Нематериальные блага, неимущественные права и их защита

а) параллельное обращение: и в Антимонопольный комитет и в арбитражный суд;

б) обращение в арбитражный суд самого комитета с иском о запрещении

недобросовестной конкуренции, восстановлении первоначального положения,

взыскания убытков в пользу потерпевшего. Причем нельзя говорить о том, что

в последнем случае Антимонопольный комитет будет всегда выступать в

качестве процессуального истца, т.е. в защиту хозяйствующего субъекта.

При обращении с иском о защите деловой репутации истец должен представить

доказательства, что данный спор связан с его предпринимательской либо иной

экономической деятельностью.

Однако, не всегда решения, принятые судом, выполняются. Здесь

законодатель предусмотрел наложение штрафа для нарушителя (п. 4 ст. 152

Гражданского кодекса РФ), взыскиваемого в предусмотренном процессуальном

порядке в федеральный бюджет. Но уплаченный штраф не освобождает нарушителя

от обязанности выполнить предусмотренное решением суда обязательство.

В некоторых случаях о человеке распространяются сведения, хотя и

соответствующие действительности, но содержащие его негативную

характеристику (прежняя судимость, нахождение в психиатрической больнице и

т.д.) Не исключено, что разглашение и распространение подобного рода фактов

создает человеку дискомфорт и способно причинить ему определенные душевные

волнения и переживания. Российское законодательство не предусматривает

санкций за распространение такого рода сведений. В специальной литературе

высказываются различные точки зрения на этот счет.

Одни специалисты считают, что институт диффамации несовместим с нашим

законодательством. Другие, наоборот, считают такое положение неправильным,

ибо огласке могут предаваться сведения, которые не влияют на общественную

оценку личности, но вызывают душевные страдания, а иногда и психические

потрясения человека.

Здесь должен быть дифференцированный подход, ибо появление информации о

порочащих гражданина обстоятельствах вызывается различными причинами. В

частности, информация о недостойных действиях субъекта может диктоваться

общественными потребностями, соображениями воспитательного характера.

Придание гласности неблаговидных поступков гражданина, которые выходят за

пределы личной сферы и затрагивают интересы каких-либо коллективов или

общество в целом, является допустимым и оправданным. Разумеется, одни и те

же аморальные действия не должны наказываться бесконечно.

Ответственность за распространение не соответствующих действительности

порочащих сведений наступает независимо от того, в какой форме - устной,

письменной, в средствах массовой информации и т.п., были распространены эти

сведения.

Следует обратить внимание на то, что указанная ответственность наступает

и в том случае, когда не соответствующие действительным порочащие сведения

были распространены лицом при исполнении служебных обязанностей.

В случае распространения подобных сведений в устной форме ответственность

обычно возлагается на само должностное лицо, а в случае распространения

сведений в письменной форме - на учреждение, предприятие или организацию,

от имени которого действовало должностное лицо. В тех случаях, когда такое

учреждение, предприятие или организация не пользуются правом юридического

лица, ответственность несет его вышестоящий орган.

В порядке, определенном ст. 152 ГК, не могут рассматриваться требования

об опровержении сведений, содержащихся в судебных решениях и

предварительного следствия и других официальных документах, для обжалования

которых предусмотрен иной, установленный законом порядок.

Ответчиками по искам об опровержении сведений, порочащих честь и

достоинство, являются лица, распространившие сведения (средства массовой

информации, лица, подписавшие служебную характеристику и т.д.)

Особенность защиты чести, достоинства и деловой репутации состоит в том,

что третьи лица, в том числе и наследники, могут осуществлять такую защиту

умершего лишь в случае, если они действуют в своем интересе.

В судебном решении указывается способ опровержения порочащих сведений,

причем суд может избрать несколько форм опровержения и устанавливает срок.

Многолетняя судебная практика придерживается точки зрения, что способ

опровержения должен соответствовать способу, которым порочащие сведения

были распространены.

Лицо, в отношении которого распространены порочащие сведения, вправе

наряду с опровержением таких сведений требовать возмещение убытков,

причиненных распространением.

