Курсовая работа: Сравнительно-культурологический анализ эпических произведений на материале адыгского эпоса "Нарты" и германского эпоса "Песнь о Нибелунгах"

У каждого народа есть свои изменения времени, пространства, так сказать свое развитое чувство расстояния. Время не течет в германском эпосе непрерывным потоком – оно идет как бы толчками. Несмотря на то, что песнь охватывает временной промежуток почти в сорок лет, герои остаются такими же молодыми и сильными, какими были, иначе говоря, не стареют. Надо сказать, что «скачкообразность» присуща и характерам героев. Читатель замечает, что Кримхильда в начале повествования предстает кроткой девушкой, затем – убитой горем вдовой, во второй половине песни – охваченной жаждой мести «дьяволицей». Эти изменения, несомненно, обусловлены происходящими в жизни героев событиями. (Гуревич 1975).

В архаичном адыгском эпосе действие происходит в нартском обществе. Надо сказать, что общество нартов не имеет исторически реального прототипа и является по сути мифологическим. Нарты и испы, как и мифические существа, представляющие противодействующую силу на пути к достижению целей протагониста (главного героя – Саусырыко), не имеют так же реального прототипа, и мы не можем привести прямые аналогий событиям. В нартском эпосе мы не находим описание исторических событий, как, например, в германском эпосе. Однако, адыгский нартский эпос, безусловно, является своеобразным отголоском определенных жизненных явлений.

Что касается времени действия нартского эпоса, то и оно не является реальным. Но в представлении создателей и носителей нартской эпической культуры это время, как и сами нарты, представлялось реально существовавшим. Нарты считали, что иныжи первые заселили землю, а они сменили их. Эпическое время, или, иначе говоря, время нартов, представляет собой «собственно-мифическое время». А это означает, что «нартское эпическое время идентично мифологическому», следовательно, мы можем обозначить его словом «мифоэпическое». Мифоэпическое время по представлениям адыгов – «особое время, время изобилия, благоденствия», «золотой век». «Это время первопредков, первотворения и перводействий. Отсчет времени идет с периода сотворения мира. М. И. Стеблин-Каменский отмечает: « Если время существует, только поскольку происходят какие-то события, то тем самым первое, т. е. древнейшее событие – это начало времени». (Гадагатль 2003).

Итак, повествование начинается с того, что нарты живут на земле, которая зародилась в те далекие времена, когда горы были так малы, что сравнить их можно с кочками, реки – так узки, что каждый мог перейти ее одним шагом.

В германском же эпосе нет никаких описаний, повествующих эпоху «первотворения». Мы не находим никакой информации о представлении германцев, как создавался мир, в котором они живут. Однако, благодаря работам исследователей, мы знаем, что в эпосе «описываются три слоя времени:

1. «Urzeit» – вневременная сказочная древность;

2. эпоха великого переселения;

3. современность.

Столь разным временным слоям соответствуют территории, так как в различных сферах пространства «Песни о Нибелунгах», развертывается и протекает собственное время …» (Гуревич 1978:36).

В мифоэпическом времени нартов последовательность событий не всегда четко выражена. Более или менее четко выражены важнейшие события в «биографии» главных персонажей. Так, в цикле о Саусырыко, наблюдается такая последовательность: рождение, потом закалка его кузнецом Тлепшем и первый подвиг героя. Автор обращает внимание читателя на обряд превращения Саусырыко из малоопытного молодца в отважного юношу. Автор не пытается ускорить процесс развития личности героя и подробно описывает весь путь от рождения до смерти своего героя. В эпосе повествуется о ряде важных для нарта событий, к ним относятся: возвращение огня и проса, бой с Емынежем. Все эти события могут следовать друг за другом более или менее произвольно. Гибель героя в его последнем бою завершает цикл о Саусырыко. Аналогичную картину мы наблюдаем и в отношении других героев: Батраза, Бадиноко, Ашамеза, каждому их которых посвящен цикл. Важно подчеркнуть, что порядок следования событий не выдерживается в рассказе обо всех героях эпоса. Так, к примеру, в «биографии» Сатаней отсутствует какая-либо последовательность, время в отношении к ней как будто статично.

