рефераты бесплатно
 

МЕНЮ


Статья: Жизненный путь декабриста Сергея Волконского

Статья: Жизненный путь декабриста Сергея Волконского

Жизненный путь декабриста Сергея Волконского

Киянская Оксана Ивановна,

доктор исторических наук,

профессор РГГУ


Декабрист Сергей Григорьевич Волконский - историческая фигура, знакомая каждому из школьной программы. Широко известны основные факты его биографии: он был аристократом, князем, Рюриковичем, состоял в родстве с многими знаменитыми русскими фамилиями и даже царями. Его сознательная жизнь началась как военный подвиг. Герой Отечественной войны и заграничных походов, в 24 года он стал генералом, его портрет находится в Военной галерее Зимнего дворца.

Вслед за военным подвигом последовал подвиг гражданский. В 1819 г. он вступил в заговор декабристов, был активным участником Южного общества, в 1826 г. его осудили на 20 лет каторги и бессрочное поселение. В сибирский период жизни Волконский известен прежде всего как "муж своей жены": княгиня Мария Николаевна Волконская, отказавшись от знатности, богатства, даже от собственного сына, одной из первых последовала за ним в Сибирь.

В этой хрестоматийности заключается главная причина того, что личность кн. Волконского редко становится предметом специального внимания историков. О нем почти нет отдельных исследований. Имя его всегда упоминается историками с уважением, однако особого интереса не вызывает.

Между тем источники - переписка и мемуары самого Волконского, воспоминания современников, официальные документы - рисуют совершенно другого Волконского. Ранние этапы его биографии - это не только высокое служение Отечеству, но еще и жизнь светского повесы-кавалергарда. Биография Волконского-декабриста - это не только гражданский подвиг и желание "принести себя в жертву", но еще и слежка за своими товарищами по заговору, вскрытие их переписки. Арестованный в январе 1826 г., Волконский заслужил в глазах императора Николая I репутацию "набитого дурака", "лжеца" и "подлеца".

В задачу данной статьи не входит написание подробной и обстоятельной биографии С.Г. Волконского. Ее цель: на основании документов определить место этого человека в движении декабристов. Возможно, эта статья позволит также скорректировать хрестоматийные представления о Волконском, пробудит исследовательский интерес к одной из самых ярких личностей Александровской эпохи.

Сергей Григорьевич Волконский родился в 1788 г. По возрасту он был одним из самых старших среди деятелей тайных обществ, по происхождению - одним из самых знатных.

В формулярном списке "о службе и достоинстве" Сергея Волконского, в графе о происхождении, записано лаконично: "Из Черниговских князей" [1]. Предки декабриста - печально знаменитые в русской истории Ольговичи, как называли их летописи, - правили в Чернигове и были инициаторами и участниками множества междоусобных войн в Древней Руси. Сам декабрист принадлежал к XXVI колену рода Рюриковичей [2].

По материнской линии Волконский из рода кн. Репниных. Его прапрадедом был один из "птенцов гнезда Петрова", фельдмаршал А.И. Репнин, а дедом - Н.В. Репнин, тоже фельдмаршал, дипломат и военный, подписавший в 1774 г. Кючук-Кайнарджийский мирный договор с Турцией. Бабушка по материнской линии, урожденная княжна Куракина, вела свой род от вел. кн. Литовского Гедемина.

Отличительную черту многих близких родственников Сергея Волконского можно определить одним словом - "странность".

Историкам хорошо известен кн. Григорий Семенович Волконский (1742-1824) - отец декабриста. Он был сподвижником П.А. Румянцева, Г.А. Потемкина, А.В. Суворова, своего тестя Н.В. Репнина. Согласно послужному списку, он участвовал во всех войнах конца XVIII в. [3]. В 1803-1816 гг. Григорий Волконский - генерал-губернатор в Оренбурге, затем - член Государственного Совета.

