Дипломная работа: Образование ТУАК и основные направления деятельности

Из этого можно сделать вывод о том что, несмотря на все неблагоприятные условия, в которые поставлена работа Комиссии, труды ее, направленные к серьезному исследованию памятников истории и древностей Тавриды, вызывают сочувствие среди местного общества. Материальное положение Комиссии, исчерпавшей почти все свои средства на печатание своих трудов, в настоящее время очень печально, и она с тревогой смотрит вперед, не теряя, однако надежды на то, что и в новом периоде политической жизни России умственные интересы и бескорыстная, самоотверженная работа на пользу науки и Родины будут находить правильную, беспристрастную оценку и будут встречать должную поддержку.

С такими мыслями и настроениями провожали члены ТУАК уходящий в историю 1917-й.

Глава 3. История ТУАК в советский период

 

3.1 Общее положение краеведческой науки.

 С 1917 по 1929 год численность краеведческих организаций увеличилась в СССР почти в 10 раз - с 24616 до 227017. 240 из них имели свои периодические и непериодические издания, многие другие - рукописные, машинописные, гектографированные, литографированные и стеклографированные журналы. Количество "организованных" краеведов составляло около 100 тысяч человек.

С 1922 года функционировал (до 1925 года при Российской академии наук, а затем при Главнауке Наркомпроса РСФСР) руководящий (организационно и методически) орган российских краеведов - Центральное бюро краеведения (ЦБК), издававший журналы "Краеведение" (1923-1929гг.), "Известия Центрального бюро краеведения" (1925-1929гг.), другую литературу. Руководящие краеведческие органы, аналогичные ЦБК по задачам, существовали и в других союзных и автономных республиках. (На Украине это был Украинский комитет краеведения, издававший в 1927-1930гг. журнал "Краєзнавство"[57]). Статьи и информационные заметки членов краеведческих организаций широко публиковались на страницах местной периодической печати, начиная от уездных газет и кончая журналами губкомов РКП(б). В 1923 году, одновременно с началом издания журнала "Краеведение", раздел "Краеведение" учреждается в ведущем критико-библиографическом журнале "Печать и революция". С 1926 года такое авторитетное издательство, как "Брокгауз-Ефрон", выпускало серию книг "В помощь краеведу"; в этой серии вышли сыгравшие важную роль в развитии отечественной исторической науки книги К.В.Сивкова "Культурно-историческое изучение небольшого района" и В.И.Селинова "Культуроведение в краеведческой работе: история, археология, музейное дело". [58]

Задачи и пути изучения краеведения обсуждались на созывавшихся краеведческими обществами разномасштабных (областных, губернских, уездных и даже волостных) краеведческих съездах и конференциях, которых в 1920-е годы состоялось более 100. Активизации краеведческого движения способствовали и региональные музейные съезды и конференции, а также чрезвычайно популярные в 1920-е годы конференции по изучению производительных сил. Важнейшие вопросы развития краеведения решались на I-IV краеведческих конференциях РСФСР и СССР в Москве в 1921, 1924, 1927, 1930гг., в работе которых участвовали не только краеведы, но и крупнейшие ученые, а также видные деятели советского государства в частности, Н.К.Крупская, А.В.Луначарский, Ф.Н.Петров, М.Н.Покровский[59].

Это было время, когда организаторы Всесоюзной краеведческой переписи отмечали: "В армии краеведов наблюдается чрезвычайная пестрота: наряду с академиками, имена которых пользуются известностью и заграницей, здесь вы встретите и учащегося в школе II ступени, и лицо, мало знакомое даже с грамотою"[60]. И действительно, членами, например, функционировавшего в 1920-е годы Общества изучения Московской губернии были выдающиеся ученые А.В.Арциховский, С.В.Бахрушин, М.М.Богословский, С.К.Богоявленский, В.А.Городцов, А.В.Орешников, А.И.Соболевский, Ю.М.Соколов, М.Н.Сперанский, М.Н.Тихомиров, А.В.Чаянов, Л.В.Черепнин, А.И.Яковлев, реставратор П.Д.Барановский, основатель Театрального музея А.А.Бахрушин, знаменитый художник А.М.Васнецов, писатель В.А.Гиляровский и др.