Если в германском эпосе все герои остаются молодыми, то в адыгском эпосе Сатаней – единственная героиня, внешность которой на протяжении всего повествования не претерпевает никаких изменений; она вечно молодая мудрая женщина. Мы практически ничего не знаем о ее рождении; события, в которых она участвует, излагаются в различной последовательности. Таким же образом характеризуется и другая эпическая героиня Адиюх. Мы знаем о ней как о красавице, помогающей мужу своей светозарной рукой совершать подвиги. Но и о ее рождении и кончине ничего не известно.

Время у нартов показывает сущность их героев. «Лишь со временем можешь ты стать кем-нибудь», «Время покажет», говорят нарты, объясняя, что лишь оно может научить чему-либо человека. («Нартхэр» 1968:58).
Мифоэпическое время не бесконечно, и ему есть предел. Гибель всех нартов приведет к концу света – к закату «золотого века». В цикле «Гибель нартов» кончина нартов связывается с их первой встречей с другим народом, нарты называют их людьми. В эпосе говорится: охотник Асланбек Короткий видит, как один нартский всадник гонялся за быком, чтобы поймать его. Быка, не повиновавшегося всаднику, рассерженный нарт взял и положил за холку своего коня. Нарт испугался, когда увидел охотника и решил спрятаться. Охотник, узнавший об этом поступке, сказал о трусе: «Нартам, среди которых появился такой, будет конец...», «То было наступившей порой гибели нартов». («Нарты» 1974:58).

Из этого мы понимаем, что не только возникновение другого народа вблизи территории нартов, но и то, что появляется среди некоторых нехарактерная для нартов черта – трусость, ведет к краху мира нартов.

Существует и другая версия конца мифоэпического времени: нарты теряют «жир земли», который символизирует изобилие, свойственное «золотому веку» нартов. Неурожайность, смерть скота приводят к прекращению жизни, существованию всех нартов. Из сюжета следует, что мифическое время охватывает период от сотворения мира до его «катастрофы» – исчезновения «жира земли».

В «Песне о Нибелунгах» мы читаем о гибели всех бургундов и гуннского короля (434-453) Аттилы (Этцеля). Затем мы узнаем о гибели нибелунгов, на чем и заканчивается повествование. Германский эпос дает описание конкретных исторических событий, которые закреплены указанием географического местоположения. Упоминание других народов, а именно: ливийцев, аравийцев, марокканцев, бургундов говорит о наличии весьма глубоких для того времени знаний в области географии, а географическая карта германцев, как мы видим, весьма широка. Действия разворачиваются в Нидерландах, Исландии, Скандинавии, на берегу Рейна, в Вормсе.

Что же касается адыгского эпоса, то автор не дает абсолютно точных сведений о том, где жили нарты. Многие места, где развертывались действия, описанные в адыгском эпосе, были воссозданы исследователями благодаря археологическим раскопкам. Выражение пространства в нартском эпосе носит различный характер. Это может быть, например, место действия героя или просто место его пребывания или различных предметов с ним связанных. Важным представляется то, что, выражение пространства может носить как конкретный, так и качественно-эмоциональный характер.