В вышедшей в 1898 г. книге М.И. Пыляева "Замечательные чудаки и оригиналы" кн. Григорий Волконский описан как один из самых ярких русских "чудаков". Он был известен, например, тем, что рано вставал и первым делом отправлялся "по всем комнатам и прикладывался к каждому образу", а к вечеру "ежедневно у него служили всенощную, при которой обязан был присутствовать дежурный офицер", тем, что "выезжал к войскам во всех орденах и, по окончании ученья, в одной рубашке ложился где-нибудь под кустом и кричал проходившим солдатам: «Молодцы, ребята, молодцы!»" Он "любил ходить в худой одежде, сердился, когда его не узнавали, выезжал в город, лежа на телеге или на дровнях". По мнению Пыляева, Волконский следовал особенностям поведения своего друга и покровителя А.В. Суворова - "корчил Суворова" [4].

Феномен мирового - и в том числе русского - "чудачества" уже давно обратил на себя внимание историков и культорологов.

Так, Пыляев определял этот феномен как "произвольное или вынужденное оригинальничание, в большинстве обусловленное избытком жизнедеятельности и в меньшинстве - наоборот: жизненною неудовлетворенностью". Пыляев отмечал, что "в простом сословии, близком к природе, редко встречаются чудаки". "Причуды" начинаются "с образованием" - "и чем оно выше у народа, тем чаще и разнообразнее являются чудаки" [5].

Известный драматург, режиссер и театровед Н.Н. Евреинов видел в "чудачестве" проявление "чувства театральности", которое "является чем-то естественным, природным, прирожденным человеческой психике" [6]. А Ю.М. Лотман подходил к вопросу конкретно-исторически: пытаясь понять русских "чудаков" конца XVIII в., он утверждал, что подобным "странным" образом они пытались "найти свою судьбу, выйти из строя, реализовать свою собственную личность". По его мнению, созданное Петром I "регулярное государство" "нуждалось в исполнителях, а не в инициаторах, и ценило исполнительность выше, чем инициативу", однако со времен Екатерины II у лучших людей эпохи появляется "жажда выразить себя, проявить во всей полноте личность" [7].

При всем разнообразии этих объяснений они не противоречат друг другу. Действительно, желание проявить себя, "выйти из строя", доказать свою самость - прежде всего с помощью неких театрально-эпатажных форм жизни - присуще человеку во все времена. Вполне понятно, что чем выше развит человек и чем больше государство стремится низвести его на степень "винтика", тем сильнее сопротивление и тем вычурнее становятся "чудачества".

К этому следует только добавить, что у образованных аристократов конца XVIII - начала XIX в. "оригинальничание" никогда не выходило за определенные рамки, не перерастало в политический радикализм. В служебной сфере эти люди были вполне адекватными исполнителями воли монарха. Именно таким, скорее всего, и был отец декабриста - "странный" человек, но при этом исполнительный и удачливый генерал, вельможа и крупный чиновник.

"Странностям" и "чудачествам" Григория Волконского успешно противостояла его жена Александра Николаевна (1756-1834). Основываясь на материалах семейного архива, ее правнук С.М. Волконский утверждал:

"Дочь фельдмаршала князя Николая Васильевича Репнина, статс-дама, обергофмейстерина трех императриц, кавалерственная дама ордена Св. Екатерины первой степени, княгиня Александра Николаевна была характера сухого; для нее формы жизни играли существенную роль; придворная дама до мозга костей, она заменила чувства и побуждения соображениями долга и дисциплины", "этикет и дисциплина, вот внутренние, а может быть, лучше сказать, - внешние двигатели ее поступков" [8].

Обладая житейской опытностью, практичностью, редким даром ладить с царями, она пыталась привить эти качества своим детям - сыновьям Николаю, Никите и Сергею и дочери Софье. Правда, удавалось ей это далеко не всегда.

Вполне состоявшейся - по меркам того времени - можно считать жизнь лишь старшего из ее сыновей, Николая Григорьевича (1778-1845). "Будучи по фамилии князем Волконским", он в 1801 г. получил Высочайшее повеление "называться князем Репниным" -"чтобы не погиб знаменитый род" [9]. Как и его отец, кн. Репнин всю жизнь провел в военной службе: участвовал практически во всех войнах начала XIX в., в 1813-1814 гг. исполнял должность военного губернатора Саксонии. С 1816 по 1835 г. он - Малороссийский военный губернатор. Правда, в отличие от отца, он не был замечен в "странностях" и "чудачествах".

