Бухгалтерский учет в западных странах

С начала XVIII в. значение монастырей в народном хозяйстве снижается, \

а в 1764 г. их земельная собственность была секуляризирована.

'

Учет в строительстве и промышленности

Из XVII в. до нас дошло несколько учетных памятников, позволяющих

реконструировать систему учета. Так, при возобновлении стенной иконописи в

Московском Успенском соборе в 1642—1643 гг. была установлена следующая

схема документации: 1) указ; 2) смета; 3) приходная книга денег; 4)

расходная книга денег; 5) отдельные книги для прихода и расхода пшеницы,

клея, воска, свечей, бумаги, гвоздей; 6) книги выполненных работ. В делах о

строительстве первого русского корабля «Орел» сохранился отчет за 1667—1671

гг., содержащий ряд книг, из которых следует: выдано целовальникам денег за

снасти и припасы — 1710 р. 23 алт. 4 деньги, за припасы — 84 р. 10 алт.;

все строительство обошлось в 9021 р. 25 алт. 2 деньги [Дополнения к

актам..., т. V]. Это первые памятники учета в судостроительной

промышленности России. Строительство Гостиного двора в Архангельске

обошлось в 1670 г. в 6579 р. 3 алт. 4 деньги [там же, т. VI]. Сохранилась

«Сметная роспись материалов и расходов по исправлению в Новгороде

Каменного, Софийского, деревянного на Торговой стороне и Земляного

городов», составленная 31 января 1649 г. (там же, т. III].

Собственно производственный учет складывается в России во второй половине

XVII в. Так, в Арзамасе было организовано производство поташа. Сохранились

книги Арзамасских и Барминских будных (строительных) станов 1679—1680 гг.

Здесь имеются: 1) приходно-расходная Главная книга, содержащая сплошной

учет; 2) именная книга (ресконтро рабочих и служащих);

3) сметная (калькуляционная) книга. Главная книга заполнялась по данным

учета целовальников. В именной книге платежная ведомость сгруппирована по

месту жительства лиц, имеющих прогулы и не имеющих таковых. Вот пример

записи: «Деревня Кузатовы: Оска Иванов — дано ему два рубли, восемь алтын,

две деньги, заработал два рубли, четыре алтына, три деньги без полумортки

прогулял две недели, за прогульные недели довелось на нем денег взять три

алтына, пять денег с полумортского». Сметная книга, напротив, содержит

укрупненные статьи (итоги) Главной [Чтения..., кн.-З]. Бухгалтером на

Арзамасских складах был Алексей Юдин.

Ознакомление с учетом, который вел Афанасий Фонвизин по Тульским и

Каширским металлургическим заводам, показывает, что имели значение три

книги: 1) переписная, содержащая инвентарную опись и «штатное расписание»,

2) приходная и 3) расходная. Учет был централизован, записи велись в

приходной и расходной книгах в строго хронологическом порядке без

систематизации по заводам. Расходная книга в основном представляла собой

платежную ведомость, где за неграмотных расписывался поп или дьяк. Предмет

учета составляет движение денег, а не материальных средств. Отпуск готовой

продукции выполнялся безвозмездно. Казна выдавала наличные деньги на

возмещение текущих расходов. Бухгалтер одновременно выполнял функции

кассира [Крепостная...].

В промышленных предприятиях велась большая деловая переписка. Ее цели

сводились к тому, чтобы «выбить» дефицитные материалы, или объяснить плохую

работу, или «подстегнуть» исполнителей. Примером «подстегивания» может

служить напоминание: «...велеть копать з большим поспешанием, и о том ко

мне писать почасту, чтоб в том нам великого государя гневу на себя не

навесть...» [там же, с. 188). Объяснения часто сводились к склоке. Плохо

идет заготовка железной руды, что установлено ревизией. Начальник Хомяков

пишет в Москву, доказывая, что это не совсем так: «Моксишка, приехав, подал

Офонасью и Миките такую же составную воровскую скаску про отца моего... и

про то, государь, ево Моксимкино воровство сыскано», хотя имеют место

отдельные недостатки, в отношении которых «холоп твой про то учинил

рудокопщикам розыск, и рудокопщики про то мне, холопу твоему, подали скаску

за руками» [там же, с. 194].

Учет по стадиям находим на монетном дворе [Акты юридические]. Каждому

переделу соответствовала отдельная книга, кроме того, отражалось:

1) поступление сырья и отходов; 2) золотничной пошлины брутто и нетто в

переводе на деньги; 3) запись зарплаты мастеров и финансового результата.

Сохранился указ о ставках работающим на монетном дворе [Русская

историческая библиотека, т. II].