Так, большинство мест, где, по представлениям нартов, действуют герои и боги, носили реальные географические названия. Например, местом пребывания бога плодородия Тхагаледжа и его быков чаще всего называют долины рек Псыжа (Кубани) и ее притока Лабы, а также берега Терека. Бадиноко обычно разъезжает в долинах рек Псыжа и Дона. В верховьях Кубани и ее притоков Теберды и Зеленчуков локализуются действия ряда героев, а также топонимы, связанные с именами. В верховьях Кубани находится камень – «место игр коня Саусырыко» и печь Сатаней. В долине Зеленчуков находится камень, которого рассек меч Саусырыко, и курган – могила мужа Адиюх. События, в которых участвовал Саусырыко развертывались в долине реки Баксан. Хотя при описании преодолеваемых главными героями путей мы встречаем названия рек, водопадов, гор, холмов, мы должны отметить, что расположение этих мест было несколько искажено. Например, река Пшиш не могла находиться вблизи долины реки Баксан. Расположение, какого-либо места указывалось в зависимости от важности сообщения. Поясним: если автор описывает путь, проделанный героем, то это делается для того, чтобы показать, насколько сложно было дойти до пункта назначения; мы встречаем описания гор, на которые взбирается герой; реки, которые переплывает персонаж. Однако, заметим, в эпосе мы встречаем случаи, когда нарт спустившись с одной горы, видел другую, которая, согласно современной географической карте, должна была находиться за рекой. Но, автор не упоминает о реке, так как это не представляет большого значения.

Местом состязания других действий нартов служит, к примеру, гора Харамаушха, которая, по всей вероятности, является мифической, поскольку ей нет соответствующего реального топонима. В эпосе одна и та же гора находится в различных местах: то возле Пятигорска (вблизи озера Тумбукан), то вблизи Анапы, то в верховьях Кубани.

В «Нартах» пространство – это место жительства богов, иныжей, испов, нартов.

Мир нартов поделен на «куски», где и живут персонажи эпоса:

– нарты обитают то на суровой, то щедрой на урожаи земле;

– испы находятся на прекрасной земле;

– иныжи расположились в местах за семью горами;

– боги обитают на горе Ошхамафо

(Эльбрус)

У нартов мир делится на две части: Земное и Потустороннее.

Земная часть вселенной имеет свойство возрождения, там все оживает; в Потусторонней части все уходит, безвозвратно исчезает, там вечная темнота, ночь. Так, Саусырыко просит своих врагов, чтобы после смерти тело его туда положили, где все перерождается, но его еще живым кладут, в страну мертвых «Хьэдрыхе» (место мертвецов).

Нартовский мир и мир германского эпоса проявили отношения к окружающему пространству, развернутому в бесконечном временном движении: каждое время, каждая эпоха порождает своих героев, свое восприятие Добра и Зла, обозначает Время и Пространство своего пребывания в мире.

Германцы и адыги имеют свои дома, свою утварь и предметы обихода, которые отражают черты национальной культуры. Люди находятся в определенных отношениях с природой и ее явлениями, только степень этих отношений различна. Так как адыгский эпос был создан раньше, чем германский, то и связь человека с природой более крепкая. В адыгском эпосе прослеживается мотив умирающей и воскресающей природы. Приближение врага иныжи встречают страшными стихийными явлениями. Так, к примеру, когда нарт Шауай пересек владения великанов, началась буря, все померкло, день сменился ночью, пошел внезапно снег, то там, то здесь впыхивали огни, все кругом было охвачено пламенем, огромные горы сотрясались, откуда ни возьмись, с неба посыпались громадные камни. Это все сделали иныжи, узнавшие, что Шауай идет к ним. Герой Ащэмез играет на национальном адыгейском музыкальном инструменте – камыль (свирель) и оживляет кругом всю природу. Его музыка может заставить деревья склонить свои ветви, а камни - сдвигаться. В германском эпосе данный мотив умирающей и воскресающей природы отсутствует.

Следующее, что различает героические эпосы, это описание феодальных отношений. В эпохе Средневековья в германском эпосе, несомненно, уже царят феодальные отношения. Что же касается нартского эпоса, данный период истории не зафиксирован, ввиду того, что эпос был написан ранее. Приведем пример: главный герой «Песни о Нибелунгах» Зигфрид едет в Вормс, где он должен показать соответствие своим феодальным владельческим правам. Для этого Зигфрид должен быть одет, и, конечно, вести себя так, как подобает наследнику престола Нидерландов. Зигфрид говорит: «Как вы, – я тоже витязь, и ждет меня корона, но доказать мне надо, что я достоин трона, и что владеть по праву своей страной могу». («Песни о Нибелунгах» 2008:29). Носитель германского стереотипа, поведения, утверждает свои владельческие права, силой меча, отрицая роль узаконенных прав наследования земель. Одежда человека играла большую роль, так как по ней можно было определить, к какой социальной группе человек относится. Феодальное общество, как общество с жёстко фиксированной социальной иерархией, не могло позволить себе смешение стилей. В германском эпосе автор дает подробное описание одежд, ювелирных украшений.(20).