Николай Репнин слыл в обществе либералом, славился гуманностью (ему, например, принадлежала инициатива в истории с выкупом из крепостной зависимости актера М.С. Щепкина), пользовался уважением современников. Он был признанным авторитетом и для младшего поколения семьи Волконских. "Брата я почитаю себе вторым отцом, и ему известны все мои мысли и все мои чувства" [10], - писал Сергей Волконский в 1826 г., уже после своего осуждения.

Зато отцовские "странности" в полной мере унаследовала Софья Григорьевна (1785-1868), сестра декабриста. В 1802 г. она вышла замуж за близкого родственника, одного из самых влиятельных военных Александровской эпохи, кн. Петра Михайловича Волконского. С 1813 по 1823 гг. П.М. Волконский - начальник Главного штаба русской армии, в ноябре 1825 г. на его руках император Александр I скончался в Таганроге. При Николае I П.М. Волконский был назначен министром императорского двора и уделов, стал генерал-фельдмаршалом. Естественно, что ни при одном из "венценосных братьев" Софья Волконская ни в чем не знала нужды.

Однако среди современников Софья Волконская славилась прежде всего крайней скупостью. Согласно материалам семейного архива, "скупость ее к концу жизни достигла чудовищных размеров и дошла до болезненных проявлений клептомании: куски сахару, спички, апельсины, карандаши поглощались ее мешком, когда она бывала в гостях, с ловкостью, достойной фокусника". "В своем доме на Мойке она сдавала квартиру своему сыну. Сын уехал в отлучку, - она воспользовалась этим и сама вселилась в его комнаты. Таким образом она ухитрилась в собственном доме прожить целую зиму в квартире, за которую получала".

При этом она была способна и на неожиданную щедрость:

"Бранила горничную за то, что та извела спичку, чтобы зажечь свечу, когда могла зажечь ее о другую свечку, а вместе с тем, не задумываясь, делала бедной родственнице подарок в двадцать тысяч" [11].

"Странным" с точки зрения светских норм было и поведение Никиты Григорьевича (1781-1841) - среднего из трех братьев Волконских. Отечественную войну 1812 года и заграничные походы он провел при "особе" императора, отличился в "битве народов" под Лейпцигом и в сражении за Париж, был награжден несколькими орденами и золотой шпагой "За храбрость" [12].

Однако через несколько лет после войны Никита Волконский, генерал-майор Свиты и обер-егермейстер, бросил карьеру. Он предпочел раствориться в лучах славы собственной жены, княгини Зинаиды Александровны, урожденной Белосельской-Белозерской (1792-1862) - поэтессы и художницы, певицы и хозяйки знаменитого московского литературного салона, "царицы муз и красоты", воспетой Пушкиным и Баратынским [13]. Зинаида Волконская не была верна мужу: в свете говорили о ее многочисленных любовных связях, в том числе и с самим императором Александром I. Но несмотря на это Никита Волконский всюду следовал за своей женой. С 1820 г. он числился "в бессрочном отпуске" [14]., а в конце 1820-х гг. вслед за ней навсегда покинул Россию и уехал в Италию. Отношения с членами своей семьи он, судя по всему, не поддерживал.

Очевидно, в Италии Никита Волконский принял католичество. Он умер в итальянском городе Ассизе; через несколько лет Зинаида Волконская перезахоронила его прах в одном из католических храмов в Риме [15].

Первые этапы жизни кн. Сергея Волконского, младшего ребенка в семье, очень похожи на биографии его отца и старших братьев.

В 1796 г., в возрасте 8 лет, он был записан сержантом в армию, однако считался в отпуску "до окончания курса наук" и реально начал служить с 1805 г. Его первый чин на действительной службе - поручик в Кавалергардском полку, самом привилегированном полку русской гвардии. Сергей Волконский принял участие в войне с Францией 1806-1807 гг.; его боевым крещением оказалось сражение под Пултуском.

"С первого дня приобык к запаху неприятельского пороха, к свисту ядер, картечи и пуль, к блеску атакующих штыков и лезвий белого оружия, приобык ко всему тому, что встречается в боевой жизни, так что впоследствии ни опасности, ни труды меня не тяготили" [16]., - вспоминал он позже.

