Правление дома Медичи во Флоренции в XV веке по Историям Флоренции Франческо Гвиччардини и Никколо Макиавелли

из-за скупости терять такого полезного союзника, что ни для Флорентийской

республики, ни даже для всей Италии нет ничего более полезного, чем дружбы

с герцогом»[249].

Далее у Гвиччардини идет описание того, как заговорщики решили устранить

Пьеро вооруженным путем. Пьеро спасло то обстоятельство, что он пошел к

Флоренции другим путем, а не тем, который был занят вооруженными людьми.

Гвиччадини объясняет это тем, что у Пьеро была «хорошая судьба»[250].

Однако на самом деле удача Пьеро здесь была совершенно ни при чем. В

современной историографии существует следующая точка зрения на эти события:

почувствовав недомогание, Пьеро Медичи уехал в августе на виллу в Карреджо.

Болезнь его была вызван среди других причин и тем, что герцог Феррары

захватил Пистойю и мог угрожать Флоренции. Однако Галеаццо Мария Сфорца,

герцог Милана, которому Пьеро в свое время оказал неоценимую помощь,

направил 15 сотен всадников для защиты Флоренции. Обрадованный этой

новостью, Пьеро решил лично явиться во Флоренцию. Вместе с отцом в это

время на вилле был и Лоренцо, который выехал раньше отца и направился в

город по дороге, на которой уже были вооруженные заговорщики. Однако его

спасло то, что он встретил по дороге нескольких крестьян которые сообщили

ему, что главная дорога перекрыта. Вернувшись, Лоренцо сообщил об этом отцу

и вместе они по другой дороге благополучно добрались до города[251].

Конец оппозиции был положен, как говорится и у Гвиччардини и у Макиавелли,

когда гонфалоньером правосудия стал Роберто Лиони, сторонник Пьеро, и был

создан новый парламент[252]. А вскоре новая балия приговорила к изгнанию,

как нам правильно сообщает «История» Гвиччардини, Аччайуоли с сыном,

Диетсальви с сыном и братом. Не избежал этой участи и Никколо Содерини,

поскольку он был гонфалоньером правосудия во время действия заговорщиков и

его обвинили в подтасовке результатов выборов[253]. Мягкость Пьеро, а в

частности то, что он не выслал Луку Питти, автор опять же склонен объяснять

его милосердной натурой[254]. Что касается внешнеполитических событий, то

здесь Гвиччардини не упоминает нам о том, какое участие принимал в них

Пьеро.

В декабре 1469 года, пишет Гвиччардини, во Флоренции умер Пьеро

Медичи[255]. Опять же следует уточнить за автора, что точной датой смерти

было 1 декабря. Смерть его, продолжает автор, была воспринята достаточно

болезненно из-за его мягкой и милосердной натуры. Кроме того, было не

совсем понятно, как город будет управляться далее. Далее Гвиччардини пишет,

что Лоренцо Медичи, сыну Пьеро Медичи, к моменту смерти последнего «был в

возрасте двадцати или двадцати одного года». Чувствуется неуверенность

автора в определении дат. Лоренцо к моменту смерти Пьеро было двадцать

лет[256]. Также автор отмечает, что смерть Пьеро «могла породить

революцию». В самом деле учитывая молодость Лоренцо и Джулиано у многих мог

появиться повод прибрать к рукам власть. Однако все было решено за два дня.

Как сообщает Гвиччардини, вечером в день его смерти и на следующий вечер в

Сан Антонио собрались 600 граждан и решили оставить власть у детей Козимо.

Причем возглавлял это собрание Томмазо Содерини, которому автор отводит

главную роль, представляя его как человека, который своими речами сумел

убедить народ в необходимости данного решения[257]. С ним согласен и

Макиавелли, который отводит Содерини ведущую роль в этом процессе, при этом

характеризуя его, как человека «чья рассудительность и влияние известны

были не только во Флоренции, но и всем итальянским правителям»[258]. Можно

лишь добавить, что это собрание у церкви Святого Антонио было

стихийным[259]. Оно представляло собой собрание приверженцев Медичи,

заинтересованных в продлении существующего режима. Рубинштейн отмечает, что

число принявших участие в этом своеобразном митинге увеличилось со 150 до

700 человек[260].