Об этом свидетельствуют следующие строки:

«Меж тем шепнули вормсцы владыке своему,

Что чужеземец знатный пожаловал к нему

Со свитой в пышном платье, в сверкающей броне,

А как их звать – не ведает никто во всей стране».

(«Песни о Нибелунгах» 2008:25).

«Это важный элемент стереотипа поведения крупных феодалов».

Теперь обратим внимание на роль женщины в обществе, описанном в каждом из эпосов. В цикле о жизни Саусырыко, его архаичном пласте, доминирует фигура главной героини-матери Саусырыко, которая несет явные черты матрилинейной системы. Хотелось бы обратить особое внимание на то, что в эпосе нарты изображаются как единая семья, состоящая из ста братьев и одной сестры во главе с их матерью Сатаней. Именно образ Сатаней в адыгских сказаниях имеет наиболее характерный ряд матриархальных черт. Мы не будем глубоко обсуждать этот вопрос, который достаточно подробно освещен в специальной литературе. В языковом отношении приоритет героини выражается в том, что главный герой нартского эпоса наряду с собственным именем Саусырыко, назван также по имени матери «сын Сатаней». В этой связи лишь отметим, что статус главной героини, отражающий отношения матриархального общества в адыгском эпосе, довольно динамичен. Как мы видим, черты матрилинейности нашли отражение в эпической лексике, в частности, в образовании родовых, фамильных и личных имен по материнской линии. В эпосе о нартах, где важнейшую роль начитает играть сформированный Хасэ верховный орган нартов, героиня, хотя и во многом утратила черты Великой матери и становится женой старшего нарта, все же имеет влияние на решение наиглавнейших вопросов для нартов. (Гадагатль 2002).

Теперь, попробуем привести примеры из германского эпоса о Нибелунгах, которые указывали бы нам о господствующей в те времена матрилинейной системе. Такое явление, как оформление родовых имен братьев по имени матери (при живом отце), которое доказывает о существовании на тот момент пережитков матриархата, в этом произведении не наблюдается. Однако, женщина в песне о Нибелунгах (главные героини - Кримхильда, Брюнхильда), бесспорно, не так уж и бессильны. Вспомним, что Кримхильда лишь при определенном условии (помощь в мести за убийство Зигфрида) согласна на брак с Этцелем. Кримхильда строит план мщения и собственноручно убивает некоторых героев эпоса – Гунтера и Хагена. Для германского эпоса характерен патриархат, то есть управление сосредоточенно в руках мужчин, их положение доминирует в обществе и семье.

Для женщины важно, какой смертью умер ее муж. Если поединок был честным, например, при борьбе в турнире, то убийство не наказывалось и не считалось серьезным преступлением; если убийство было спланировано и совершенно путем ухищрений, то род мог объявить им войну и мстить за причиненные страдания и обиды. Так и поступает Кримхильда.

Для адыгского эпоса такой поведенческий стереотип не наблюдается. Конечно, как мы ранее и говорили, герои мстят за убийства, предательства и обман, однако, не всему роду, а конкретному человеку или мифическому существу. Надо сказать, что каждый нарт мстит своему врагу сам, и не призывает никого в помощь. Если враг побеждает нарта в неравном бою (например, неприятель выведал тайну об уязвимом месте противника), то единомышленники нарта могут мстить за своего друга. Месть в адыгском эпосе может быть и некровной.