 Из самых глухих уголков страны в краеведческие центры шли письма с обращениями[61]. Местные исследователи, испытывая недостаток в бумаге, заявляли, что они будут писать на заячьих шкурках или на бересте, а изучения истории края не бросят.

Рабочие промышленных предприятий принимали решение об отчислении части заработка на нужды краеведения. Ставился вопрос о создании энциклопедии по краеведению. Возглавлявший ЦБК академик С.Ф.Ольденбург в прочитанном в 1928 году и оставшемся малоизвестным докладе.

В статье "Краеведение как историко-культурное явление", опубликованной в 1927 году, видный историк культуры Н.П.Анциферов прозорливо замечал: "От судьбы краеведческого движения зависит многое и в судьбе нашей культуры"[62]. В 1929-1931гг. краеведческое движение, по демократической своей сущности несовместимое с тоталитаризмом, было разгромлено[63].

 Ведущие краеведы были приговорены по печально знаменитой статье 58-10 УК РСФСР к лагерям и ссылке[64]. Разоблачению старых краеведов были посвящены сборники с характерными для тех лет названиями: "За большевистскую партийность в краеведении", "За марксизм в советском краеведении", "Против вредительства в краеведческой литературе", ряд статей, опубликованных в журнале "Советское краеведение". Этот издававшийся в 1930-1936гг. журнал заменил ранее выходившие журналы "Краеведение" и "Известия Центрального бюро краеведения"[65], а также книга С.П.Толстова "Введение в советское краеведение".

Дополняя своих предшественников, изобличавших краеведов в многочисленных грехах а именно: в дворянстве, буржуазности, монархизме, идеализме, академизме, поповщине, контрреволюционности, реакционности, национализме, сепаратизме, великодержавном шовинизме, политизации и децентрализации науки, мракобесии, вредительстве.

С.П.Толстов писал: "Наконец, краеведческие организации не брезговали и прямой шпионской работой. Они изучают и опубликовывают подробные описания пограничных с Польшей районов, собирают в анкетах детальные сведения о состоянии и деятельности партийных и советских организаций, отношения к ним масс и т.д. Изучение велось именно там, где оно нужнее всего было интервентам, в районах крупных ж/д узлов. Брались на учет все бывшие помещичьи имения и т.д.

 Но расчёты испортило ОГПУ. Разоблачая труды одного из организаторов краеведческого движения в стране ленинградского профессора И.М.Гревса, автор "Введения в советское краеведение" заключал: "После всего изложенного выше не требует комментариев вопрос, о какой любви и ненависти говорит почтенный профессор. Любовь к "родине", которая должна залить своим сладеньким пойлом классовую ненависть, - вот путь, на который хочет повернуть советскую школу проф. Гревс. Гревс далеко не одинок»[66].

Его взгляды характеризуют целую полосу в истории советской школы, полосу, когда "любовь к родине" и "родным" древностям составляла стержень краеведческой работы, когда вся экскурсионная деятельность школы не будила учащихся к сознанию действительности, не толкала их к активному участию в борьбе за социализм, а уводила назад, в мир только цветочков и мотыльков, церквей, монастырей, курганов и барских усадеб.

В результате историко-культурное краеведение, как гробокопательско-архивное, было ликвидировано. Во внимание краеведческой работы было поставлено изучение производительных сил. Развернулась работа по "созданию новых классово преданных кадров краеведов". Добровольные краеведческие общества были заменены бюрократическими бюро краеведения (в печально знаменитом 1937 году будут упразднены и они).

Предписывалось неуклонное возрастание количества краеведов - рабочих и колхозников: в 1931 году их должно было быть не менее 20%, в 1932 - не менее 30%, в 1933 - не менее 50%. Вся выпущенная в свет до 1931 года краеведческая литература подлежала тщательному пересмотру на предмет "изъятия политически вредных изданий", а подписчики на эти издания (в частности, на журнал "Краеведение") подвергались административной высылке. Внедрять в краеведение "единственно верное учение" призвано было существовавшее в 1930-1933 годах Общество краеведов-марксистов во главе с печально известным большевиком Н.В.Крыленко, в 1918-1931 годах выступавшим государственным обвинителем на крупнейших политических процессах в СССР. В историческом краеведении (точнее, в том, что от него осталось) утвердился вульгарный социологизм. С очагами вольномыслия, каковыми являлись добровольные краеведческие организации, было покончено.

