Научная работа: Рязанское княжество в XI-XIII вв. и его материальная культура

Со времени княжения Ростислава собственно и начинается полное обособление Рязанского княжества от Муромского. Муром вскоре окончательно подчиняется владимиро-суздальским князьям.

Рязанское княжество с самого начала его обособления все больше и больше оказывалось в сфере политического и экономического воздействия Владимиро-Суздальского княжества. Преемники Юрия совершенно свободно распоряжались как рязанскими князьями и их ратными силами, так и самою Рязанской областью.

Лишь в 1174 г., когда в результате боярского заговора погиб Андрей Боголюбский, рязанские князья пытаются не только выйти из вынужденного повиновения Владимирскому князю, но и самим вмешаться в дела своего северного соседа. Ростовское боярство, захватившее власть, вошло в согласие с рязанским князем Глебом Ростиславичем, и они общими усилиями посадили во Владимире глебовых шурьев — Мстислава и Ярополка Ростиславичей. Эти два ставленника ростовского боярства своей политикой вызвали восстание во Владимире, закончившееся вокняжением братьев Андрея-Михалки и Всеволода. У Глеба рязанского не было достаточных сил, чтобы выступить в защиту своих ставленников. Спустя некоторое время Глеб рязанский вместе со своим шурином Мстиславом выступил против владимирского князя и сжег Москву и ее окрестности. Это было началом войны, которая определила политическую судьбу Рязани на ближайшие полвека. Обе стороны собрали значительные силы. В войсках Всеволода были, кроме владимирцев, и черниговцы, и новгородцы, а Глеб призвал на помощь половцев. 7 марта 1177 г. при реке Колакше рязанцы были разбиты.

Рязанские князья попали в вассальную зависимость от владимиро-суздальских. Всеволод III вмешивался во все конфликты, возникавшие между рязанскими князьями, подавлял все их попытки выйти из повиновения и твердой рукой восстанавливал порядок в многочисленной и беспокойной семье рязанских князей.

Так, в 1180 г., когда Роман Глебович попытался отнять некоторые волости у княживших в Пронске своих братьев Всеволода и Владимира, Всеволод III пошел на Рязань. Несмотря на поддержку Святослава черниговского, рязанцы потерпели поражение. Постоянные поражения рязанских полков от суздальских объяснялись не случайностью и не удачей суздальцев, а их численным и техническим превосходством, а также большей организованностью суздальской армии по сравнению с рязанской, комплектовавшейся из отдельных отрядов мелких князей. Всеволод принудил рязанских князей к миру на «всей своей воле». Он поделил волости между братьями и принудил рязанских князей вступить в борьбу со Святополком черниговским. Мир был нарушен в 1186 г. вследствие столкновения рязанских князей с пронскими. Попытки Всеволода III примирить их были неудачны, и он снова принял сторону пронских князей. Рязанские князья, испугавшись, сняли осаду с Пронска. Но, когда главные силы владимирского князя ушли, рязанцы вторично осадили Пронск и взяли город. Мирные переговоры Всеволода III с рязанскими князьями были неудачными. Всеволод повел войска в Рязанскую область и «землю их пусту створивше и пожгоша всю». Одновременно с юга нанесли удар половцы. Сопротивление было немыслимым, и рязанские князья вернулись к вассальным отношениям с Всеволодом. Эти отношения установились на 20 лет, причем Всеволод не только принуждал рязанских князей участвовать в своих походах, но и сам считал себя обязанным защищать рязанские земли от половцев.

В 1207 г. началась третья война Рязани с Всеволодом. Собираясь идти на Чернигов, Всеволод послал за муромским князем и рязанскими Глебовичами. Те выехали, но, по утверждению владимирского княжеского летописца, Всеволод получил сведения, что рязанские князья тайно вошли в сношения с черниговскими Ольговичами. Он арестовал шестерых рязанских князей и отослал их во Владимир, а сам отправился в карательную экспедицию по Рязанской земле. Всеволод осадил и взял Пронск и вынудил к покорности Рязань. Он посадил по рязанским городам своих посадников, а на рязанский стол послал своего сына Ярослава. Казалось, что Рязанская земля целиком вошла в состав Владимирского княжества и навсегда потеряла свою самостоятельность. Но рязанцы, составив заговор, убили и заключили в тюрьму многих дружинников Ярослава. Всеволод с войском подошел к стенам Рязани, рассчитывая, что трижды покоренный город не осмелится ни в чем противоречить своему победителю. Однако рязанцы, по рассказу владимирского летописца, послали ему «буюю речь, по своему обычаю и непокорству». Разгневанный Всеволод взял Рязань, приказал жителям выйти из города с имуществом, которое они могли унести, и сжег город. Вероятно, часть найденных в раскопках разрушенных домов, датированных первыми десятилетиями XIII в., сгорела не при взятии Рязани татарами, а при разгроме города Всеволодом в 1208 г.