2.3. Защита нематериальных благ и личных неимущественных прав

Специфика гражданско-правовых способов защиты личных неимущественных прав

и нематериальных благ проявляется в том, что в случае их нарушения они

должны быть восстановлены, если это возможно, независимо от вины

правонарушителя. Формы и способы защиты допускаются любые. В первую очередь

общие способы защиты гражданских прав, предусмотренные ст. 12 ГК РФ, и

специальные способы защиты, предусмотренные другими статьями Гражданского

кодекса и иными законами, если это не противоречит существу нарушенного

блага и характеру правонарушения. Основания и способы защиты нематериальных

благ различаются по субъектам, т. е. в зависимости от того, как нарушены

права физического или юридического лица. Лицо само решает, воспользоваться

ли ему предусмотренными способами защиты и какими именно. Третьи лица могут

осуществлять и защищать неимущественные права определенного лица, если

уполномочены на то носителем права или законом. Целью защиты

неимущественных прав граждан является предоставление и обеспечение

неприкосновенности физической, личной и интеллектуальной, а также

неприкосновенности внутреннего мира личности, с тем, чтобы гражданин имел

определенную самостоятельность от общества и его социальных и

государственных образований. Такая автономия может обеспечиваться

предоставлением гражданину свободы и неприкосновенности, а также охраной

тайны личной жизни. Каждый гражданин должен иметь самостоятельность.

Из общих способов защиты чаще других используются возмещение причиненных

убытков, компенсация морального вреда. Защита жизни, здоровья, личной

неприкосновенности осуществляется в соответствии с главой 59 ГК

обязательства вследствие причинения вреда. Нормы, направленные на защиту

здоровья, призваны обеспечить нормальную жизнедеятельность человека, его

физическое и психическое благополучие. В соответствии со ст. 1064 ГК вред,

причиненный личности или имуществу гражданина или юридического лица,

подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Под вредом понимается умаление нематериального блага (жизни, здоровья и

т. д.). Нельзя произвольно лишить человека жизни или забрать у него органы

для трансплантации. Нормы, направленные на защиту здоровья, призваны

обеспечивать нормальную жизнедеятельность. Объем возмещения, как правило,

должен быть полным. Возмещаются при нарушении личных неимущественных прав

убытки, а также моральный вред. Размер подлежащих возмещению убытков и

порядок их подсчета устанавливается законом.

В случае повреждения здоровья при выполнении работником своих трудовых

обязанностей, помимо общих способов защиты, используются и специальные. В

соответствии с Федеральным законом «Об обязательном социальном страховании

от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний»[42]

гарантируется социальная защита пострадавших на производстве независимо от

финансового положения работодателя. Обязательное социальное страхование от

несчастных случаев на производстве предусматривает возмещение вреда,

причиненного жизни и здоровью застрахованного при исполнении им трудовых

обязанностей путем предоставления застрахованному всех видов обеспечения по

страхованию, в том числе оплату расходов на медицинскую, социальную и

профессиональную реабилитацию. Данный Федеральный закон устанавливает

обязательный уровень возмещения вреда, но он не ограничивает права

застрахованных лиц на возмещение вреда в размерах, превышающих обеспечение

по страхованию.

Индивидуальная свобода гражданина обеспечивается предоставлением ему ряда

прав, призванных охранять его от постороннего вмешательства. Согласно ст.

23 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на

неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту чести и

доброго имени. Это означает, что лицо по своему усмотрению определяет

личное поведение. Защита чести и доброго имени предполагает недопущение

распространения, помимо воли данного лица сведений, касающихся его личной и

семейной жизни, если эти сведения способны испортить его репутацию в

обществе, сообщение о человеке сведений, не соответствующих

действительности, совершения в отношении человека неуважительных,

оскорбляющих его действий, присвоения другими дел и заслуг человека и т. п.

Так, гражданин И., придя в магазин, попросив в долг бутылку пива, и

получив отказ, стал выражаться в адрес продавца П. нецензурной бранью в

присутствии покупателя и хозяина магазина. Суд, рассмотрев данное дело,

пришел к выводу о том, что И. причинил П. моральный вред, выразившийся в

нравственных страданиях в результате действий, посягающих на принадлежащие

гражданам от рождения или в силу закона – нематериальные блага, а именно –

достоинство личности и взыскал в пользу истицы компенсацию морального вреда

в размере 1000 рублей (ответчик попросил прощения у истицы до начала

судебного разбирательства, поэтому от требования восстановить нарушенное

право она в судебном заседании отказалась).