 

3.2 ТУАК в советский период

 Сопровождавший разгром краеведческого движения в СССР процесс социологизации и политизации исторической науки наложил отпечаток и на деятельность ТУАК - ТОИАЭ последних лет его существования.

Например, как зафиксировано в остававшихся неопубликованными протоколах заседаний ТОИАЭ, при обсуждении 16 июня 1930 года доклада В.В.Лоренца "Врачебные суеверия крымских татар" председатель ТОИАЭ Н.Л.Эрнст, явно пытаясь уберечь Общество от разгрома, "подчеркивает желание Общества вести работу среди широких трудящихся масс, особенно среди коренной татарской нации, и указывает на огромное значение изучения вопросов национального быта с целью выявления сторон, враждебных новой советской культуре, для их преодоления". [67]

При обсуждении 17 июня 1921 года доклада П.Я.Чепуриной "Старинные караимские дома в Евпатории", "председатель подчеркивает значение изучения караимских домов со стороны вопросов о национальном происхождении караимов и их классовой роли в истории Крыма".[68]

 При обсуждении 4 января 1921 года доклада В.И.Филоненко "Переселение татар в Турцию в 60-х годах по народной песне" председатель подчеркивает социально-историческое значение песни, исполненной социального драматизма, ввиду чего является первоклассным и уникальным материалом по актуальному вопросу о выселении татар. Опубликовать его нужно, конечно, с соответствующим социологическим анализом.

Думается, что в значительной мере благодаря Н.Л.Эрнсту ТОИАЭ просуществовало несколько дольше, чем большинство аналогичных обществ в СССР. Лишь 15 января 1931 года ТОИАЭ "сочло необходимым свое вхождение в Крымское бюро краеведения", формально просуществовавшее до 1935 года.

Во-первых, потому, что, по мнению руководивших, советской исторической наукой чиновников, "членами дореволюционных краеведческих обществ были, главным образом, реакционные элементы - дворяне, буржуазия, царские чиновники, помещики, аристократы, священнослужители, которые разрабатывали темы, чуждые задачам коммунистического строительства".[69]

Во-вторых, потому, что большинство членов краеведческих обществ, в том числе и члены ТУАК, резко отрицательно отнеслись к большевистскому перевороту 1917 года и к последовавшим за ним событиям. Об этом, помимо вышеприведенных, свидетельствуют еще и следующие факты.

Крупнейший советский историк, трижды лауреат Сталинской премии академик Б.Д.Греков (1882-1953), будучи в 1918-1921 годах профессором Таврического университета и товарищем (заместителем) председателя ТУАК, 24 сентября 1919 года участвовал в официальной встрече генерала А.И.Деникина в Симферополе и на обеде, данном Главноначальствующему военными силами на Юге России Симферопольским городским управлением.

 На следующий день, 25 сентября 1919 года, Б.Д.Греков выступал перед симферопольцами с речью, посвященной памяти скончавшегося год назад организатора Добровольческой армии и её Верховного руководителя генерала М.В.Алексеева (1857-1918). А на заседаниях ТУАК в том же 1919 году Б.Д.Греков выступал с речами, посвященными памяти историков М.А.Дьяконова (1855-1919), А.С.Лаппо-Данилевского (1863-1919), С.Ф.Платонова (1860-1933; речь Грекова о Платонове была вызвана поступившей в Крым из Петрограда информацией о кончине знаменитого историка, оказавшейся ложной; академик С.Ф.Платонов умер в ссылке в Самаре в 1933г.), С.Д.Шереметева (1844-1918), т.е. тех ученых, которые в марксистской историографии неизменно характеризовались как "видные представители дворянско-буржуазной историографии, переживавшей накануне Великой Октябрьской социалистической революции глубочайший кризис".[70] При Сталине за участие в вышеперечисленных мероприятиях можно было поплатиться не только карьерой, но головой. Потому, думается, Б.Д.Греков стремился не афишировать факты своей биографии, связанные с пребыванием в Крыму в годы Гражданской войны. И потому напечатанные в симферопольских изданиях в 1919 году статьи Б.Д.Грекова "Задачи университетского преподавания", "Назревший пересмотр некоторых общих понятий в исторической науке" и "Ученая и учебная деятельность А.С.Лаппо-Данилевского" не значатся в опубликованных при жизни Б.Д.Грекова библиографических указателях его трудов и оставались малоизвестными[71].