В «Наказной памяти» по государственным медным рудникам от 26 января 1643 г.

сказано: «...а деньги наемным людям давать против прежнего помесячно или

понедельно, или как государевой казне прибыльнее; а сколько руды на месяц

или на неделю, или на год уломают, и что на эту руду выйдет государевой

казны, и по чему пуд руды станет, и что на какое дело денег вьщет и что в

книгах писать имянно» [Акты археографической экспедиции, т. III, с. 469).

Здесь четко предлагается ведение учета затрат и составление отчетной

калькуляции. Сохранились памятники промышленного учета, которые не содержат

калькуляции [Русская историческая библиотека, т. XXIII].

Учет в торговле

Торговля, особенно мелочная, была относительно развита в средневековой

России. «Всяк ленится учиться художеству, все бегают рукоделия, все щапят

торговати», — говорил митрополит Даниил в XVI в. [Покровский, (б.г.), т. 2,

с. 72]. Главным приемом в торговом учете был контокоррент. Он возник в

кредитных предприятиях, и истоки его надо, очевидно, искать в истории

Новгорода и Пскова. На влияние приемов, сложившихся в Ганзе, указывал

А.М.Галаган [Галаган, 1927, с. 122]. Контокоррентные счета по кредитным

операциям в «банках» Древней Руси вели на специальных досках — «карточках».

Так, Н.А.Рожков передает летописный рассказ о том, что в XII в. в Новгороде

был мятеж, во время которого был разграблен дом посадника Дитра, где такие

карточки-доски были найдены в изобилии [Цит.:

Галаган, 1927, с. 122]. В Новгороде при займах давались долговые расписки

и составлялись записи. В Пскове для важных документов существовал

общественный архив — «ларь св. Троицы» (Рожков, т. 2, с. 308].

В учете товаров в торговле преобладал партионный метод [Широкий(а)] со

стоимостной схемой регистрации фактов хозяйственной жизни. Однако

ознакомление с «Книгой икряной и поташной отдачи» (Архангельск — 1653—1654

гг.) [Чтения...] заставляет сделать вывод, что чисто натуральный учет

товаров был распространен, по крайней мере, не меньше, чем натурально-

стоимостный .

До нас дошла еще одна книга — продажи икры за 1654—1655 п". Это, по

существу, отчет о работе государственного внешнеторгового отделения по

продаже икры за границу. Отчет составлен в повествовательной форме, его

содержание: перечень бочек икры (вес нестандартный колеблется от 41 пуда до

46 пудов 10 фунтов), вес брутто назван «бочешного дерева», вес нетто — «на

голо»; испорченная икра — «охульной»; отпускная цена нормировалась царской

грамотой — 2 ефимка с четью и с 16 долею ефимка за пуд. Отчет включает

состояние денежных расчетов с покупателями и сведения о денежной наличности

[Чтения...].

Для XVII в. характерно, что учетные регистры были одновременно и отчетными

документами. Например, отчет о работе портовой экспедиции в Персии за

1663—1665 гг. начинается с перечня оприходованных ценностей. Далее идет

опись списаний, выручка, и выведенная разность между оприходованными

ценностями и выручкой показывала сумму прибыли.

В розничной торговле, вопреки законодательным предписаниям, велся учет по

стоимостной схеме.

В конце XVI — начале XVII в. появился первый труд о торговле. Он назьшался

«Книжка описательная, како молодым людям торг вести и знати всему цену и

отчасти в ней описаны всяких земель товары различные, их же привозят на

Русь немцы и иных земель люди торговые». Эта книга датируется между

1575—1610 гг. [Записки..., с. 114—139].

Учет государственного хозяйства

Основу учета в государственном хозяйстве составляли инвентаризационные

описи, выступавшие в виде дозорных книг. В начале каждого года (год

начинался с 1 сентября) или в конце текущего года под руководством опытных

дьяков составлялись окладные книги. Каждый приказ (министерство) ведал

сбором налогов и в каждом приказе открывалась самостоятельная окладная

книга на ту область государства, которая закреплялась за данным приказом

для покрытия его расходов. Все записи в окладных, приходно-расходньгх

книгах велись по городам, входившим в состав приказной области. В начале

года каждому городу вписывались недоимки прошлых лет с указанием видов

недоимок. Текущие записи выполнялись на основании первичных документов,

причем по каждому городу учет велся по видам поступлений, их бьшо 127

[Веселовский].

Сохранившиеся документы Поместного приказа показывают, что для записи

расходных операции уже требовался оправдательный документ (выписка или

роспись) или приказ начальствующего лица, причем каждый оправдательный

документ должен был иметь резолюцию дьяка, в ведении которого находилось

дело, а в тексте резолюции прописью проставлялась сумма, подлежащая выдаче.