Неприкосновенность частной жизни подразумевает неприкосновенность жилища,

тайну переписки, телефонных разговоров. Личная и семейная тайны — это

сведения, касающиеся здоровья, сбережений, имущества и т. п. Защита от

посягательств на личную свободу и неприкосновенность осуществляется на

основании ст. 1070 ГК РФ — вред, причиненный гражданину в результате

незаконного осуждения, привлечения к уголовной ответственности, незаконного

применения в качестве меры пресечения заключение под стражу, незаконного

наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных

работ, возмещается в полном объеме независимо от вины должностных лиц

органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке,

установленном законом. При предъявлении исков к государству о возмещении

вреда в соответствии со ст. ст. 1069 и 1070 ГК РФ от имени казны Российской

Федерации в качестве ответчика должно выступать Министерство финансов

Российской Федерации.

Однако в отношении вреда, причиненного судебными органами, в п. 2 ст.

1070 ГК установлено особое правило, согласно которому вред, причиненный при

осуществлении правосудия, возмещается лишь в случае, если вина судьи

установлена приговором суда, вступившим в законную силу. Между тем

незаконные действия судей, хотя бы и виновные, далеко не всегда имеют

преступный характер. Поэтому понятно, что если под осуществлением

правосудия понимать любую деятельность судей в процессе судопроизводства,

как это наблюдалось до последнего времени в правоприменительной практике,

то право на возмещение вреда, причиненного многими весьма распространенными

в судебной практике правонарушениями, например, незаконным наложением судом

ареста на имущество, нарушением установленных законом сроков судебного

разбирательства, несвоевременным вручением лицу процессуальных документов,

приведшим к пропуску сроков обжалования, неправомерной задержкой исполнения

судебного решения и т.п., оказывается эфемерным.

Неудивительно, что такая практика применения п. 2 ст. 1070 ГК повлекла

обращение ряда граждан в Конституционный Суд РФ. Обращение заявителей было

вызвано тем, что в решениях по конкретным делам, в которых заявители

участвовали в качестве истцов, суды, применяя п. 2 ст. 1070 ГК, полагали,

что если незаконные действия судей не повлекли последствий, указанных в п.

1 ст. 1070 ГК, то при отсутствии вступившего в законную силу приговора в

отношении судьи иски к государству о возмещении вреда не подлежат

удовлетворению. Заявители, оспаривая конституционность п. 2 ст. 1070 ГК,

утверждали, что ею нарушаются право на судебную защиту и право на

возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями органов

государственной власти и их должностных лиц (ст. 46 и 53 Конституции РФ).

В принятом в результате рассмотрения жалобы заявителей Постановлении

Конституционный Суд отметил, что само по себе указание в п. 2 ст. 1070 ГК

на наличие вины судьи не может рассматриваться как противоречащее

вытекающей из Конституции РФ обязанности государства возместить вред,

причиненный при осуществлении правосудия судом как органом государственной

власти или судьей как его должностным лицом. Как указал Конституционный

суд, отсутствие в конституционных нормах непосредственного указания на

необходимость вины должностного лица или лиц, выступающих от имени органа

государственной власти, как на условие возмещения государством причиненного

вреда, не означает, что вред, причиненный, в частности, при осуществлении

правосудия незаконными действиями или бездействием органа судебной власти и

его должностных лиц, в том числе в результате злоупотребления властью,

возмещается государством независимо от наличия их вины.

Наличие вины является общим и общепризнанным принципом юридической

ответственности во всех отраслях права, и всякое исключение из него должно

быть выражено прямо и недвусмысленно, то есть закреплено непосредственно.

Исходя из этого принципа в гражданском законодательстве предусмотрены

субъективные основания ответственности за причиненный вред и решен вопрос о

бремени доказывания вины для случаев, когда она входит в состав оснований

ответственности за причинение вреда.

Вместе с тем Конституционный Суд пришел к выводу о том, что в силу

особого характера оспариваемого заявителями положения п. 2 ст. 1070 ГК как

исключения из общих правил, регламентирующих условия возмещения

причиненного вреда, под осуществлением правосудия в п. 2 ст. 1070 ГК

понимается не все судопроизводство, а лишь та его часть, которая

заключается в принятии актов судебной власти по разрешению подведомственных

суду дел, то есть судебных актов, разрешающих дело по существу. Именно в

таких актах определяются правоотношения сторон, устраняется спорность,

обеспечиваются возможность беспрепятственной реализации права и охраняемого

законом интереса, а также защита нарушенных или оспоренных материальных

прав и законных интересов.