Заинтересованность и действия Содерини объясняются прежде всего его

желанием занять при Медичи господствующее положение, что впрочем и

получилось на первых порах. Что касается следующего сообщения Гвиччардини о

том, что Лоренцо рекомендовал потратить 300.000 дукатов чтобы

продемонстрировать силу и порядок, то она нуждается в пояснении[261].

Лоренцо ещё за день до смерти отца отправил письмо в Милан, желая выяснить

отношение к нему герцога, и узнать, сможет ли он оказать ему

поддержку[262]. Сфорца, заинтересованный в том, чтобы привлечь Флоренцию на

свою сторону и увеличить влияние в городе, ответил согласием[263]. Это

придало Лоренцо дополнительные силы и увеличило его репутацию. Вот как

пишет об этом сам Лоренцо: «Хотя я, Лоренцо, был очень молод, двадцати лет

от рождения, первые люди города и режима пришли к нам в наш дом и

сочувствуя с нами о нашей потере, убеждали меня принять на себя заботу о

городе и режиме, как делали мой отец и дед. Я сделал это, хотя по причине

моей юности это было большим риском и большой ответственностью в следствие

принятого решения, с большой неохотой и единственно для безопасности наших

друзей и нашего имущества»[264].

В итоге мы можем сделать следующий вывод относительно отражения правления

Пьеро Медичи в «Историях Флоренции» Макиавелли и Гвиччардини. Если говорить

о отражении фактов, то оба автора останавливают свое внимание прежде всего

на двух важных событиях: заговор против Пьеро и его характеристика. Исходя

из сравнения данных из источников с фактами, изложенными в историографии,

можно отметить, что авторы достаточно верно передают нам характеристику

происходящих событий. Видно, что оба автора не относятся к Пьеро

отрицательно. Отношение к нему можно определить скорее как нейтральное.

Макиавелли прямо пишет, что «Отечество не могло в достаточной мере оценить

его благородство и доброту, ибо отец его Козимо сопровождал его, можно

сказать, почти всю жизнь, а те немногие годы, на которые он пережил отца,

прошли для него в болезнях и гражданских раздорах»[265]. А Гвиччардини при

описании смерти Пьеро лишь повторяет, что у Пьеро была «мягкая и

милосердная натура»[266], никак не характеризуя его действия как правителя.

В целом Макиавелли и Гвиччардини постоянно обращают внимание читателя

больше на личные качества Пьеро, чем на его поступки в тех или иных

ситуациях, что, на мой взгляд, служит доказательством того, что они не

считают Пьеро Медичи правителем в полном смысле этого слова.

Глава III. Лоренцо Великолепный и его время в представлениях авторов

«Историй Флоренций»

Наиболее известным представителем семьи Медичи, жившей во Флоренции, был,

несомненно, Лоренцо Медичи, получивший прозвище Великолепного[267]. Человек

Возрождения, как его называли, прежде всего привлекал внимание многих

исследователей своими деяниями и личными качествами. Вполне естественно,

что и Франческо Гвиччардини и Никколо Макиавелли не могли в своих работах

обойти вниманием время его правления. В данной главе мы попытаемся

рассмотреть, чем отличались, в чем были схожи их взгляды на дела Лоренцо, и

как авторы относились к нему самому.

Фактически повествование о времени правления Лоренцо Медичи Гвиччардини

начинает сразу после сообщения о смерти его отца – Пьеро Подагрика. После

описания внешнеполитических событий, происходивших в Италии в то время,

когда во Флоренции во главе дома Медичи вставали новые люди, автор пишет

что Лоренцо Медичи «встал на ноги», то есть стал приобретать все большую

власть, и связывает это Гвиччардини с реформами в управлении городом[268].

Далее автор описывает нам, что, находясь в сомнении, «Лоренцо и друзья»

приступили к реформе аккопиаторов и совета Ста. Решения о преобразованиях

рассматривалось Синьорией и наибольшую роль здесь сыграл Аньоло Стуффа,

бывший тогда гонфалоньером правосудия. Гвиччардини не раскрывает нам

подробностей проводимых реформ[269], однако это необходимо, поскольку здесь

речь идет о методах, которыми Медичи, управляли Флоренцией. Но сначала

необходимо отметить, что Гвиччардини говоря, что Лоренцо провел реформу

аккопиаторов в 1470 году[270], немного ошибся. Действительно, обсуждение

этого вопроса велось значительное время, но все же решение о реформе было

принято 9 января 1471г. В чем же заключалась суть реформы, которую

описывает Гвиччардини ?. Как известно, аккопиаторы во Флоренции по сути

отвечали за выборы в различные органы власти (Балию, совет Ста и т.д.).

