рефераты бесплатно
 

МЕНЮ


Теория организации

органичности как целого.

Органическая система определялась выше как внутренне противоречивая

и потому способная к деятельности рефлективного типа вещь. И поскольку

противоречивость - это способность “в своем положительном определении

перейти в свое отрицательное определение и удержать одно в другом”, то

степень органичности системы можно определить как соотношение между связями

первого и второго типов.

Чем органичнее система, тем оптимальнее соотношение между двумя

этими типами связей, т.е. тем полнее система снимает в себе свойства частей

и тем полнее, следовательно, она проявляется как целое во внешних

взаимодействиях.

Предварительное рассмотрение содержания необходимых для анализа

становления вещи понятий, таким образом, показывает, что такой анализ может

осуществляться лишь как исследование движения вещи в ее истории, т.е. как

процесса ее изменеий к целостности. Однако, возникшая вещь оказывается не

только “совокупным единством”, которое начинает движение к целостности, но

и основанием, которое становится сущностью.

“Реальная действительность, как таковая,-пишет Гегель, -это прежде

всего вещь со многими свойствами, существующий мир... ее внешнее -это

внутреннее отношение лишь к себе самой. То, что действительно, может

действовать; свою действительность нечто высказывает через то, что оно

производит”.

Реальная действительность, таким образом, - это относящаяся к себе

самой вещь. Но само это отношение может осуществляться лишь через другое.

Только относясь к другому, вещь получает возможность относиться к себе

самой. Она полагает это другое как себя, “отталкивается” от него и только

так полагается как эта вещь, обретая свое существование.

Таким образом ясно , что переход единства к целостности, и основания

к сущности -это не два разных процесса, а две стороны одного и того же

процесса.

Поскольку, как было выяснено на первом этапе исследования,

основанием становления вещи целостностью является ее противоречивость, но

само противоречие вещи формулировалось как “единство многообразия”, т.е.

абстракно, постольку в ходе анализа самого процесса становления оно должно

получить более адекватную, т.е. более конкретную формулировку. Но очевидно,

что такая динамичная характеристика вещи как ее противоречивость не может

иметь какое-то одно определение, т.к. оно развивается вместе с вещью. И мы

в ходе анализа этого развития можем лишь конкретизировать его определение,

помня, однако, что все предшествующие его определения оказываются

неистинными лишь для настоящего этапа.

Первой парой категорий, позволяющих конкретизировать определение

противоречия вещи, оказываются понятия целого и части. Рассмотрение

развивающейся вещи как целого оказывается естественным продолжением ее

исследования как единства, позволяющим впоследствии перейти к анализу вещи

через призму еще более конкретных категорий - форма и содержание. Значение

этих категорий для анализа объективной действительности достаточно велико.

Рассматривая степень существенности связей целого для частей мы не

касались вопроса о том, что представляют из себя эти связи сами по себе. В

ходе исследования генезиса и возникновения было показано лишь то, что вещь

как целое противоположна себе как многообразию частей и их свойств и потому

она противоречива. То есть целое было обазначено как одно из определений

вещи.

Специфика же целостности в том, что она не просто та связь, которую

части воспроизводят для реализации через нее своих свойств, она больше

суммы частей и их свойств. Она субстрат (носитель) новых, своих

(специфичных для нее как целостности) свойств. Части только посредством

целостности могут воспроизводить те свои свойства, которые у них как

самостоятельных образований существуют лишь в потенции, в возможности

(деторождение или молекулярные свойства). Возможные свойства частей

становятся действительными свойствами целого и чем органичнее вещь, чем

оптимальнее соотношение целого и части, тем полнее целое проявляет свое

свойство.

Целое не имеет свойств вне отношения со своими частями, но и часть

имеет свои свойства вне этого соотношения лишь “в себе”. Поэтому до

отношения целое-часть ни то, ни другое не существует.

Таким образом, процесс подчинения частей целым на пути развития

вещи, который К. Маркс характеризует как развитие системы в направлении

целостности, оказывается не подавлением частей, не их унификацией, а

приведением их в такое соотношение, в котором они могут наиболее полно

проявлять свои потенциальные свойства, т.е. развиваться потому, что их

развитие это развитие целого, т.е. вещи. Целое поэтому оказывается способом

развития своих частей.