Главные герои каждого эпоса – борцы, воины. В германском эпосе перед нами предстают рыцари, которые освоили соответствующие навыки воинской профессии – владение оружием (мечом и копьем), тактические приемы конного боя. В адыгском эпосе понятие «рыцарь», конечно же, отсутствует, так как рыцарство было характерно для эпохи Средневековья. Однако в эпосах роль воина в обществе описывается, на первый взгляд одинаково. Несомненно, они заслуживают уважение. Их слово, порой, решает исход некоторых событий. Но все же есть различия, о которых мы не можем не сказать.

В адыгском эпосе неоднократно отмечалось, что у нартов был обычай убивать своих стариков, когда-то славных воинов, на «Горе старости». Такое явление исследователи объясняют тем, что для нартов достойной смертью для мужчины считалась гибель в бою. Такое же представление о смерти воина мы встречаем и в Песне о Нибелунгах, как мы уже говорили, при условии, что воин пал, благородно и бесстрашно защищая свой народ.

Сразу же заметим, что обряд убиения старцев, вписывающийся в архаичные представления о мире, встречается не только в нартском эпосе, но и у многих других народов. Что же касается германского эпоса, то такого обычая умерщвления старейшин, не наблюдается.

Однако, следует подчеркнуть, что в нартском эпосе мы отчетливо наблюдаем тенденцию сурового осуждения этого жестокого обряда. В итоге, с помощью главного героя эпоса – Саусырыко и благодаря мудрости самих стариков, нарты отказываются от этого обычая. Согласно этому обряду, после длительной жизни немощные старики сами вынужденно обращаются к главе нартов созвать совет, где они во время пира добровольно уходят из жизни, выпивая, как правило, чашу отравленного змеиным ядом вина.

Несомненно, уже тогда, в те времена, у нартов и у германцев формируются первые правила хорошего поведения: почитание старших, уважение к родителям. В нартском эпосе повествуется о том, что женщины и мужчины едят за разными столами; что если увидишь идущих три брата, нетрудно догадаться, кто из них старше и, следовательно, младше по тому, кто с какой стороны стоит: справа – младший, в середине – старший, слева – средний. За именами благородных нартов раз и навсегда закрепляются устойчивые определения: «мужественный», «прекрасный», «всесильный».

В германском эпосе так же имеют место обычай, ритуалы, этикет, однако, они отвечают национальной культуре германцев и, тому времени, в котором наши герои жили.

Ритуал регулировал отношения между людьми. «Обряд, жест, слово, формула, присяга играли огромную роль, – они придавали практическим действиям людей общезначимую и обязательную ценность. Социальный акт неизменно нуждался в зримом, ощутимом оформлении и приобретал реальность постольку, поскольку сопровождался ритуальным словом и поступком. Прием послов, посвящение в рыцари, пожалование феодала, обмен подарками, заключение брачного союза, торговая сделка, передача имущества – все это и многое другое регулировалось этикетом». (Гуревич 2008). Предметы, которые применялись при выполнении ритуала, равно как и сопровождавшие его слова, жесты, имели определенное символическое значение. Средневековье – это «мир жестов». С особенной неукоснительностью этикет соблюдался членами господствующего класса. Понятно, что и в рыцарской эпопее знаковая, символическая сторона жизни нашла широкое отражение. (Гуревич 1978).

Приведем пример, доказывающий, как велика была роль ритуалов для героев германского эпоса. Обратимся к сцене ссоры королев. «После того как Кримхильда публично бросила упрек Брюнхильде, что девственности ее лишил не муж ее Гунтер, а Зигфрид, и предъявила в доказательство принадлежавшие ей пояс и кольцо, которые у нее забрал Зигфрид в брачную ночь, оскорбленная Брюнхильда обратилась за защитой к мужу. Гунтер хорошо знает, что жена его обманута и что одолел ее не он, а нидерландец, но крайне заинтересован в том, чтобы истина не вышла наружу. Этим определяется его поведение в упомянутой сцене. Является Зигфрид и выражает готовность поклясться в том, что не рассказывал Кримхильде о лишении им Брюнхильды девственности. Гунтер согласен принять клятву, и Зигфрид уже подает ему руку для того, чтобы произнести ее, как Гунтер прерывает его со словами: «теперь мне хорошо известна ваша невиновность, вы чисты». («Песнь о Нибелунгах» 2008:124). Но, воспрепятствовав принесению очистительной клятвы, Гунтер не сумел отвлечь присутствующих от подозрения, что дело нечисто, и изумленные рыцари переглядываются между собой. Таким образом, можно было бы сказать, что дело прекращено лишь по форме, если б не приходилось иметь в виду, что формальный, то есть ритуальный аспект правового акта составлял неотъемлемую и в высшей степени существенную его сторону».