Аккопиаторы избирались сроком на пять лет. Таким образом когда Лоренцо

пришел к власти, то есть к 1470 году, у власти были аккопиаторы, выбранные

в 1465 году. При этом следует помнить, что в 1466 году имел место мятеж

против Пьеро Медичи. В результате перед Лоренцо встала необходимость

избавить себя от ненадежных элементов правительства и при этом

позаботиться, что бы такое не повторилось в дальнейшем. Предложения которые

он вносил, были предложениями от «частного лица» и заботиться об их

осуществлении был должен главным образом новый гонфалоньер правосудия -

Аньоло Стуффа[271], сторонник Медичи и союзник Галеаццо, с которым дом

Медичи поддерживал самые тесные связи. Суть реформы, по замыслу Лоренцо

сводилась к тому, что аккопиаторов надо было выбирать не на пять лет, а на

год. Перевыборы должны были проводиться в июле-августе каждого года,

начиная с текущего[272]. Это позволило бы устранить ненадежных людей и

выбрать новых, а если и те подведут, то по крайне мере срок их деятельности

был ограничен всего одним годом. Следует отметить, что Макиавелли вообще не

счел нужным упомянуть о этих событиях.

Следующие важное событие, о котором сообщает Гвиччардини, произошло в самом

начале правления Лоренцо Медичи и послужило иллюстрацией тех проблем, с

которым пришлось столкнуться главе дома Медичи, как новому правителю[273].

Как правильно указывает Гвиччардини, причиной конфликта были залежи

квасцов, которыми владела коммуна Вольтерры[274]. Квасцы в то время были

важным сырьем, и стояли на третьем месте по необходимости для Флоренции

после соли и серебра[275]. Квасцы использовались в стекольном, кожаном, и,

что наиболее важно, текстильном производстве, «из которого семья Медичи не

забывала черпать прибыли, как и из банковских операций»[276]. Как сообщает

нам в своей «Истории» Гвиччардини, Лоренцо Медичи желал полностью завладеть

квасцовыми рудниками, и при этом считал, что если предприятие окончиться

неудачей, то будет затронута его репутация[277]. Его критика[278],

продолжает далее автор, привела к тому, что вольтерранцы, взявшись за

оружие, начали мятеж. При этом автор признает, что точно не знает, какие

требования предъявляли вольтерранцы. Как уточняет Макиавелли, требования же

их были достаточно просты и сводились к требованию возврата прав на

использование квасцов жителям Вольтерры[279]. Этому способствовали и

неудачно проведенные переговоры. Посол от Флоренции, некто Ридольфи,

настолько неудачно их провел, что лишь укрепил вольтерранцев в желании

получить объект их устремлений[280]. Ничего не дали и переговоры, которые

проходили во Флоренции. Как нам сообщает Макиавелли некоторые послы «будучи

то ли подкуплены заинтересованными, то ли по искреннему своему убеждению»

постановили отнять у вольтерранцев права на разработку квасцовых залежей.