Всеволод, несмотря на постоянное сопротивление рязанцев, решительно стремился подчинить себе Рязанскую землю. Но когда после смерти Всеволода в самой Владимирской земле начались феодальные войны, на короткое время была восстановлена независимость Рязанского княжества. Уже в 1212 г. Юрий отпустил всех рязанских князей и епископа Арсения, взяв с них клятвенное обещание покорности и верности. Этот, на первый взгляд кажущийся неожиданным и загадочным по целям, акт объясняется тем, что Юрий не мог тратить силы на удержание в покорности Рязанской земли и предпочел иметь там зависимых от него князей.

Нам почти неизвестны события рязанской истории от 20-х годов XIII в. до 1237 г., когда Рязань испытала бедствия татаро-монгольского нашествия. Старая Рязань первой, приняла удар армии Батыя. Один из самых драматических эпизодов русской истории начинается в Рязанской земле. В начале зимы 1237 г. татары из Волжской Болгарии перешли к рязанской границе. Князья во главе с Юрием Ингварьевичем решили сопротивляться, но, зная об огромной силе татар и не надеясь на собственные силы, они обратились к Юрию суздальскому за помощью; Юрий легкомысленно отказался соединить свои полки с рязанскими для совместной борьбы. К этому моменту уже значительная часть земли была завоевана, и 16 декабря татары осадили Рязань. Пять дней рязанцы героически отстаивали свой город. 21 декабря татары штурмовали город, взяли и сожгли его. Князь Юрий и члены его семьи били убиты. [7 – стр. 22-28].

В отличие от других городов средневековой Руси, взятых и разрушенных татаро-монголами, Старая Рязань так и не смогла оправиться после катастрофы - активная городская жизнь в ней стала постепенно затухать, и она постепенно утратила свое прежнее "стольное" значение Рязанского княжества. Вся политическая, экономическая, религиозная жизнь княжества со временем переместилась в город Переяславль Рязанский, расположенный около 60 км к северо-западу от Старой Рязани. Но раскопки позволили сделать вывод, что город "не скончался" в одночасье как столица, а еще некоторое время "тлел", сохраняя при этом какую-то политическую и экономическую роль. Во всяком случае, археологи продолжают находить на городище предметы и вещи, датируемые и XV, и XVI, и XVII веками. [12].

Перенесение столицы в Переяславль не привело, однако, к переименованию его в Рязань. Лишь в XVI в. это название постепенно распространяется на Переяславль, но официальное переименование относится в 1778 г., когда был издан об этом указ Екатерины II. До XVI в., говоря о Рязани, летописи всегда имеют в виду город Рязань, т. е. Старую Рязань. [7 – стр. 22-28].

§3. Топография Старой Рязани

Хозяйственное освоение окского правобережья почти на 10-километровом отрезке от дер. Фатьяновка на севере до дер. Никитине на юге было обусловлено исключительно благоприятными природными условиями. Так называемый северный чернозем южнее Рязани — переход от среднерусских дерновых суглинков на лёссе, распространенных узкой полосой по правому высокому берегу Оки, к типичному чернозему. Южнее Рязани перемежались полосы дубово-березовой лесостепи со степными островами, вторгавшимися с юга. Издавна славились луговые угодья левобережья Оки напротив Рязани, где ширина поймы достигает 12 км. В прошлом пойма была занята липо-дубравами, она изобилует озерами. На Мещерской стороне простирались огромные массивы хвойных лесов северного типа со множеством окруженных болотами озер. В краю рязанского Поочья все благоприятствовало занятиям хлебопашеством, рыболовством, промыслами, домашними ремеслами. Город и окрестные селища составляли единый хозяйственный комплекс, что подтверждает их топография. [2 – стр. 9].