Оптимизируя соотношение между частями в целом, вещь организуется. И

можно определить эту организацию как границу. В самом деле, вещь не могла

бы возникнуть, если бы она как целое изначально не ограничивала

самостоятельности своих частей. Само образование целостности уже

определенным образом упорядочивает части, а тем самым ограничивает их, т.е.

структурирует. Вещь тем самым полагает себя как внутреннюю границу.

Организуя свои части, снимая в себе их свойства, она тем самым

обретает свои свойства и поэтому от абстрактного “ в-себе-бытия” она

переходит к действительному существованию, т.е. появляется. Но определяясь

как эта, вещь получает возможность вступать во взаимоотношения с другими

этими, т.е. вещь, оформляясь как целое, определяется как граница, т.е.

отдельное отличное от других отдельных. Она есть внешняя граница.

Вещь, полагает себя как внутреннюю и как внешнюю границу

одновременно. И тем самым она определяет себя как форму. Вещь в определении

формы, следовательно, во-первых, структурирует содержание, во-вторых,

отделяет себя от иного.

Содержание и форма; необходимость; внутреннее и внешнее

Определение вещи или системы как формы предполагает ее отношение к

себе же как к содержанию внутри себя и отношение к иному вне себя.

Рассмотрим вначале ее внутреннее отношение.

Поскольку вещь оказывается субстратом нового свойства, постольку к

ее содержанию необходимо отнести все то, что, собственно, и позволяет ей

выступать как субстрат, а именно, всю входящую в нее совокупность частей и

их связей. Основным моментом содержания, таким образом, будет являться

связь целого или системообразуящая связь, постольку образование именно этой

связи оказывается собственно возникновением вещи.

Но, так как вещь посредством этой же связи ограничивает,

структурирует части, то эта связь оказывается также и моментом формы. Там,

где эта связь принадлежит частям, оказывается их произведением - она момент

содержания. Там же, где она принадлежит целому и выступает как способ

организации содержания -она форма.

Характеризуя целое как способ развития частей, мы не могли говорить

о развитии связей частей, поскольку для характеристики связей категории

части и целого слишком абстрактны. Лишь определив связи как момент

содержания, мы получаем возможность выявить их роль в процессе развития

вещи, а тем самым, и для их анализа.

Рассмотрение даже простых органических систем показывает, что кроме

связей, которые ведут части к образованию целого, они (части) осуществляют

между собой множество таких связей, которые сами по себе к образованию

целого не приводят, но оказываются тем фоном, на котором только и возможны

связи целого. Тем более это очевидно в сложных системах. Так, например,

членов любого производственного коллектива может связывать друг с другом и

дружба и совместное увлечение спортом, исскуством и т.д., но ни одна из

этих связей не образует производственного коллектива. Лишь совместная

деятельность, направленная на достижение цели, которая не может быть

достигнута отдельными людьми, образует коллектив, целое. Но очевидно, что

обмен деятельностью между людьми в коллективе тем плодотворней, чем прочнее

их связи в непроизводственных сферах.

Как было выяснено, образование связей целого не исключает связей

частей с вещами вне этого целого. Но поскольку часть уже не самостоятельная

вещь, постольку ее внешние связи опосредствуются целостностью, в которую

входит данная часть. В той степени, в которой эти внешние связи частей

опосредствуются целыми они относятся к целому. Например, человек относится

к природе не как биологический организм, а как социальное существо, т.е.

как представитель социума.

Целое регулирует внешние связи своих частей таким образом, чтобы они

не нарушали целостности. Оно сохраняет себя, сохраняя свои части, и

наоборот, оно сохраняет свои части и этим сохраняет себя.

Оно компенсирует деструктивные изменения частей и потому является

некоторым гарантом их сохранения. Самым простым примером этого является

организм, приспосабливающийся к повреждению органов и восстанавливающий их.

Таким образом, рассмотрев всю совокупность связей, которые

осуществляются частями в целом, мы можем уточнить понятие содержания вещи.

К содержанию вещи относится, во-первых, вся совокупность частей

данной вещи, во-вторых, вся совокупность внутренних связей, в-третьих,

совокупность внешних связей частей, опосредуемых целым. Форма,

следовательно, это тот способ связи, которым вещь организует свое

содержание.

Легко видеть то значение, которое форма имеет для вещи. Кроме того,

что она структура и граница вещи, она также и способ развития содержания

потому, что организованные именно таким образом части получают возможность

вступать в такие взаимодействия, которые были невозможны на уровне их

отдельности. Части в целом осуществляют более сложные взаимодействия, чем

если бы они взаимодействовали с чем-либо вне целого как отдельные вещи.

