Экономическая мысль России

российским вариантом энциклопедизма), чувствовала европейскую "моду". Все

еще было впереди - и неудача с составлением нового "Уложения", и

изнурительные войны, и Пугачев, и Радищев...

Так начиналась удивительная история той страницы отечественной

культуры и русской общественной мысли, которую мы называем Вольным

экономическим обществом. Не только первым в России, но и просуществовавшим

более полутора столетий. Первым решением Общества, принятым 7 декабря 1765

года, было решение об издательстве "Трудов". И вскоре вышел в свет их

первый том. Первый из 280-ти! В XVIII веке было издано 52 тома. "Сии труды

должны быть единственно практическими и для того никакие спекулятивные и

тому подобные сочинения приниматься не будут", - говорилось в программе

издания.

Перелистаем первый том "Трудов". Помимо посвящения его императрице и

публикации документов об организации Общества, том содержит 17 статей. "О

посеве леса", "Способы искать воду в безводных местах", "Способ закалки

стали", "О выпуске за море пшеницы", "О строении жилых покоев для простого

народа". За первые пять лет издания "Трудов" Петр Рычков опубликовал в них

20 статей, Андрей Болотов - 8. Оба они осенью 1770 года были удостоены

золотых медалей Общества.

Интереснейший сюжет связан с одним из учредителей и активнейших членов

Общества садовником Андреем Эклебеном. В сентябре 1764 года один из номеров

"Санкт-петербургских ведомостей" открывался сообщением, что он в "огороде"

близ нового Летнего дворца в 1763 году "посеял на небольших полосках

пшеницу и рожь и почти всякое зерно вышло многочисленными колосками,

наподобие куста". В одном 43 колоса и 2375 зерен "из единого посеянного

зерна", в другом - 47 колосьев и 2523 зерна. А "куст" пшеницы дал из 21

колоса 852 зерна. "Сей первый опыт, говорится далее, - доказывает, что и в

наших северных краях натура в рассуждении хлеба плодовитее быть может

старательным искусством".

А рядом с замечательным садовником в Обществе сотрудничали академики

Эйлер и Паллас, Штелин, Разумовский, Озерцковский и Севергин, графы

Александр Строганов и Александр Шувалов. Персональный состав Общества

никогда не был многочисленным - всего несколько десятков человек. Но какие

имена! Знаменитые мореплаватели, прославленные академики, администраторы-

реформаторы. Легендарный сподвижник Суворова генерал Михаил Милорадович и

адмирал Николай Мордвинов (он в течение 20 лет был Президентом Общества),

министр Егор Канкрин и граф Михаил Воронцов, Менделеев и Бутлеров, Докучаев

и Семенов Тянь-Шанский. Такой состав Общества обеспечивал высочайший

научный и практический уровень его деятельности на протяжении всех полутора

столетий его истории.

Общество включало части ученую, сельского домоводства и опытного

земледелия, внутреннего управления, рукоделия (всевозможные промыслы и

ремесла, новейшие изобретения и технологии), часть "попечительную о

сохранении народного здоровья" (медицина, гигиена, санитария, ветеринария).

Огромная библиотека дополнялась музеем моделей, механической мастерской и

минералогическим кабинетом.

О нем нужно рассказать особо. Изучение естественных производительных

сил страны, ее природных богатств с первых дней воспринималось Обществом

как важнейшая задача. Краеведение и регионоведение, первые историко-

статистические и географические описания различных районов страны - великий

вклад Общества в познание России. Один из учредителей Общества и его

активнейших членов, его первый Секретарь, а позднее Президент Андрей

Андреевич Нартов в своей "Речи о собрании Императорского Вольного

экономического общества" 20 сентября 1797 года так говорил о пользе

познания земель и почв: "но, учась познавать их, открываем мы часто в близи

те земли, кои прежде того, может быть, в отдалении и за дорогую цену

имели". И тут же Нартов перечисляет не только "полезные материалы

ископаемого царства", но и места, где они были обнаружены: Ишим, Исеть,

Аргунь, Нерчинск, Бийск, Зерентуй, Саратов, Олонец, Уфа.