Основные археологические материалы, добытые на Старорязанском городище, относится к XI-XIII вв., и хотя история Старой Рязани не укладывается в эти хронологические рамки – она начинается задолго до XI в. и не заканчивается разгромом Батыя, - все же в общей топографии городища ярче всего отразился период рассвета города – середина XII – начало XIII в.

В это время Северное городище представляло собой основной ремесленный район города. Здесь встречены мастерские ювелиров, косторезов, мастерская бус из янтаря, керамические и металлургические горны. Северное городище очень плотно заселено, жилища расположены близко одно от другого, вперемежку с мастерскими. Впрочем, нужно сказать, что все это открыто главным образом в части Северного городища, лежащей на восток от пересекающей городище дороги. Западная (вернее, юго-западная) часть, меньшая по занимаемой площади, застроена современными домами и потому мало подвергалась раскопкам. Здесь древние жилища очень плохо сохранились. Их остатки перекрыты кладбищем XIII в. Все погребения произведены как будто бы на пожарище. Могильные ямы окружают зольные пятна, остатки сгоревших деревянных построек; в культурном слое всюду множество угольков. По-видимому, жилища здесь погибли от пожара незадолго до возникновения кладбища.

Кладбища Старой Рязани представляют значительный интерес для выяснения топографии города. Места расположения кладбищ очень часто менялись в разные периоды истории города, и сейчас по наличию кладбища того или иного времени на данном участке городища можно судить о том, когда тот или иной район был заселен и когда здесь перестали селиться, уступив место могильнику. Впрочем, в средневековых городах не всегда хоронили своих покойников вдалеке от жилища. Некоторые древние кладбища находятся в непосредственной близости к жилым кварталам, некоторые же вынесены далеко в сторону.

В восточной части Северного городища в непосредственной близости от жилищ XII—XIII вв. находилось кладбище этого же времени. Здесь вскрыто 90 погребений. Покойники на кладбище лежат в неглубоких ямах головою на запад и на юго-запад, чаще всего без вещей, со скрещенными на груди руками. Длительность существования этого кладбища выясняется наличием погребений, перекрывающих друг друга. Часть погребений относится к концу XII в. Таково погребение № 46, в котором был найден медный решетчатый перстень на указательном пальце правой руки. Эта, а также другие вещевые находки на этом кладбище (хрустальные шаровидные бусины, семилопастное височное кольцо) связывают его с вятическими курганными погребениями XII в.

На кладбище имеется ряд более поздних погребений, некоторые со следами насильственной смерти. Орнаменты шитой золотом ткани, в частности изображение двух птиц у дерева, подобное сюжетам киевских колтов, позволяют датировать некоторые из этой группы погребений началом XIII в. На кладбище имеются семейные погребения (№ 4, 5 и 6): мужчина, женщина и подросток 10—12 лет. Очевидно, большая группа погребений, относящаяся к последнему периоду существования кладбища, связана с событиями 1237 г. Это погребенные жертвы батыева разгрома. В пользу этого утверждения говорит также тот факт, что в значительной части погребений, в том числе во всех тех, которые относятся нами к более поздним, а также во всех погребениях со следами насильственной смерти, покойники захоронены головой на юго-запад, а не на запад. Это можно объяснить тем, что все упомянутые погребения произведены одновременно, в зимнее время, когда ориентация по солнцу, ввиду низкого солнцестояния, неминуемо приводит к подобной ошибке. Татарский же разгром Старой Рязани произошел в декабре 1237 г.

Южное городище изучено значительно хуже, чем Северное. На нем меньше велись раскопки, кроме того, оно занимает значительно большую площадь и даже самые интенсивные работы потребовали бы десятилетий для его полного изучения.

Основными ориентирами на Южном городище являются три каменных храма: Борисоглебский, Спасский и Успенский.

Первый расположен в южной части города, на «набережной», второй - неподалеку от внутреннего вала, третий — в южной части, вблизи южного внешнего вала. Вблизи храмов были расположены кладбища, современные храмам, а иногда существовавшие дольше, чем сами храмы. Эта связь храма с кладбищем настолько закономерна, что по наличию погребений можно было определить близость церкви.