Например, взаимодействие атомов в атомарном газе и в молекуле.

Вещь, таким образом, полагается не просто как единое и многое, целое

и части. Она положена как форма и содержание. Таково ее конкретное

отношение внутри себя. Единство этих двух ее определений (формы и

содержания) есть ее внутреннее самооприделение как этой вещи. Но очевидно,

что такое самоопределение еще не полно, т.к. здесь она самоопределяется

пока только внутри себя.

Как эта вещь она воспроизводится в единстве содержания и формы, т.е.

как самотождественная или тождественная себе вещь. Она должна это делать,

чтобы оставаться самой собой. Воспроизводство вещью этой формы и этого

содержания является для нее существованием как этой вещи, отличной от

других.

Однако, как это следует из логики ее существования воспроизводство

данной формы является и ее производством и ее разрушением. Разрушение формы

вещи оказывается неизбежным следствием ее производства. Ну действительно,

постоянное воспроизведение вещью присущего ей способа связи ее частей,

оказывается воспроизведением способа их развития. Но в развивающихся

условиях, развивающиеся части с необходимостью должны менять связи друг с

другом, в том числе и связи целого, а, следовательно, и форму вещи.

Ясно, однако, что если бы все происходило так, то вещь ни в какой из

моментов своего существования не могла бы быть подобной себе, а

следовательно, и не существовала бы как эта вещь. Вещь в данной форме,

таким образом, устойчива в границах меры.

В самом общем виде мера может быть определена как граница

существенного содержания вещи. Она то, в чем вещь обретает тождество с

собой как единство определенных качества и количества, т.е. как эта вещь.

Вещь, следовательно, оказывается единством устойчивости и

изменчивости внутри себя. В каждый конкретный момент своего существования

она воспроизводится как данная, тождественная себе вещь. Определяясь как

тождественная себе, вещь полагается как форма. Она должна воспроизводиться

в этой форме, чтобы оставаться самой собой.

Воспроизведение же этой формы оказывается воспроизводством способа

развития содержания, которое и развивается в данной форме. Но тем самым,

вещь в каждый момент своего существования воспроизводится как

нетождественная себе. Она отлична от себя в каждый следующий момент. Как

единство устойчивости и изменчивости вещь определяется в себе как

противоречие.

Очевидно, что и здесь вещь определяется как единство положительного

и отрицательного своих определений. Она тождественна себе, и

следовательно, определена положительно, т.е. как эта вещь. Но она и

нетождественна себе, т.е. отрицает тождество с собой и поэтому полагается

отрицательно.

Вместе с тем ясно, что выявив внутреннюю противоречивость вещи, мы

обнаруживаем только возможность ее существования. Само же существование

вещи начинается лишь тогда, когда она выходит вовне себя. Вещь-в-себе еще

не существует при всей своей противоречивости. Она всего лишь возможна как

вещь. Поэтому мы должны рассмотреть и ее внешние взаимодействие.

То, что действительное существование вещи начинается лишь с ее

выходом вовне, т.е. лишь тогда, когда она начинает взаимодействовать,

очевидно. Всякая вещь существует как эта только во взаимодействиях, только

реализуя свои свойства. Ее противоречивость, целостность, содержание, форма

и все прочие определения возможны лишь в случае ее “жизни”, движения,

взаимодействий. Например, особи проявляют свою жизнедеятельность и

размножаются, только взаимодействуя друг с другом. Вне этого взаимодействия

они не могут существовать и развиваться”. Во взаимодействии частей вещь

определяется внутри себя. Определившись, оформившись вещь полагает себя как

эту вещь во внешних проявлениях посредством взаимодействий уже на уровне

своей целостности.

Выше мы уже рассматривали взаимодействия как со стороны их

структуры, так и со стороны их значения для вещей. Это рассмотрение

показывает, что взаимодействия составляют реальное содержание процесса

существования вещи на всем протяжении ее истории. Лишь во внешних

взаимодействиях всякая вещь проявляется как эта, отличная от всех других. И

только наблюдая ее взаимодействия, мы определяем ее как эту вещь, отличную

от другой (подобной или неподобной этой).