Записи в учете выполнялись в ряде книг, содержание -каждой записи включало:

1) дату (месяц, число, иногда год); 2) текст (наименование поставщика или

контрагента, количество и качество поступивших предметов, цена за единицу,

сумма); 3) отметку о характере купленного предмета (назначение предмета,

когда была произведена покупка, кто покупал, кто составлял расходную

смету); 4) расписку в получении денег; 5) отметку об употреблении

приобретенных предметов.

Однако такой порядок не гарантировал от злоупотреблений, но делалось все,

чтобы уменьшить их число. В связи с этим особое внимание уделялось правилам

оформления первичных документов (столбцов). Так, чтобы «принять документ к

проводке», т. е., прежде чем записать в учетной книге, должна была быть

сделана отметка дьяка (начальника отдела): «Дать деньги». Причем дьяк

должен был проконтролировать выполнение. Результат контроля отмечался в

учетной книге проставлением надписей: «Дано» или «Взято». Практически

резолюции писались заранее мелкими служащими, а дьяк потом их просто

подписывал [Соколова].

В некоторых приказах велась запись о начислении, а дьяк делал отметку об

исполнении: дано, зачтено, взято и т.п., в других приказах составлялись две

записи о начислении и уплате. Вот пример первой записи из книги

Володимирской чети, дьяк Григорий Витофтов: «Июня в 25 день у

володимирского у посадского человека у Гришки Серкова с огородников и с

городные пашни оброку в уплату на нынешний на 122-й год 11 р. с полтиною

против отписей прошлых лет взято» [Приходно-расходные..., с. 2]. Иногда

отметка об исполнении сопровождалась подписью получателя или его

доверенного лица. Вот пример: «Того же дни Шкотцкие земли прапорщика Давыда

Адворца жене ево немке Марье, мужа ее Давыда кормовых заслуженных денег,

что муж ее Давыд в нынешнем 125-м году умер на Москве от раны, на прошлый

месяц, февраля з 23-го числа марта по 23 число, 12 р. дано; взяла сама, а в

ее место руку приложил Аглицкие земли немчин Томас Арин по-немецки»

(подпись на английском языке) [там же, с. 667).

В приказе Нижегородской чети существовал более совершенный, другой порядок.

Вот пример записи о начислении: «С Павловские волости и с иных волостей

намеснича доходу оброку и пошлин и з деревни Васильевские, что на оброке за

Ондрюшкою Белухиным, донята на 121-й год 20 р. 32 алт. 3 д.» [там же, с.

177]. Далее идет запись об исполнении. Это своеобразный метод линейной

записи: «И 123-го году апреля в 12 день те деньги на 121-й год взято

сполна, платил целовальник Посниченко Горюшкин» [там же, с. 177].

Смета расходов и доходов составлялась в виде отчета за истекший год по

окладным книгам.

В разрядном приказе золотые и золоченые монеты указывались отдельно.

Учет жалованья в Устюжской чети велся таким образом, что все лицевые счета

были сгруппированы по сумме годового жалованья, причем за отработанное

время зарплата не учитывалась.

В Новгородской чети вели две книги — приходную и расходную.

Развитая и сложная система учета имела место в Приказе Сбора Ратных людей.

Учет был систематизирован, на каждый вид доходов и расходов здесь

открывалась специальная книга: 1) приходная с посадов, 2) приходная с

дворян московских, 3) приходная с бояр, и сокольничих, и с думных людей, 4)

домашняя с московских чинов людей, 5) приходная жилецкая и т.д.

При Алексее Михайловиче был создан специальный Приказ (Министерство)

Счетных дел. Его сотрудники систематически проводили ревизии счетных книг

различных ведомств, проверяли выполнение ассигнований, выделенных под отчет

послам, воеводам и другим должностным лицам, изымали в бюджет не

использованные приказами денежные средства. Для проведения ревизии в других

городах вызывали в Москву в приказ цело-вальников с учетными книгами и

оправдательными документами (очевидно, бухгалтеров-ревизоров было мало,

поэтому вместо того, чтобы людей посылать к документам, документы везли в

приказ).

