ему  вечным  памятником.

            Уже  ближе  к  окончанию  Северной  войны  и  до  конца  жизни  Петр  всё  больше  времени  проводил  в  столице, своём  любимом  детище  Петербурге, который  уже  тогда, в  значительной  степени  благодаря  его  заботе  и  стараниям, начал  превращаться  в  город, впоследствии  прозванный  Северной  Пальмирой.

            Особенно  занимала  его  застройка  Петербурга. И  сделано  было  не  мало. Всё, что  «зело  и  старо, и  необыкновенно», он  указами  велел  собирать  и  присылать в  Петербург. Купил  за  границей,  например, анатомическую  коллекцию  амстердамского  учёного  Рюйша, собранную  за  30  лет, и  др. Немало  ему  дарили  иностранцы, знавшие  его  любознательность, и  уверенные  в  том, что  редкости  будут  сохранены  для  науки  и  потомков. Да  и  сам  царь, обычно  скуповатый, на  подобные  вещи  денег  не  жалел.

             Новый  город  рос  и  как  промышленный  центр.  Раньше  всего  возникли  кирпичные  заводы. Вслед  за  Адмиралтейством  построено  Новое  Адмиралтейство (1713 г.), Партикулярная (1714 г.) и  Охтенская  верфь (1720 г.). Начали  работать  Литейный (1711 г.),  Смоляной (1714 г.)  и  Канатный (1720 г.)  дворы. Крестовский  и  Охтенский  пароходные  заводы появились  в 1714-15  гг.  и т. д.

            К  Петербургу  перешла  от  Архангельска    роль  главного  порта  страны.

                   

9. РЕФОРМЫ  ПЕТРА  ПЕРВОГО.

а) Церковные  преобразования

               

            Петр  предпринимал  коренные  изменения  в  церковном  и, главное, монастырском  быте. Патриарх  Адриан  скончался  16  октября  1700 года. По  заведённому  порядку  следовало  избирать  нового, но  Петр  рассчитал, что  для  его  самодержавной  власти  неудобно  допускать  в  церковном  управлении    существование  такого  сановника. Петр   решился  не  иметь  более  патриархов. 16  декабря  1700  года  он  уничтожил  патриарший  приказ, все  производившиеся  в  нём  мирские  дела  приказал  распределить  по  другим  ведомствам, а  духовные  дела  поручил  временно  назначенному  от  государя  блюстителю. Таким  блюстителем  Петр  назначил  митрополита  рязанского, Стефана  Яворского, давши  ему  титул «экзерха  патриаршего  престола». Стефан  был  родом  из  малороссиян, из  Волыни, киевский  воспитанник, в  этом  же  году  приехавший  в  Москву  и  недавно  посвящённый  в  митрополиты. Это  был  человек  замечательно  учёный  и  вовсе  не  честолюбивый:  он  отбивался  всеми  силами  не  только  от  такого  высокого  положения, но  даже  от  архиерейства; любимым  желанием  его  было  вернуться  в  Малороссию  и  жить  там,  в  уединении, но  Петр  дорожил  им.  В  январе  1701 г.  дома  патриарха, все  архиерейские и  монастырские  дела  были  переданы  боярину  Ивану  Мусину-Пушкину  и  под  его  председательством  был  восстановлен  монастырский  приказ, некогда  учреждённый  по  уложению, но  уничтоженный  Федором  Алексеевичем. Этот  приказ  должен  был  заведовать  монастырскими  вотчинами  и  творить  в  них  суд. С  марта  занялись  перепискою  всех  архиерейских  и  монастырских  вотчин.  Царь  велел  выгнать  из   монастырей  всех  неподстриженных   и  в  женских  монастырях  келейницами  быть  только людям  старого  возраста;  всех  девиц, проживавших  в  монастырях  под  именем  родственниц, велено  выдать  замуж,  а  вперёд  постригать  в  монахини  не  ранее  сорока  лет. Запрещено  в  монастырские  имения  посылать  для  дел  монахов, а  так  как  оказалось, что  монахи  возбуждали  недовольство  против  царя, то  монахам  запретили  в  кельях  писать  и  давать  им  чернила  и  бумагу,  позволяя  им  писать  только  в  трапезах  с  разрешения  начальства.  В  конце  1701 г. монахам  и  монахиням  решительно  запретили  вмешиваться  в  управление  монастырских  вотчин, все  доходы  с  этих  вотчин  должны  были  идти  в  монастырский  приказ  и  на  содержание  монахов  и  монахинь  выдавать  по  10  рублей,  по  десяти  четвертей  хлеба   и  доставлять  им  дрова. В  беднейшие  монастыри  велено  уделять  доходы  богатых  монастырей, всё  лишнее  из  монастырских  доходов  отдавать  на  богадельни  для  призрения  нищих.  Ещё  того  в  июне  велено   было  утраивать  с  тем,  чтобы  на  десять  человек  больных  был  один  здоровый  и  смотрел  за  ними.  Если  мы  примем  во  внимание, во  владении  монастырей  было  130000 дворов,  и  один  Троицкий  монастырь  владел  58000  дум, то  ясным  покажется, как  важна  была  для  финансовых  целей  Петра  эта  мера, передававшая  в  его  руки  столько  доходов.