В феодальном обществе значительную роль играл церемониал: встреча гостей и обращение с ними, место, на которое его сажают. Все это имело «не меньшую знаковую функцию, чем другие стороны феодального этикета». (Гуревич 1978).

Герои рыцарской эпопеи, как и персонажи адыгского эпоса, так же имеют крепкое положение в обществе. При обращении к ним используются такие выражения, как: «доблестный», «отважный», «бесстрашный». Но мы ведь уже говорили об одинаковом отношении к воинам в германском и адыгском эпосе. А эти обращения, полные уважения к личности воина, лишний раз доказывают выше сказанное мной утверждение.

Вывод

Тот факт, что между двумя эпосами есть некоторая общность, указывает на то, что есть какое-то явление, которое повлияло на формирование сюжета каждого эпоса. Возможно, что особенности греческой мифологии и греческие эпосы сыграли не последнюю роль. К примеру, в адыгском эпосе мы находим отголоски греческой мифологии: вспомним еще раз, как клятвонарушителя приковали к скале; как главный герой, подобно Прометею, возвращает огонь своему народу; как он же, подобно Ахиллу, был закален и стал неуязвимым.

В «Песни о Нибелунгах» мы так же встречаем знакомые греческие мотивы: главный герой Зигфрид тоже становиться неуязвимым (благодаря тому, что он искупается в крови дракона). Заметим, что все герои окунаются в непростую жидкость, будь то кровь, или вода, и лишь после этого приобретают сверхсилы. Однако не будем вдаваться в подробности, так как данный вопрос исследования не является нашей целью.

Существуют и различия между эпосами, которые лишний раз доказывают о том, что каждый народ имеет свою культуру, свои ценности, обычаи, традиции.

Заключение

Богатство человеческого общества, отдельного народа или индивида измеряется, прежде всего, уровнем его духовно-культурного развития, количеством и качеством тех духовных ценностей, которые созданы этносом на протяжении всей его истории.

Героические эпосы «Песнь о Нибелунгах» и «Нарты» являются драгоценными памятниками культуры каждого народа, благодаря им, мы можем заглянуть в прошлое и понять, как и чем жили наши предки. Эпос раскрывает мировоззренческие, мифологические, религиозные, философские идеи и мысли, в развитии и становлении которых участвовали все этносы – большие и малые.

В фольклоре каждый творец идет по следам тех, кто искал пути к осознанию бытия, к представлениям о мире, времени, пространстве, о первосущности природных и социальных явлений. Эпос выступает как совокупность знаний этноса, извлеченная им из духовно- практического опыта. Эти знания были сформированы вербально еще задолго до изобретения письменности в форме пословиц, поговорок, преданий, легенд, нравоучительных сказаний.

По своему смыслу и значению, говорил М. Горький, «знания – это было своеобразной наукой», «когда оно говорило о качестве материала, приемах работы, свойствах зверей, съедобности и лечебной силе растений, о социальном поведении в семье, роде, племени и так далее, – все это закреплялось в форме кратких изречений, которые имели силу законов, заветов, правил». (Гадагатль 2002).

Исследуя особенности каждого из эпосов, мы пришли к выводу: эпос является дневник жизни народа. Конечно, адыги и германцы совершенно разные народы, каждый со своей историей, но все они писали о том, что представлялось наиважнейшим. И оказалось, что эти народы объединяют общечеловеческие ценности. Для одних героев ценностями являются жизнь, здоровье, семья, родственные отношения, отчизна; для других – богатство, власть, свобода.