Возникая как эта (а не другая) вещь, наделенная этими (а не другими)

свойствами, она вступает в такие отношения в наличном для нее бытии,

которые делали бы возможной реализацию ее свойств. Поскольку же такие

отношения возможны лишь как взаимоотношения, постольку зависят они не

только от данной вещи. И то, насколько данная вещь окажется способной

влиять на процесс формирования этих взаимоотношений будет зависеть от того,

насколько появление данной вещи в существующей системе отношений и

взаимодействий, в которую она включается будет необходимым.

Выше необходимость вещи определялась как степень подготовленности ее

возникновения всем предшествующим ходом развития той части объективной

реальности, в которой и возникает данная вещь.

“Необходимое...-пишет Гегель- то, что опосредствовано кругом

обстоятельств оно таково, потому что обстоятельства таковы, и в то же время

оно таково непосредственно, оно таково, потому что оно есть”.

Существенность внешних взаимодействий и отношений для вещи очевидна, если

иметь в виду то обстоятельство, что вне этих взаимодействий и отношений

сама вещь не существует, как, например человек не существует вне отношений

с другими людьми. Можно сколь угодно подробно исследовать внутреннее

движение вещи, но если это внутреннее движение не найдет выхода во внешних

проявлениях вещи, то весь этот анализ будет бессмысленным.

Вещь может существовать и существует только как единство внутреннего

и внешнего движений и отрыв одного от другого разрушает целостное

представление о вещи. Внутреннее и внешнее в вещи взаимоопосредствуются и

поэтому не могут быть поняты вне друг друга. Сказанное позволяет более

точным считать определение необходимости как степени подготовленности

возникновения вещи всем предшествующим развитием той части объективной

реальности, где возникает данная вещь. Так, например, необходимой на рынке

будет только та фирма, потребность в продукции или услугах которой уже

существует.

В призме такого определения необходимость рассматривается как

следствие действия и внутренних и внешних факторов. В самом деле, поскольку

вещь возникает как следствие развития своих предпосылок, постольку ее

необходимость определяется внешними для нее факторами. Это очевидно, потому

что необходимость ее появления формируется еще до ее появления. Но

возникшая как следствие внешних для нее факторов, вещь снимает эту внешнюю

необходимость, превращая предпосылки в содержание и оформляясь как способ

его развития. Она необходима в себе лишь как способ его развития.

Постольку же развитие содержания возможно только как снятие вещью

свойств частей, превращение их в свои свойства, а следовательно, выход

вовне, постольку вещь должна полагаться как необходимая и во внешних

взаимодействиях на уровне своей целостности.

Реализуя свои свойства, т.е. полагая себя вовне себя, в другом, или

как другое, вещь и сама полагается другими как свое. И поскольку она

полагается другими как то, в чем это другое реализует свои свойства, она

необходима этому другому, а следовательно, и в этой системе взаимодействий.

Здесь, таким образом, мы опять имеем дело с необходимостью данной

вещи, определяемой внешними факторами. Рассматриваемая таким образом вещь,

оказывается единством внешних и внутренних своих определений с любой точки

зрения и на любом уровне ее анализа.

Очевидно, что чем в большее количество взаимодействий вступает вещь,

тем более полно она может реализовать свои свойства, но и наоборот, тем

большее количество вещей реализует свои свойства в ней, а следовательно,

тем более необходима вещь.

Как видим, и здесь связь внутреннего и внешнего прослеживается

четко. Чем полнее вещь снимает в себе многообразие своих частей, т.е. чем

более она органична, целостна, тем полнее она проявляется во

взаимодействиях. Но и наоборот, чем более она может реализоваться во

взаимодействиях, тем более прочны связи целого, через которые части

реализуют свои потенциальные, а вещь свои актуальный свойства.

Вещь, таким образом, не только необходимость, но и все остальные

свои определения имеет как в себе, так и вне себя. Такая категория как

содержание, харктеризующая вещь в ее внутренней определенности, оказывается

сугубо внутренней харктеристикой лишь тогда, когда вещь рассматривается

сама по себе, т.е. вне ее связей и взаимодействий. Но как только мы

приступаем к рассмотрению движущейся вещи оказывается подвижным и

содержание. Части как элементы содержания не ограничиваются

взаимодействиями внутри вещи. Они взаимодействуют и с внешними для данной

целостности вещами, объектами, а тем самым и содержание полагается вовне.

Как положенное внутри себя единство формы и содержания, получающее

внешние определения во взаимодействиях вещь самоопределяется как

целостность. И процесс этого самоопределения есть организация вещью своих

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9


ИНТЕРЕСНОЕ



© 2009 Все права защищены.