За участие в этом сражении он получил свой первый орден - Св. Владимира 4-й степени с бантом. Его послужной список пополнился сражениями при Янкове и Гоффе, при Ланцберге и Прейсиш-Эйлау, под Вельзбергом и Фридландом. Участвовал в русско-турецкой войне 1806-1812 гг.; штурмовал Шумлу и Рущук, осаждал Силистрию. Некоторое время состоял адъютантом у М.И. Кутузова, главнокомандующего Молдавской армией. С сентября 1811 г. Волконский - флигель-адъютант императора [17].

С начала Отечественной войны 1812 г. он - активный участник и один из организаторов партизанского движения. Первый период войны он прошел в составе "летучего корпуса" генерал лейтенанта Ф.Ф. Винценгероде - первого партизанского отряда в России.

Этот отряд был впоследствии незаслуженно забыт. В общественном мнении и историографии генерал Винценгероде должен был уступить лавры создателя первого партизанского отряда Д.В. Давыдову. Однако в 1997 г. был опубликован датированный июлем 1812 г. и адресованный Винценгероде приказ военного министра М.Б. Барклая де Толли о создании "летучего корпуса". Он создавался для "истребления" "всех неприятельских партий", чтобы "брать пленных и узнавать, кто именно и в каком числе неприятель идет, открывая об нем сколько можно". Отряд должен был "действовать в тылу французской армии на коммуникационную его линию" [18]. При Винценгероде ротмистр Волконский исполнял должность дежурного офицера.

Несколько месяцев спустя, уже после оставления французами Москвы, Сергей Волконский был назначен командиром самостоятельного партизанского соединения, с которым "открыл... коммуникацию между главною армиею и корпусом генерала от кавалерии Витгенштейна" [19]. Войска генерала П.Х. Витгенштейна прикрывали направление неприятельской армии на Петербург, но после оставления французами Москвы исчезла и угроза занятия столицы империи. Действия Витгенштейна надо было теперь скоординировать с действиями основных сил - и Волконский успешно справился с этой задачей. Кроме того, за несколько недель отдельных действий отряд Волконского захватил в плен "одного генерала,... 17 штаб- и обер-офицеров и около 700 или 800 нижних чинов" [20].

Во время заграничных походов отряд Волконского вновь соединился с корпусом Винценгероде и стал действовать вместе с главными силами русской армии. Волконский отличился в боях под Калишем и Люценом, при переправе через Эльбу, в "битве народов" под Лейпцигом, в штурме Касселя и Суассона. Начав войну ротмистром, он закончил ее генерал-майором и кавалером четырех русских и пяти иностранных орденов, владельцем наградного золотого оружия и двух медалей в память Отечественной войны 1812 г.

Современники вспоминали: вернувшись с войны в столицу, Сергей Волконский не снимал в публичных местах плаща. При этом он "скромно" говорил: "Солнце прячет в облака лучи свои" [21] - грудь его горела орденами. "Приехав одним из первых воротившихся из армии при блистательной карьере служебной, ибо из чина ротмистра гвардейского немного свыше двух лет я был уже генералом с лентой и весь увешанный крестами, и могу без хвастовства сказать. с явными заслугами, в высшем обществе я был принят радушно, скажу даже отлично" [22], - писал он в мемуарах. Петербургский свет восхищался им, родители гордились. Отец уважительно называл его в письмах "герой наш князь Сергей Григорьевич" [23]. Перед молодым генералом открывались головокружительные карьерные возможности.

Но служебная карьера Сергея Волконского не ограничивалась только участием в боевых действиях. В военной биографии Волконского есть немало странностей. Незадолго до окончания войны он, генерал-майор русской службы, самовольно покидает армию и отправляется в Петербург. После возвращения из армии в столицу он - опять-таки самовольно, не беря отпуска и не выходя в отставку, отправляется за границу, как он сам пишет, "туристом" [24]. Он становится свидетелем открытия Венского конгресса, посещает Париж, затем отправляется в Лондон. Однако вряд ли он мог, находясь на действительной службе, так свободно перемещаться по Европе. Видимо, при этом он выполнял некие секретные задания русского командования. О том, какого рода были эти задания, тоже сохранились сведения. Самый странный эпизод его заграничного путешествия относится к марту 1815 г. - времени знаменитых наполеоновских "Ста дней".