     б)     Пошлина  на  штаны.

                                          

                                                         Указ 

«О  ношении  всякого  чина  людям  Немецкого  платья  и  обуви  и  об  употреблении  в  верховой  езде  Немецких  седел».

           

            «Боярам  и  окольничим  и  Думным  и  Ближним  людям  и  Стольникам  и  Дворянам  и  Дьякам  и  Жильцам  и  городовым  Дворянам  и  приказным  людям  и  драгунам  и  солдатам  и  стрельцам  и  чёрных  слобод  всяких  чинов  людям  Московским  и  городовым  жителям, и  которые  помещиковы  и  вотчинниковы  крестьяне, приезжая, живут  на  Москве  для  промыслов, кроме  духовного  чину, свяшенников  и  церковных  причетников, и  пашенных  крестьян, носить  платье  Немецкое  верхнее  Саксонския  и  Французския, а  исподнее  камзолы  и  штаны  и  сапоги  и  башмаки  и  шапки  Немецкия, и  ездить  на  Немецких  седлах; а  женскому  полу  всех  чинов, также  попадьям  и  дьяконицам  и  церковных  причетникам  и  драгунским  и  солдатским  и  стрелецким женам  их  и  детям  носить  платье  и  шапки  и  кунтуши, а  исподнее  бостроги  и  юпки  Немецкие  же, а  Русского  платья  и  Черкесских  кафтанов  и  тулупов  и  азямов  и  штанов  и  сапогов  и  башмаков  и  шапок  отнюдь  никому  не  носить, и  на  русских  седлах  не  ездить, и  мастеровым  людям  не  делать  и  в  рядах  не  продавать. А  буде  кто  с  сего  Его  Величества  Государя  указу, станут  носить  платье  и  штаны  и  сапоги  и  башмаки  и  шапки  Русские  и  Черкесские  кафтаны  и  азямы  и  тулупы, также  и  на  Русских  седлах  ездить: с  тех  людей  в  воротах  целовальникам  имать  пошлина, с  пеших  по  13  алтын  и  2  деньги, с  конных  по  2  рубли  с  человека;  также  и  мастеровые  люди  станут  делать  и  в  рядах  торговать:  и  тем  людям  за  ослушание  их, учинено  будет  жестокое  наказание».           

            В  декабре  1701  года  жители  Москвы  первыми  узнали  о  новом  царском  именном  указе  по  поводу  ношения  «немецкой»  одежды.

            Три  года  спустя, 23  декабря  1741 года,  этот  указ  был  подтвержден  новым  установлением, вступившим  в  силу  с  1  января  1705  года.  И  в  этом  же  1705-м  был  обнародован  указ  «О  бритье  бород  и  усов  всякого  чина  людям, кромя  попов  и  дьяконов, о  взятии  пошлин   с  тех, которые  его  исполнять  не  захотят, и  о  выдаче  заплатившим  пошлину  знаков».

            С  1701  по  1724  год  было  издано  17  различных  указов, регламентирующих  правила  ношения  костюма  европейского  образца, типов  тканей, отделку  форменного  и  праздничного  платья  и  т.д. Количество  именных  указов, постепенное  ужесточение  наказания за  их  неисполнение  свидетельствуют  о  том,  что  Петр  I  придавал  большое  значение  костюму  в  системе  проводимых  им  реформ.

            Замена  национального  платья  заимствованным  неоднократно  имела  место  в  истории.  Но,  как  правило, это  было  связано  с  навязыванием  побеждённым  некоторых  элементов  бытовой  культуры  победителей.  В   России  же  начала  XVII    столетия  произошло  нечто  небывалое ─ запрет  на  национальный  костюм  исходил  не  от  завоевателя, а  от  законного  государя. Осознать  значимость  этого  события  можно, только  хорошо  представляя  себе, что  даже  в  рамках  универсальной  европейской  моды  вплоть  до  середины  XIX  века  национальные  различия  поддерживались  сознательно.  Лишь широкое  распространение  готовой  одежды  после  1838 г.  значительно  смягчило  региональные  отличия  в  европейском  костюме.

            Исследования  позволяют  выявить  личную  мотивацию  запретов  царя  на  национальную  одежду. В  них  содержится  не  только  стремление  навязать  свою  волю  ненавистному  боярству, но ─ и  это  главное ─ сознательная  государственная  политика, направленная  на  укрепление  и  развитие  России.  Для  этого  требовались  новые  люди, привлекаемые  Петром  из  самых  разных  сословий.  Костюм  же ─ точный  знак  сословия. В  общественном  сознании  того  времени  боярин  в  горлатной  (меховой)  шапке  и  крестьянский  сын  в  ярмаке  не  могли  обладать  равной  властью. Да  и  самосознание  крестьянского  сына,  даже  облечённого  личным  доверием  царя, и  боярина  в  наследственной  шапке  и  шубе  с  «козырём», безусловно,  было  различным.  Ведь  именно  костюм  каждой  своей  деталью  указывал  на  глубокую  пропасть  между  ними, разницу  в  их  сословном  и  имущественном  положении.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6