Лоренцо уже не мог пойти на уступки. В.И.Рутенбург, к примеру, объясняет

это самим характером господствующей во Флоренции синьории, направленной на

подавление классовых выступлений[281]. Далее Гвиччардини пишет, что во

Флоренции были сомнения, которые касались главным образом возможной помощи

Вольтерре[282] от венецианцев или Феррандо[283]. Но поскольку не один из

них на помощь Вольтерре не пришел, то флорентийские войска под

командованием герцога Урбинского благополучно завершили кампанию. Оба

автора, Гвиччардини и Макиавелли упоминают о том, что Вольтерра подверглась

страшному разграблению[284]. Именно это позже и ставили в вину Лоренцо

Медичи. Казалось бы, жесткость на войне неизбежна, и не стоило ставить это

правителю Флоренции в виду. Но причина пристального внимания к

вольтерранским событиям заключалась в том, что такое жестокое отношение к

своему же, тосканскому городу, было делом для того времени

неслыханным[285]. Макиавелли и Гвиччардини не упоминают при описании

военных действий имя Медичи, и это правильно, поскольку ни Лоренцо, ни

Козимо, ни Пьеро в отличие от некоторых других правителей, во время войн не

вели свои войска в походы, а предпочитали следить за ситуацией из

Флоренции, решая дипломатические вопросы. На этом собственно в этой главе

Гвиччардини заканчивает описание событий к которым представители дома

Медичи имели непосредственное отношение.

Необходимо отметить, что автор довольно подробно останавливается на

описании заговора в Милане, в результате которого был убит герцог Галеаццо.

Это же описывает в своей «Истории» Макиавелли[286]. Напомним, что 26

декабря 1476 года в Милане, в церкви Святого Стефана Джованни Андреа

Лампоньяно, Карло Висконти и Джироламо Ольджато закололи герцога Галеаццо.

Подробное описание[287] этого события вовсе не случайно. Последовавший

затем во Флоренции заговор Пацци был похож на события в Милане, отличаясь

правда масштабами и последствиями.

Повествование о заговоре Пацци Гвиччардини начинает с описания ситуации в

городе, при этом отмечая, что «хотя находилось определенное число

благородных и благоразумных граждан на которых распределяли почести в

городе и обходились с которыми с важностью, тем не менее многие также

продолжали его [Лоренцо] советы и мнения осуждать и подталкивали других к

этому»[288]. В этой фразе сразу же проявляется отношение автора к заговору.

Примерно о том же говорит и Макиавелли, который пишет, что Медичи получили

в государственных делах такое влияние, что никто не осмеливался

высказываться против них открыто, как это было в начале правления дома

Медичи[289]. Все же те, кто хотел изменить существующие положение,

продолжает Макиавелли, были вынуждены делать это тайно и прибегать к

заговрам и интригам. Фактически о том же пишет и Полициано, который

говорил, что «все добропорядочные люди находились на стороне братьев

Лоренцо и Джулиано, а также других Медичи; только род Пацци и кое-кто из

Сальвиати, сперва тайно, а потом уже и открыто начали противиться положению

дел»[290]. Однако не все во Флоренции были сторонниками Лоренцо. Кто же

были эти Пацци ? В свое «Истории» Гвиччардини сообщает нам, что Пацци были

одним из влиятельных и богатых семейств Флоренции. Благодаря своим связям и

богатым родственникам эта семья имела влияние не только в городе, но и в

Италии и за её пределами[291]. Главой дома был мессер Якопо. Человек,

недостатками которого были, по мнению Гвиччардини, его суждения и

богохульство. По свидетельству Полициано, Якопо Пацци также играл в карты,

а помимо этого главу дома Пацци отличала «неуемная жадность и сильнейшая

страсть к проматыванию имущества»[292]. Здесь конечно, не стоит забывать,

что Полициано был для Лоренцо одним из лучших друзей, и поэтому такое

сгущение красок вполне объяснимо. В чем сообщения Гвиччардини и других

источников совпадают, так это в том, что мессер Якопо не имел сыновей[293].

Это важно отметить, поскольку в данном случае мы имеем дело не с покушением

отдельных лиц, а фактически с борьбой за власть двух домов Флоренции. И

поэтому при заговоре были задействованы все возможности семьи Пацци, в том

числе и возможности многих родственников. Итак, помимо побочной

дочери[294], у Якопо имелось большое количество племянников, сыновей его

братьев Пьеро и Антонио. Гвиччардини называет нам имена Ренато, Гульермо, и

Франческо. Из них к руководителям заговора причисляют Франческо Пацци[295].

Другой племянник Якопо – Гульемо, был женат на Бьянке, внучке Козимо. Этот

факт необходимо отметить, поскольку позже именно своим связям с домом

Медичи Гульермо обязан спасению жизни. Кроме того, из-за этого он оставался

нейтральным, ибо он, можно сказать, «сидел на двух стульях»[296].

Гвиччардини сообщает, что представители этого семейства не занимали важных

постов в государстве[297]. В данном случае, это не совсем верно.