Поэтому, исходя из особенностей гражданского судопроизводства,

законодатель вправе связать ответственность государства за вред,

причиненный при осуществлении правосудия, то есть разрешения дела по

существу посредством гражданского судопроизводства, с уголовно наказуемым

деянием судьи, в отличие от возмещения вреда, повлекшего последствия,

предусмотренные п. 1 ст. 1070 ГК, в соответствии с которым ответственность

государства наступает независимо от вины судьи.

В то же время, и это особенно важно, Конституционный Суд пришел к выводу,

что судебные акты, которые хотя и принимаются в гражданском

судопроизводстве, но которыми дела не разрешаются по существу и материально

- правовое положение сторон не определяется, не охватываются понятием

"осуществление правосудия" в том его смысле, в каком оно употребляется в п.

2 ст. 1070 ГК, поскольку в таких актах решаются, главным образом,

процессуальные вопросы - от принятия заявления и до исполнения судебного

решения, в том числе при окончании дела путем прекращения производства по

делу и оставления заявления без рассмотрения.

Вследствие этого положение п. 2 ст. 1070 ГК о вине судьи, установленной

приговором суда, не может служить препятствием для возмещения вреда,

причиненного действиями или бездействием судьи в ходе осуществления

гражданского судопроизводства, если он издает незаконный акт или проявляет

противоправное бездействие по вопросам, определяющим не материально -

правовое, а процессуально - правовое положение сторон. В таких случаях вина

судьи может быть установлена не только приговором суда, но и иным судебным

решением. Однако следует заметить, что при этом, как считает

Конституционный Суд, не действует общее правило о презумпции вины

причинителя вреда, установленное п. 2 ст. 1064 ГК.

Следует заметить, что при оценке конституционности п. 2 ст. 1070 ГК

Конституционный Суд принимал во внимание, что Россия является участницей

Конвенции о защите прав человека и основных свобод и подчиняется вследствие

этого юрисдикции Европейского Суда по правам человека. Конвенцией, в

частности, урегулированы вопросы компенсации ущерба, причиненного в

результате нарушения права каждого на справедливое судебное

разбирательство. Согласно ст. 6 Конвенции каждый человек имеет право при

определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого

уголовного обвинения, предъявляемого ему, на справедливое и публичное

разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом,

созданным на основании закона.

Хотя из норм Конвенции следует, что за ошибку суда, повлекшую вынесение

приговора, государство несет ответственность и обеспечивает компенсацию

незаконно осужденному независимо от вины судьи, Конвенция вместе с тем не

обязывает государства - участники возмещать на таких же условиях ущерб,

причиненный при осуществлении правосудия посредством гражданского

судопроизводства.

Представляется весьма важным сделанное в Постановлении Конституционного

Суда замечание о разумных сроках судебного разбирательства. Поскольку

Россия обязалась привести правоприменительную практику в полное

соответствие с ее вытекающими из Конвенции обязательствами, при решении

вопроса о том, были ли нарушены разумные сроки судебного разбирательства,

следует исходить из того, что в каждом конкретном случае должны учитываться

особенности дела, его сложность, поведение заявителя и соответствующих

органов власти, а также важность затрагиваемых судебным разбирательством

интересов заявителя.

Таким образом, российские суды, рассматривая иски о возмещении

государством вреда, причиненного лицу незаконными действиями или

бездействием суда или судьи в гражданском судопроизводстве, если они не

относятся к принятию актов, разрешающих дело по существу, не должны

увязывать конституционное право на возмещение государством вреда непременно

с личной виной судьи, установленной приговором суда. Уголовно ненаказуемые,

но незаконные виновные действия или бездействие судьи в гражданском

судопроизводстве, в том числе нарушение разумных сроков судебного

разбирательства, должны, исходя из смысла п. 2 ст. 1070 ГК во взаимосвязи с

положениями ст. 6 и 41 Конвенции, рассматриваться как нарушение права на

справедливое судебное разбирательство, что предполагает необходимость

справедливой компенсации лицу, которому причинен вред нарушением этого

права.

Статьей 27 ч. 1 Конституции РФ закрепляется право граждан самим выбирать

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10