Одну из самых первых задач своих еще в 1765 году Вольное экономическое

общество сформулировало так: "экономические вопросы, касающиеся до

земледелия по разным провинциям" и тут же предложило читателям "Трудов"

вопрос: "может ли процветать земледелие там, где земледелец не имеет

собственности и где то, чем он владеет, безо всякого законного повода может

быть у него всегда отнято?" Вопрос этот был предложен анонимным автором,

скрывшим свое имя под инициалами "И. Е.". Не стоило большого труда

догадаться, что буквы эти расшифровывались "Императрица Екатерина". (Потом

она писала о себе как о "не имеющей довольно ни времени, ни способностей

сочинять записки в пользу народную и присылать их почтенному экономическому

собранию)".

Ответов на вопрос не поступило. И в следующем, 1766 году, императрица

пожаловала Обществу 1000 червонных и предложила провести конкурс сочинений

(тоже по европейской модели) на тему: "в чем состоит собственность

земледельца - в земле ли, которую он обрабатывает или в движимости, и какое

на нее он право иметь должен для пользы общенародной?" На сей раз ответы в

Общество пришли: 160 сочинений из Франции, Германии, Голландии, Италии.

Вопрос затронул европейские умы. Из русских авторов самое значительное

сочинение принадлежало 28-летнему Андрею Поленову, только что

возвратившемуся в родное отечество после окончания Страсбургского

университета. Его работа, называвшаяся "О крепостном состоянии крестьян в

России", написанная за 24 года до "Путешествия" Радищева и увидевшая свет

только через 100 лет после написания, была гораздо шире поставленной темы и

реалистичнее либеральных проповедей, присланных иностранцами. Ставя задачу

"рассмотреть, насколько может быть вредительна или полезна неволя, которой

подвержено наше крестьянство", Поленов приходит к непреложному выводу, что,

получив право собственности, крестьяне "будут располагать и употреблять

оную смотря по своим выгодам", будут заботиться о своем здоровье, "о

преумножении семьи" и о правильном воспитании детей. А государство "от

владеющего собственным имением крестьянина будет чувствовать великое

облегчение".

Актуальность, эффективность, приемлемость для массового

распространения в России (например, внедрение культуры картофеля,

насаждение пчеловодства и шелководства, внедрение громоотвод.) были

главными направлениями деятельности Общества. В аграрной России его усилия

в области агрокультуры, семеноводства, новых технологий на протяжении

целого столетия до реформы 1861 года исподволь готовили к ней страну - и

помещика, и крестьянина.

Вольное экономическое общество исполняло высокую патриотическую

миссию. Об этом ярко сказал в своей уже цитированной нами речи Андрей

Нартов. "Отечество наше сокрывает в недрах своих неисчерпаемые богатства и

ожидает токмо рук трудолюбивых для извлечения оных. Да обнажим оные - и

потекут реки всякого рода богатых избытков. Да потрудимся о пользе общей,

да потщимся по мере сил и способностей - к тому зовет нас долг наш, польза

ближних, слава Отечества."

Право, лучше не скажешь. И сегодня, через 236 лет после основания в

Петербурге Вольного экономического общества, слова одного из знаменитых его

членов сохраняют свою актуальность. А по масштабу, размаху и глубине

деятельности, по значению для общества и его культуры навряд ли какая-

нибудь из нынешних ученых структур может быть поставлена наравне с этой

первой в России независимой, "вольной", научно-практической общественной

организацией.