В юго-восточной части Южного городища в 1950 г. было, кроме того, вскрыто 23 погребения другого древнего могильника. Обряд погребения обычный, христианский, головою на запад, со скрещенными на груди руками, без вещей, в прямоугольных могильных ямах, судя по находкам гвоздей, вероятно, в деревянных дощатых гробах. Слой, в котором вырыты могилы - домонгольский. Вероятно, к домонгольскому времени относится и кладбище. В пределах раскопа не найдено следов церкви; возможно, что это кладбище и не было связано с церковью или же здесь стояла небольшая деревянная часовня, остатков которой не сохранилось.

Третье древнее кладбище на Южном городище было вскрыто на мысе у крутого спуска к берегу Оки, напротив оврага, отделяющего набережную от храма, раскопанного в 1888 г. Посреди мыса возвышается холм диаметром 8 м, высотой 0,5 м. Оказалось, что под ним находится целая группа погребений. Погребения были произведены по христианскому обряду, головой на запад, со скрещенными на груди руками. Некоторые — в деревянных гробах в виде колоды или в сколоченных из досок. Под головы некоторых покойников были подложены плитчатые кирпичи (20 х 20 х 4 см). Кладбище находится на культурном слое XI — начала XII в. Таким образом, этот участок был заселен до появления здесь кладбища. Следовательно, уже в XI в. поселение выходило за черту внутреннего вала, а в XII в. это место запустело и его отвели под кладбище.

В Центральной части Южного городища, у пересечения дорог, идущих на деревню Шатрищи и на Пронск, было заложено несколько раскопов, позволивших выяснить, что культурный слой здесь слабо насыщен находками и относится не только к домонгольскому, но и к позднейшему времени. Видимо, центральная часть городища, вблизи дороги, ведущей к Новым Пронским воротам, находилась под садами и огородами и заселялась лишь на короткое время.

На Южном городище найдено большинство кладов, и притом самые ценные из них. Только один клад серебряных вещей 1887 г. был найден на древнем городке в северной оконечности городища. Клад 1868 г., клад 1937—1950 гг. и богатейший клад золотых вещей 1822 г. были найдены у дорог в разных частях Южного городища. Только в одном случае (клад 1937—1950 гг.) известны обстоятельства находки — клад был спрятан в печку жилища. Возможно, что и в других случаях клады были спрятаны в жилищах, но при пахоте или размывании слоя оказались в земле.

Разная степень населенности Южного городища и наличие здесь больших ненаселенных участков объясняются не только тем, что эти участки находились под садами и огородами, но также и тем, что в городскую черту при постройке внешних валов были включены не только жилые кварталы, но и большие участки, свободные от застройки в расчете на последующий рост города. По-видимому, город в пределах новой городской стены не успел еще полностью застроиться к тому моменту, когда начало падать значение Старой Рязани и, следовательно, убывать население. По этой же причине не было и предгородий, расположенных за городским валом. Об этом можно судить по произведенным разведкам, а также по раскопкам А. И. Черепнина за валом на правом берегу Черной речки. В проложенных здесь 10 траншеях «не оказалось ни остатков древнего жилья и никаких признаков могил». [7 – стр. 28-32].

Глава 2 – Внутреннее состояние Рязанского княжества и его внешние связи

§4. Характеристика князей, бояр и народа

Положение рязанского боярства вряд ли существенно отличалось от положения боярства московского. Бояре упоминаются как княжеские советники в жалованных грамотах князя Олега Ивановича. В междукняжеских договорах говорится, что бояре обязаны выезжать на войну с тем князем, которому служат, где бы они ни жили, а в случае осады оборонять город.

Князь, в свою очередь, обязался «блюсти» бояр другого князя, вотчин и купленных земель, расположенных в его уделе.

Помимо бояр и дружины, у рязанских князей был довольно обширный двор, состоявший как из вольных слуг, так и из холопов: дьяки, казначеи, ключники, приставы, тиуны, таможенники, ямщики, бортники, бобровники, ловчане, неводщики, конюхи, садовники, псари, ястребьи...

Рязанское боярство было весьма значительным и сильным, его потомки в XVI—XVII вв. представляли одну из мощных городовых корпораций. В Смутное время она проявляла себя весьма активно. Из нее вышли видные деятели того периода — Ляпуновы, Сунбуловы, Кикины, Пашковы.

Что касается самих рязанских князей, то, бесспорно, это самая воинственная и беспокойная ветвь Рюрикова дома, в то же время самая жестокая и коварная; нигде не были так часты нарушение крестного целования, измены и злодейства между близкими родственниками. Разительный пример тому представляет братоубийство 20 июля 1217 г. Рязанские князья более других забывают о единстве Рюрикова поколения, о целости Русской земли и преследуют только свои личные интересы.