Подводя итог учету в государственном хозяйстве допетровской Руси, надо

ответить на два вопроса. Была ли высока степень его достоверности и каких

результатов достигало правительство с помощью такого учета? Степень

достоверности записей в учетных регистрах (писцовых книгах) служила

предметом дискуссии. А.С.Лаппо-Данилевский и И.Н.Миклашевский

[Миклашевский, с. 46—47] считали записи эти крайне недостоверными,

наоборот, Н.А.Рожков оценивает степень достоверности этих записей очень

высоко, ведь «...ошибки не превышали 4—5%, что не важно», а то, что «итоги

описаний почти сплошь недостоверны...» — это и совсем не важно, ибо «нельзя

предъявлять к старинным документам такие запросы и требования, какие

естественны в отношении к новейшим» [Рожков, т. 4, с. 194]. Ответ на второй

вопрос явно неутешителен. С.Б.Веселовский правильно писал, что

«бережливость, которая граничит со скупостью, мелочная экономия — вот

характерная черта финансового хозяйства приказных» [Веселовский, с. 197].

Но эта скупость сочеталась с предельным расточительством. Так, только в

печально знаменитом деле Приказа Сбора Ратных людей из общей суммы

поступления в 120 тыс. руб. безнадежно похищено бьию 50 тыс. руб. [Яковлев,

с. 542]. «Более половины всех платежей крестьянского двора государству не

доходило до казны, а шло в карман чиновников» [Рожков, т. 5, с. 204].

В России даже существовало уникальное разграничение взяток: мздоимство

(взятку дают за то, что и так надо сделать), лихоимство (за то, что делают,

что нельзя делать) и вымогательство (не дашь, не получишь). Уже в начале XX

в. видный политический деятель того времени В.М.Пуришкевич (1870 — 1920)

скажет: «Кто дает, где следует, тот и получает».

'чет в России до реформ Петра I (862—1700 гг.)

795

бь!л ли бухгалтерский учет в допетровской России?

Если вы связываете бухгалтерский учет с двойной записью, то ответ удет,

безусловно, отрицательным. Но если вы поймете, что диграфизм, арадитма

двойной записи — это только одна из возможных учетных арадигм, то ответ ваш

будет положительным.

У каждого народа есть свой склад мышления и свои особенности. В оссии

никогда не было ни феодализма, ни капитализма в их марксистском онимании.

Связано это с менталитетом народа, чего не понимали русские эциал-демократы

и коммунисты. И опыт, который создает не мудрецов, а гарцев, учит, в

частности тому, что развитию учета в допетровской Руси ешали четыре

момента: 1) догматизм мышления*: из года в год учетчик-дьяк грого повторял

и переписывал без всякого оттенка мысли или сознательного гношения то, что

делали его предшественники, руководствуясь правилом:

•шчего не претворять по своему замышлению»; 2) низкий уровень право-

)знания: так. Новгородский архиепископ Геннадий (1484—1504) писал:

1юди у нас просты, не умеют по книгам говорить», отсюда вывод, что на /де

«никаких речей не плодить», а «учинить его только для того чтобы инить,

жечь и вешать», и невдомек владыке, что для того, чтобы казнить, ечь и

вешать, суд-то вовсе не нужен; 3) низкий уровень грамотности:

..такова земля, господине: не можем найти, кто бы горазд был грамоте», —

>ворил тот же Новгородский архиепископ Геннадий [Милюков, 1902, с. 18];

| низкий уровень математических знаний, так, в частности, в России

рименялись буквенные обозначения цифр, заимствованные из Византии, гльзя

было пользоваться «поганскими» — латинскими или арабскими дфрами, чтобы «не

сбиться с правого пути», а когда напечатали в Москве грвую книгу (лечебник)

с арабскими цифрами, то в 1676 г. эта книга из-за гпривычных цифр была

изъята как «непотребная и противная закону Божию» ам же, с. 270]. Все это

резко сокращало возможности эффективного ведения гета. (Только в XVIII в.

появляются арабские цифры.) И тем не менее южившаяся система учета оказала

глубокое влияние и на последующую эпоху,

к счастью, не «все в ней было смято иноземньпии ботфортами Петра» IA

Сорокин).

Заканчивая эту главу, можно сделать еще один вывод.

Много важных идей и тайн скрывает эволюция учетных записей, но и |, что

можно прочесть в них, — огромно.

И все-таки, подытоживая становление и развитие учета, нельзя не помнить

наставления митрополита Филиппа (1507—1569): «Наша же роийская земля Божию

милостью и молитвами пречистая Богородицы и ятых чудотворцев растет,

младеет и возвышается».

Среди наших коллег в те времена встречались люди веселые. Про одного из них

сохранилась «докладная записка: «Олексей Берестов бражничает, пьет без

просыпу и твоего государева дела не делает... у молодых подьячих письмо

дерет... ласт матерно». Сохранила история и еще одно имя — Томилко, он

сидел в заключении, но начальник «велел из тюрьмы (его) выкинуть и дата на

поруки с записью, что вперед никаким воровством не воровать» [Веселовский].

Соколов Я,В.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10