Экономисты Вольного Экономического Общества

Адмирал Николай Семёнович Мордвинов вошел в школьные учебники как

единственный член Верховного уголовного суда над декабристами, который

голосовал против применения к ним смертной казни. Но мало кто знает, что и

против него самого после восстания на Сенатской площади велось

сверхсекретное следствие — по делу о причастности к тайному обществу. Еще

бы: со всеми бунтовщиками он был знаком, пользовался среди них огромным

авторитетом. Но доказать ничего не смогли, и материалы следствия были

уничтожены по приказу Николая I. Конечно, ни в какие тайные общества

Мордвинов не пошел бы, не те убеждения, не тот характер. Однако и без

заговоров, без бунтов он ценен русской истории, ее свободной

демократической мысли.

Кем был Мордвинов? Деятельность его столь кипуча и многообразна, что,

экономя место, легче перечислять всё «внаброс», без особого соблюдения

хронологии и выстраивания по сферам занятий.

Адмирал, граф, кавалер ордена Андрея Первозванного, ближайший советник

М.М. Сперанского в разработке финансовой реформы, почетный член Академии

наук, официальный «протектор» (покровитель) Российско-Американской торговой

компании, член Верховного уголовного суда над декабристами, морской

министр, предводитель московского ополчения, командующий Черноморским

флотом, начальник Херсонского порта, председатель Черноморского

адмиралтейского правления, член Адмиралтейств-коллегии, член

Государственного совета, председатель Департамента государственной экономии

(дважды), глава Департамента гражданских и духовных дел Госсовета, член

Комитета министров, член Финансового и Земледельческого комитетов,

«крестный отец» Луганского литейного завода, председатель Вольного

экономического общества, действительный тайный советник...

Количество (и качество!) идей, проектов, планов, которыми Мордвинов

буквально забрасывал всех четырех императоров, выпавших на его долгую

жизнь, не только поражает, — обескураживает. Неужели один человек мог так

глубоко, так много, так «по всем вопросам сразу»?

На каждой должности он успевал придумать, обдумать и предложить массу

интереснейших идей, но почти тут же его увольняли. Министром проработал

лишь несколько месяцев, от руководства Департаментом экономии отставлялся

дважды. Только в глубокой старости — на четыре года до смерти — его

оставили в покое.

Судьба его проектов, увы, в конечном итоге безрезультатна. Мнения его

были настолько смелы, настолько опережали время, что он казался и в самом

деле чуть ли не мятежником. А.С. Пушкин так отозвался о нем: «Мордвинов

заключает в себе всю оппозицию». За ним закрепились такие эпитеты, как

«русский Вашингтон», «русский Цицерон», «Новый Долгоруков». Декабристы

единодушно прочили его — наряду со Сперанским — во временное революционное

правительство. Пушкин, Баратынский, Плетнёв, Рылеев восхваляли его

гражданское мужество. Цари уважали его, но властвующая знать («окружение»,

как сейчас бы выразились) держала Мордвинова за пустого мечтателя; она-то и

норовила при всяком удобном случае выпихнуть его из влиятельного кресла,

замять его идеи...

Тем не менее идеи вовсе не были безумными, напротив. Познакомимся хотя

бы с удивительным по грандиозности проектом Трудопоощрительного банка,

банка, которого в России до сих пор нет.

Проект предложен в 1801 году. Цель банка — «и возбуждать охоту к

трудолюбию как к источнику, из которого проистекает благоденствие

народное». Затея вполне в духе Мордвинова: с одной стороны, создание банков

в стране вообще было его «пунктиком», с другой — Мордвинов терпеть не мог

бездельников и желал, чтобы все занимались полезным трудом. Дворянам,

кстати, он не делал исключения: тоже должны работать, «пусть занимаются

хотя бы торговлей», тогда «менее будет праздных людей в государстве».

Пять отделений банка — земледелия, скотоводства, рукоделия, рудокопства и

рыболовства — нацеливались на материальное поощрение работ по «введению

новых способов земледелия», по постройке нужных селу зданий, устройству

фабрик, заводов, рыбных промыслов... Кто желал получить ссуду, обязан был

указать «место и характер предприятия, смету расходов, и размер ожидаемой

прибыли». Требовались также свидетельствующие визы губернатора и двоих-

троих дворян губернии.