Те неприятные свойства, которые присутствовали в характере князей, отразились и в характере городского сословия, на что имеются летописные свидетельства. Так в 1207 г. Всеволод III, начиная осаду Пронска, хотел вступить в переговоры с гражданами, но в ответ от них получил «буюю речь». В следующем 1208 г., когда он подошел к Рязани с намерением наказать граждан за вероломство против его сына Ярослава, рязанцы прислали ему также «буюю речь по своему обычаю и непокорству». Хотя такой отзыв принадлежал летописцу враждебного рязанцам Суздаля; но мы не можем отрицать его справедливость за недостатком противоположных доказательств. При всей своей жесткости характер рязанцев не был лишен других более привлекательных качеств; таковы неукротимая отвага или наклонность к молодечеству и постоянная преданность своим князьям, т. е. своей самостоятельности.

Говоря о населении Рязанской области, нельзя не обратить особенного внимания на княжескую дружину. Количество дружинников в Рязани, по-видимому, было довольно значительное. Князья и в мирное время несколько раз являются в истории, окруженные многочисленною свитою: так, по случаю происшествия в Исадах, говорится, что вместе с шестью князьями „боляръ и слугъ убито безъ числа“; при заложении Ольгова монастыря с тремя князьями присутствовали 300 бояр и 600 простых мужей. Далее, нельзя не заметить, что боярское сословие оказывало довольно сильное влияние на события Рязанского княжества. Это влияние особенно проглядывает в усобицах, а во многих случаях бросает довольно невыгодный свет на самое сословие. При раздробленности уделов и частых распрях князья естественно старались привязать к себе дружинников разными льготами и милостями; но бояре часто злоупотребляли своим правом совета, и, вероятно, из личных целей, поддерживали раздоры князей. Так, по случаю войны между Глебовичами в 1186 г. намекается на бояр, которые их перессорили; далее летопись упоминает о „проклятых думцах Глеба и Константина“ замысливших избиение братии. Не знаем, до какой степени простиралось усердие бояр к рязанским князьям во время их борьбы с Суздалем; по крайней мере, мы видим, что они терпеливо разделяют участь последних и вместе с ними томятся во владимирских темницах. Припомним те немногие имена рязанских бояр дотатарского периода, которые сохранились в источниках.

Во-первых, наше внимание привлекают несколько тысяцких. Нам известно четверо: один из них Константин в 1148 г. побил многих половцев, спасавшихся бегством; но остальные трое памятны только своею несчастною судьбою. В 1135 г. убит был в Рязани тысяцкий Иван Андреевич по прозванию Долгий. Двадцать лет спустя, то же самое случилось с Андреем Глебовым в рязанском Белгороде; его умертвили ночью родственники. В 1209 г. убит третий тысяцкий Матвей Андреевич в Кадоме. Такое убийство тысяцких может намекать на какое-нибудь более общее явление, нежели просто личная вражда. Очень вероятно, что при обособлении Рязанского княжества, дело не обошлось без глухой борьбы между усиливающеюся княжескою властью и такими земскими начальниками, каковы были тысяцкие. Далее из рязанских бояр упоминаются: Ивор Мирославич, воевода, взятый в плен на берегах Влены; Дедилец и Борис Куневич, которые склоняют владимирцев по смерти Боголюбского призвать на княжение Ростиславичей. На Колакше вместе с князьями попались в плен кроме Дедильца Яков Деденков и Олстин; последнее имя обнаруживает варварское происхождение. Нет сомнения, что варварский элемент был в рязанской дружине сильнее, нежели в других княжествах по близкому соседству с кочевниками. Но кроме этих бледных лиц рязанская старина может указать и на те образцы русских витязей-богатырей, над которыми любит останавливаться народная фантазия. Таков рязанский богатырь Добрыня Златой Пояс (прозвание его, вероятно, указывает на великолепие доспехов). Не находя дома достаточной пищи своему разгулу, он подобно витязям Владимира Красное Солнце, отправляется искать славы в другие концы Руси; является в стане Константина Всеволодовича при Липицах, вместе с Александром Поповичем и Нефедьем Дикуном; а, спустя восемь лет, складывает свою голову на Калке, опять вместе с Александром Поповичем.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5