Действительно, Лоренцо не доверял представителям этого дома и не поручал

Пацци важных постов, из-за чего вражда между этими семействами только

усиливалась. Однако до усиления власти Медичи Пацци играли важную роль в

жизни города, а мессер Якопо был в 1469 году избран гонфалоньером

правосудия.

В своих «Историях» авторы указывает и главную причину заговора – осложнение

отношений с папой Сикстом[298]. Во время правления Лоренцо Флоренция долгое

время была вынуждена находиться в состоянии войны с папой. Связанно это

было с тем, что правитель Флоренции испортил отношения с папским двором, а

конкретно с уже упоминавшимся папой Сикстом IV[299]. Новый папа, придя к

власти, энергично принялся расширять свои владения, что в конечном счёте и

привело к его столкновению с домом Медичи.[300] Как пишет Гвиччардини не

последнюю роль сыграл конфликт вокруг города Имолы, который жаждали получит

и Лоренцо и папа. Пацци, по свидетельству Гвиччардини[301] предоставили

папе средства для приобретения Имолы, в результате чего стали конкурентами

Медичи в финансировании папской курии, что стало причиной ненависти между

Медичи и Пацци. Остается лишь добавить, что проведением этой операции

занимался именно Франческо Пацци, племянник Якопо[302]. Кроме истории с

Имолой, имели место и другие события, приведшие к осложнению отношений с

папой.

Когда папские войска осаждали один из городов Италии, то Лоренцо помог его

правителю Никколо Виттели, что ухудшило и без того напряженные отношения с

Римом. Не последнюю роль в этих событиях сыграл родственник Сикста IV –

Джироламо Риарио,[303] посвященный во все детали заговора Пацци который

явился наиболее ярким проявлением политики папы.[304] Как правильно

отражено в «Истории» Гвиччардини, все началось с контактов Франческо Пацци

с Джироламо Риарио. Как далее пишет Гвиччардини Франческо убеждал Джироламо

и папу Сикста, что Лоренцо хочет стать главой Романьи[305]. Так это или

нет, но доводы эти сыграли свою роль, ибо учитывая отношения Рима и

Флоренции они не казались фантастичными. Существует точка зрения, что Пацци

пошли на этот заговор, чтобы прибрать к рукам финансы Медичи, а папа также

оставался в выгоде, так как Сикст не мог смириться с тем, что он был

должником этой семьи. Как уже было отмечено, у Гвиччардини описание этого

заговора, стоит сразу после описания миланских событий. Это время Виллари

назвал «годы заговоров», так как помимо заговоров против Медичи во

Флоренции в 1476 году в Милане был убит герцог Галеаццо, а в Ферраре

неудачей закончилась попытка захвата власти Николо д`Есте[306].

Пока Медичи боролись за влияние с другими домами граждане могли открыто

выражать своё мнение. Когда же они пришли к власти то это стало опасным, и

результатом этого стали заговоры, которые ставили целью свержение

существующей власти.

Другим участником заговора, о котором упоминает Франческо Гвиччардини, был

архиепископ Пизы Сальвиати[307], у которого были свои причины ненавидеть

Лоренцо. Как правильно отмечено у Гвиччардини Сальвиати хотел стать

флорентийским епископом[308]. Кроме того архиепископом Пизы Сальвиати стал

против воли Лоренцо, который в течении трех лет не признавал этого

назначения.

Участие духовенства вообще и Сальвиати в частности важно отметить. Как

пишет Виллани, одному из священников был поручен на хранение кинжал который

должен был поразить Лоренцо. Он же отмечает, что факт участия в заговоре

духовных лиц предавал всему происходящему ещё более ужасающую окраску,

подчеркивая ту ситуацию, которая сложилась в религиозной жизни Флоренции и,

по его мнению, повлияла на формирование взглядов Савонаролы.[309]

Как пишет Гвиччардини далее, заговорщикам казалось, что убить Лоренцо было

делом легким потому, что «он ходил только безоружным и считал подозрение в

чем-то подобном оскорбительным»[310]. Оба Медичи хоть и знали о неприязни к

ним Пацци тем не менее не ожидали нападения. Макиавелли говорит о том, что

Медичи просто не допускали мысли, что Пацци могут воспользоваться

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9