В зависимости от важности предприятия банк мог вообще не брать с

инициатора процентов в течение нескольких лет или же взымать небольшие (3

процента за четыре года). Ссуды давались под залог недвижимого имущества.

Но «и без имений знающим и способным людям можно предоставлять ссуду».

Такие заемщики должны были, зато обучить нескольких учеников из русских

граждан.

Правление банка обязано было готовить хороших хозяев, выписывать из-за

границы скот, семена, инструменты, книги, а заемщикам, помимо финансовых

средств, предоставлять квалифицированных специалистов. Иностранцы,

селившиеся на казенных землях, переходили в подчинение банка, обязывались

учить земледелию русских молодых людей, которые потом наделялись казенной

землей.

За новые методы труда, за достигнутый прогресс в сельском хозяйстве

предполагались награды.

Оригинальна идея Мордвинова создать при банке службу, которая посылала

бы на места своих инспекторов — для сбора «сведений о новых изобретениях,

дабы оные повсюду сделались известными». Шесть человек должны были бы

постоянно проживать в Англии, тоже для того, чтобы перенимать прогрессивный

опыт.

Трудопоощрительный банк должен был находиться в ведении самого

государя. Государство выделяло бы средства на его деятельность из

Ассигнационного банка.

Царь подписал подготовленный Мордвиновым устав банка и передал его на

рассмотрение членов Непременного совета, где проект и похоронили...

Краеугольным камнем всей экономической философии Мордвинова был постулат о

святости и неприкосновенности частной собственности. Твердость закона о

собственности, говорил он, никакими миллионами оценить невозможно, ибо он —

основание государственного здания. Повреди его — и всё разрушится.

С мыслями Мордвинова вообще очень часто «пересекаются» самые

злободневные ситуации в нынешней России. Старый мудрец как бы отвечает из

глубин своей эпохи (а ведь 200 лет тому!) и на наши больные вопросы.

На споры о судебной реформе: «От судьи, получающего содержание 150 рублей в

год, нельзя ожидать правосудия». На «сухой» закон (будучи сам ярым

поборником трезвости) — предложением, наоборот, отдать казенные винокурни

частникам, отпустить на вино цену и не стеснять производства вина уставами,

которые лишь дадут еще один повод к злоупотреблениям. На войну в Чечне —

заметками о том, «как покорить Кавказ», писанными в 1817 году в разгар

патриотизма по поводу начавшейся кавказской войны («взаимные только выгоды

могут нас объединить»). На приватизацию: пусть даже указ (об отобрании у

графа Кутайсова переданных ему Павлом I прикаспийских земель фельдмаршала

Салтыкова с рыбными ловлями) был подложен, но тогда и судить надо того, кто

совершил подлог, а не спорить о собственности.

Кстати, «дело Кутайсова» впервые прославило Мордвинова, его логику и

миропонимание на всю Россию. Если почему-либо и решат, доказывал Мордвинов,

отобрать земли у Кутайсова (что и произошло), то нельзя и оставлять берега

в общем пользовании. Общее — это дикое! Только труд и капитал превращают

пустыни в плодоносные поля. Собственников должно быть много, это первый

закон государственной экономии. Избавимся от монополии — и достигнем

справедливости цены.

Если коротко описать долгую жизнь Николая Семёновича, то надо сказать,

что род происходил из мордвин, отец был тоже адмиралом и писал морские и

астрономические книги, а 8-летним мальчиком Николай был взят Екатериной II

«для воспитания» вместе с ее сыном, наследником Павлом и «был его любимым

товарищем». В 12 лет записан в гардемарины Российского флота. По

рекомендации Павла 20-летний Мордвинов отправлен в Англию — для

усовершенствования в морском деле. Три года плавал он на английских

кораблях по разным морям, побывал в Америке. Когда вернулся, то восхитил

познаниями «множества наук», особенно математики, владением

древнегреческим, латинским, английским, французским, немецким, итальянским

языками, тем, что «проникся духом английской науки». Особо сильно повлияло

на него знаменитое сочинение Адама Смита.