Люди любой нации страдают и переживают, любят и ненавидят, прощают и мстят, одним словом, живут.

Эпос – огромный источник информации. Мы вскрыли те заложенные знания, показали происходящие в эпосах события, попытались разобраться в тех непростых условиях, при которых действовали наши герои.

В ходе работы мы нашли общие черты, а так же различия в мысли народа, его истории и культуры, которые нашли свое отражение в каждом из эпосов, следовательно, можно говорить о том, что цель исследования была достигнута.

Сравнивая два эпоса, мы узнали, что многие герои обладают одинаковыми чертами характера, а так же попадают в схожие ситуации. На протяжении сюжета как адыгского, так и германского эпосов прослеживаются одни и те же мотивы повествования (например: мотив мести, мотив уязвимого места на неуязвимом теле и другие). Мы установили, что эпосы создавались в различные периоды времени, а это значит, что персонажи жили при разных условиях. Необходимо подчеркнуть, что каждый эпос знакомит нас с культурой, обычаями и ценностями своего народа. Мы рассмотрели и проанализировали роль и место каждого эпоса в жизни своего народа, акцентируя внимание на развитии поэтического мышления народа и его мировоззрение на разных этапах исторического развития.

Дальнейшее изучение эпосов может приоткрыть завесу тайн, хранившихся в те далекие времена. Особенности сюжетно-ролевой структуры, многообразии художественных средств показали национальный характер, нравы и обычаи каждого народа.

В будущем мы будем продолжать заниматься данными вопросами и расширять свои знания в области исследования.

Библиография

1.  Аверинцев С.С. Судьбы европейской культурной традиции в эпоху перехода от античности к Средневековью // Из истории культуры Средних веков и Возрождения. – М., 1976. С. 17-64

2.  Алексеев М.П., Жирмунский В.М. и др. История зарубежной литературы. Средние века и Возрождение. – М.: Высш. шк., 1987. – 414 с.

3.  Алиева А.И., Гадагатль А.М. и др. Нарты: Адыгский героический эпос. – М.: Главная редакция научной литературы, 1974.

4.  Аристотель. Об искусстве поэзии. Греч – М.: 1957– 97 с.

5.  Бетрозов Р.Ж. Этническая история адыгов: С древнейших времен до ХVI века /Предисловие доктора ист. наук, проф. А.И. Мусукаева. – Нальчик: Эльбрус, 1996. – 248 с.

6.  Веселовский А.Н., Теория литературы. Роды и жанры литературы. – М., 1964.

7.  Гадагатль А.М. Памятник нации. Идейно-тематическое и художественное своеобразие героического эпоса «Нартхэр» адыгских народов. Монография. – Майкоп: ГУРИПП «Адыгея», 2002. – 440 с.

8.  Гадагатль А.М., Абу Схаляхо и др. Адыгский эпос «Нартхэр» – сокровищница мировой культуры. – Майкоп: ГУРИПП « Адыгея», 2003. – 480 с.

9.  Гуревич А.Я. Эдда и сага. – М.: Наука, 1979.

10.  Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. – М.: Наука, 1984.

11.  Гуревич А. Я. Пространственно-временной континуум в Песни о Нибелунгах // Традиция в истории культуры. – М.: Наука, 1978.

12.  Жирмунский В.М., Народный героический эпос. – М.: Л.,1962.

13.  Петросян А. А. История народа и его эпос. – М.: Наука, 1982. – 216 с.

14.  Хан Гирей. Черкесские предания. Русский вестник. – Спб,1841.

15.  Ханаху Р.А. Мир культуры адыгов. – Майкоп: ГУРИПП « Адыгея», 2002. 516 с.

16.  Хойслер А. Германский героический эпос и сказание о Нибелунгах. – М.: Изд-во иностранной литературы, 1960.

17.  Шаззо Ш.Е. Слово о «Нартах»: Размышления о проблемах поэтики, стиховой культуре и художеств – филос. содерж. эпоса. – Майкоп: Изд-во МГТИ, 2001 – 64 с.