Известие о возвращении Наполеона во Францию застает Волконского в Лондоне. Согласно его мемуарам, узнав о том, что "чертова кукла" "высадилась во Франции", он тут же просил русского посла в Лондоне графа Ливена выдать ему паспорт для проезда во Францию. Посол отказал, заявив, что генералу русской службы нечего делать в занятой неприятелем стране. и доложил об этой странной просьбе императору Александру I. Император же приказал Ливену выпустить Волконского в Париж [25].

В занятом Наполеоном Париже Волконский провел всего несколько дней - 18 марта 1815 г. он туда приехал, а 31 марта уже вернулся в Лондон. Эти даты устанавливаются из его письма к П.Д. Киселеву, отправленного из Лондона 31 марта [26].

О том, чем занимался Волконский в Париже во время "Ста дней", известно немного. Сам он очень осторожно упоминает о своих записках о том, что во второй раз в Париже он был уже не как "турист", а как "служебное лицо", и что он был в своей поездке снабжен деньгами, полученными от его шурина, кн. П.М. Волконского, тогда начальника Главного штаба русской армии [27]. Известно также, что его пребывание во вражеской столице не прошло незамеченным для русского общества; стали даже раздаваться голоса о том, что он перешел на сторону Наполеона. В письме к своему другу Киселеву он вынужден был оправдываться: "Я не считаюсь с мнением тех, которые судят меня, не имея на то права и не выслушав моего оправдания", "за меня в качестве адвокатов все русские, которые находились вместе со мною в Париже" [28].

В источниках имеются сведения о том, что главным заданием, которое Волконский выполнял в Париже, была эвакуация русских офицеров, не успевших выехать на родину и оставшихся как бы в плену у Наполеона. В "Записках" Волконский называет четверых: троих обер-офицеров и знаменитого впоследствии придворного врача Николая Арендта, оставшегося во Франции при больных и раненых русских военных и не успевшего поэтому покинуть город [29].

Следует заметить, что эти люди вряд ли случайно задержались в Париже - иначе русское командование не стало бы посылать в занятый неприятелем город русского генерал-майора, близкого родственника начальника Главного штаба. Скорее всего, они тоже выполняли во французской столице специальные задания - и в случае разоблачения им грозили большие неприятности.

Иными словами, после окончания войны генерал Волконский приобрел опыт выполнения "секретных поручений" "тайными методами". И этот опыт оказался впоследствии бесценным для декабриста Волконского.

Несмотря на блестящую военную карьеру, Сергей Волконский "остался в памяти семейной как человек не от мира сего" [30]. Частное поведение Волконского предвоенных, военных и послевоенных лет казалось современникам не менее, если не более "странным", чем поведение его отца. При этом для самого Волконского такое поведение было весьма органичным: в его позднейших мемуарах описанию этих "странностей" отводится едва ли не больше места, чем описанию знаменитых сражений.

В повседневной жизни Сергей Волконский реализовывал совершенно определенный тип поведения, названный современниками "гусарским". Этот тип тоже попал в "классификацию" Пыляева:

"Отличительную черту характера, дух и тон кавалерийских офицеров - все равно, была ли это молодежь или старики - составляли удальство и молодечество. Девизом и руководством в жизни были три стародавние поговорки: «двум смертям не бывать, одной не миновать»,последняя копейка ребром», «жизнь копейка - голова ничего!» Эти люди и в войне, и в мире искали опасностей, чтоб отличиться бесстрашием и удальством" [31].

Согласно Пыляеву, особенно отличались "удальством" офицеры-кавалергарды.

И если "чудачества" Григория Волконского были, в общем, мирными и неопасными для окружающих, то "утехи" его младшего сына представляли значительную социальную опасность. Сергей Волконский - вполне в духе Пыляева - признавался в мемуарах, что для него самого и того социального круга, к которому он принадлежал, была характерна "общая склонность к пьянству, к разгульной жизни, к молодечеству".

Страницы: 1, 2, 3, 4


ИНТЕРЕСНОЕ



© 2009 Все права защищены.