В-третьих, история ТУАК-ТОИАЭ оставалась долгое время темой запретно-забытой потому, что деятельными членами ТУАК были главы антибольшевистских крымских Краевых правительств генерал М.А.Сулькевич и С.С.Крым, а также расстрелянные красными в ноябре 1920 года министры этих правительств А.П.Барт и А.А.Стевен.

В-четвертых, потому, что вскоре после 1917 года ряд членов ТУАК (в частности, Н.И.Андрусов, о. С.Н.Булгаков, Г.В.Вернадский, С.Э.Дуван, Н.П.Кондаков, С.И.Метальников, С.А.Мокржецкий, В.А.Оболенский, Ф.Э.Фальц-Фейн и др.), зачатую не по своей воле (о. С.Н.Булгаков, например, 27 декабря 1922 года был выслан властями за пределы Советской России), стали "белоэмигрантами".

В-пятых, потому, что ряд активных деятелей ТУАК-ТОИАЭ (О.А.Акчокраклы, Ф.Н.Андреевский, Е.А.Барт, Д.М.Бибиков, У.А.Боданинский, К.Э.Гриневич, П.А.Двойченко, архиепископ Димитрий (Абашидзе), о. А.М.Зверев, А.И.Леонтьев, о. П.И.Медведков, Л.А.Моисеев, П.В.Никольский, о. А.П.Сердобольский, В.Ф.Смолин, Д.С.Спиридонов, о. В.Г.Станиславский, Н.Л.Эрнст и др.) были в 1920-1930-е годы репрессированы.

Наконец, потому, что в трудах членов ТУАК-ТОИАЭ большое внимание уделялось разработке вопросов истории и культуры практически всех народов Крыма, в том числе и тех, которые были из Крыма депортированы: немцы - в 1941 году, армяне, болгары, греки, крымские татары - в 1944-м.

Вот почему многие краеведческие издания 1917-1930-х годов, а также опубликованные на их страницах труды видных и выдающихся ученых зачастую не значатся в изданных библиографических справочниках. Вот почему наличие в той или иной библиотеке Крыма полного комплекта "Известий" ТУАК-ТОИАЭ - явление очень редкое, свидетельствующее о неординарности истории самой библиотеки. Вот почему первая научная статья, посвященная истории ТУАК-ТОИАЭ, была напечатана лишь в 1967 году.

Однако в этой статье, автором которой был деятельный член ТУАК-ТОИАЭ В.И.Филоненко, основанной исключительно на печатных источниках, история ТОИАЭ прослеживалась только до 1929 года. Ошибка эта перекочевала и в "Советскую энциклопедию истории Украины",[72] где в статье о ТУАК-ТОИАЭ со ссылкой на статью В.И.Филоненко сказано, что ТОИАЭ прекратило свою деятельность в 1929г). Вот почему последующие труды, посвященные истории ТУАК-ТОИАЭ, в которых были использованы уже и архивные материалы, стали появляться в печати лишь с конца 1970-х годов[73].

Важнейшим источником по истории ТУАК-ТОИАЭ, наиболее полно и всесторонне отражающим деятельность этой организации, являются протоколы ее заседаний. В 1887-1931гг., за 44 года существования ТУАК-ТОИАЭ состоялось 341 заседание. Как отмечалось выше, 211 протоколов заседаний ТУАК за 1887-1919гг. тогда же были опубликованы, 130 протоколов заседаний ТУАК-ТОИАЭ за 1920-1931гг., остававшиеся неопубликованными, впервые публикуются

В протоколах заседаний ТУАК-ТОИАЭ фиксировалось, как правило, следующее: дата заседания, фамилии председателя, секретаря и присутствовавших лиц, краткое содержание заслушивавшихся докладов и сообщений и прений по ним (к сожалению, встречается немало протоколов, в которых доклады и сообщения лишь названы, а прения по ним не зафиксированы), принятые постановления. Протоколы подписывались председателем и секретарем.