При Екатерине и Павле Мордвинов весь — в делах флота. Начал, между

прочим, с того, что во главе эскадры из семи судов, а затем гребной

флотилии дважды победно атаковал турецкий флот под Очаковым, причем во

втором бою уничтожил 23 судна. В итоге морской карьеры — адмирал, докладчик

императору по морскому ведомству, министр.

В 1802 году подружился со Сперанским, который отзывался о нем так:

«Мало есть людей с такими добродетелями и знаниями, как он». В марте 1812

года, протестуя против опалы и ссылки Сперанского, подал в отставку из

Государственного совета и удалился из Петербурга. Год спустя по просьбе

царя вернулся, вновь введен в Госсовет, получил Департамент государственной

экономии...

В свое 80-летие Мордвинов был возведен в графское достоинство,

одновременно награжден высшим в стране орденом Андрея Первозванного. Только

в 1841 году в связи с преклонным возрастом удалился от дел. На 91-м году

жизни скончался.

Его мнения по экономическим вопросам как председателя Вольного

Экономического общества, с 1823 по 1840 год, направляемые им в высшие

государственные учреждения, расходились в сотнях копий по всей стране и

составили автору широкую известность среди современников.

Созданная Н.С. Мордвиновым вполне логическая и приемлемая для своего

времени программа социально-экономического развития страны, существом

которой стало положение о необходимости смены системы хозяйствования, а

основным лейтмотивом — призыв к превращению России в мощную индустриальную

и торговую державу, в целом носила либеральный характер, а ее осуществление

могло бы ускорить развитие страны.

Один из современников вспоминал о Н.С. Мордвинове: «Враг зла, враг

подлостей, он был гроза для негодяев и не взирал ни на чье лицо».

Сперанский Михаил Михайлович – знаменитый государственный деятель. Сын

священника; родился 1 января 1772 г., учился во владимирской семинарии, а

затем в главной семинарии при Александро-Невском монастыре в Петербурге, в

которой по окончании курса был определен учителем математики, физики и

красноречия, а затем и философии. Вместе с тем Сперанский сделался домашним

секретарем князя Алексея Борисовича Куракина и поселился в его доме, где

сблизился с гувернером пруссаком Брюкнером, ревностным последователем

взглядов Вольтера и энциклопедистов и либеральных взглядов того времени

(еще в семинарии один учитель Сперанского "проповедовал" ученикам Вольтера

и Дидро).

По вступлении на престол императора Павла, князь Куракин был сделан

генерал-прокурором; в 1797 г. Сперанский поступил на службу в его

канцелярию и продолжал служить там и при трех его преемниках. Вскоре по

восшествии на престол императора Александра I Сперанский получил звание

статс-секретаря и в 1802 г. перешел на службу в министерство внутренних

дел.

Как составитель разных докладов и отчетов по министерству, Сперанский

скоро обратил на себя внимание государя, который в следующем году через

министра князя Кочубея поручил ему составить план устройства судебных и

правительственных мест в империи. Этот неизданный и, по-видимому,

неоконченный труд Сперанского известен в черновой редакции. "В правильном

монархическом государстве" "государственный закон", определяющий права и

отношения всех классов между собой, представляется Сперанским в следующих

чертах: 1) "Все состояния государства" свободны и участвуют в

законодательной власти. 2) "Власть исполнительная принадлежит одному лицу,

участвующему в законодательстве и утверждающему "всякое законодательное

действие". 3) "Есть общее мнение, оберегающее закон в исполнении его". 4)

"Есть независимое сословие народа" (т. е. законодательное учреждение,

основанное на народном избрании), перед которым "исполнители" ответственны.

5) "Существует система законов гражданских и уголовных, принятая народом".

6) "Суд не лицом государя отправляется, но избранными от народа и им

утвержденными исполнителями, кои сами суду подвержены быть могут". 7) "Все

действия правительства публичны, кроме некоторых определенных случаев". 8)

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17