Заслушивавшиеся на заседаниях ТУАК-ТОИАЭ доклады и сообщения довольно четко подразделяются на информационные и научные. Сообщения информационные отражали текущие дела (в том числе процесс комплектования исторического архива, музея древностей и библиотеки ТУАК-ТОИАЭ; эта информация, при тщательном ее изучении, позволяет в полном объеме реконструировать состав указанных собраний). Доклады и сообщения научные вскоре в форме статей и заметок публиковались на страницах, главным образом, "Известий" ТУАК-ТОИАЭ, а также некоторых других изданий.

Сравнительный анализ научных докладов и сообщений, зафиксированных в протоколах заседаний ТУАК-ТОИАЭ, со статьями и заметками, опубликованными на страницах "Известий" ТУАК-ТОИАЭ, позволил установить, что публиковались отнюдь не все доклады и сообщения. И действительно, составленный список докладчиков и сделанных ими сообщений, зафиксированных в протоколах заседаний ТУАК-ТОИАЭ, насчитывает более 1000 номеров, а алфавитный указатель авторов статей и публикаций, помещенных в "Известиях" ТУАК-ТОИАЭ, включает 438 номеров. Таким образом, о 60% докладов и сообщений получить информацию можно лишь только из протоколов заседаний ТУАК-ТОИАЭ. Лишь только из протоколов можно, например, получить информацию о выступлениях на заседаниях ТУАК выдающегося просветителя крымскотатарского народа Исмаила Гаспринского: лишь несколько из зафиксированных в опубликованных протоколах заседаний ТУАК четырех его сообщений были напечатано в форме статьи или заметки на страницах "Известий" ТУАК.

Другой пример. "Список научно-литературных трудов А.И.Маркевича",[74] опубликованный в 1927 году, включает 64 печатные работы и 9 готовых к печати рукописей. А составленный перечень докладов и сообщений А.И.Маркевича, заслушанных на заседаниях ТУАК-ТОИАЭ, насчитывает 305 наименований. Таким образом, составленный перечень докладов и сообщений А.И.Маркевича позволяет, во-первых, существенно обогатить бытующие представления о роли А.И.Маркевича в развитии крымоведения (а это тем более важно, что судьба личного архива А.И.Маркевича, оставшегося после кончины ученого в 1942 году в распоряжении его внучки и содержавшего, как явствует из малоизвестной анонимной заметки "Наследство ученого Маркевича",[75] значительное количество неопубликованных работ и обширную переписку, до сих пор остается неизвестной; впрочем, в той же заметке сообщалось, что "библиотеку по истории, принадлежавшую А.И.Маркевичу, приобрела Бухарестская Академия наук")[76], во-вторых, дополнить библиографию А.И.Маркевича перечнем тех его докладов и сообщений, которые изложены или даже процитированы в опубликованных протоколах заседаний ТУАК (как известно, такие доклады и сообщения признаются публикациями) и, в-третьих, побуждает к поискам опубликованных, но не зафиксированных в вышеназванном "Списке научно-литературных трудов А.И.Маркевича"[77] его работ (а таких работ, как выясняется, немало).

Кроме того, протоколы заседаний ТУАК-ТОИАЭ предоставляют уникальную возможность ознакомиться не только с неизвестными по другим источникам докладами и сообщениями, но и с процессом их обсуждения. Вот что, например, зафиксировано в остававшемся неопубликованным протоколе заседания ТОИАЭ от 11 декабря 1928 года, когда 20-летний С.Н.Бибиков, будущий член-корреспондент Академии наук и директор Института археологии Академии наук Украины, выступал с едва ли не первым в его жизни научным докладом: "Археологические разведки в области каменного века в Крыму"[78], в котором сообщает о результатах своих работ в 1927 и 1928гг о разведках в долине верхнего Бельбека (только средневековые древности), в Байдарской долине (пещеры у дер. Уркуста) - серия стадий микролита и в долине Бодрака - находка классического мустье. В прениях Н.Л.Эрнст вносит некоторые поправки в данные докладчика, подчеркивает трудность разведочных работ и заслуги докладчика. С.И.Забнин делает замечания об улитках в Байдарских пещерах и об отсутствии здесь азильских окрашенных галек. Председатель А.Маркевич приветствует докладчика и предлагает избрать его в число действительных членов Общества. Постановили: избрать.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5