Реформы Александра Первого

письме к Александру Сперанский вспоминал:

«В конце 1808 года, после разных частных дел Ваше величество начали

занимать меня постояннее предметами высшего управления, теснее знакомить с

образом Ваших мыслей... и нередко удостаивая провождать со мною целые

вечера в чтении разных сочинений, к сему относящихся. Изо всех сих

упражнений, из стократных, может быть, разговоров и рассуждении Вашего

величества надлежало, наконец, составить одно целое. Отсюда произошел план

всеобщего государственного образования».

Цит. по: Корф М. А. Жизнь графа Сперанского. СПб., 1861. Т. 1. Ч. 2. С.

191.

Таким образом, план реформ, составленный Сперанским в виде обширного

документа под названием «Введение к Уложению государственных законов», был

как бы изложением мыслей, идей и намерений самого государя. Как верно

замечает современный исследователь этой проблемы С. В. Мироненко,

«самостоятельно, без санкции царя и его одобрения, Сперанский никогда не

решился бы на предложение мер, чрезвычайно радикальных в условиях тогдашней

России» (Мироненко С. В. Самодержавие и реформы: Политическая борьба в

России в начале XIX в. М., 1989. С. 29). Что же это были за меры?

Прежде всего Сперанский настаивал на тождестве исторических судеб

России и Европы, тех процессов, которые в них происходили; со времени

установления в России самодержавия при Иване Грозном «напряжение

общественного разума к свободе политической всегда, более или менее, было

приметно». Первые попытки изменить политический строй произошли при

вступлении на престол Анны Иоанновны («затейка вер-ховников», см. главу 3)

и в царствование Екатерины II, когда она созвала Уложенную комиссию. Но

«толпа сих законодателей не понимала ни цели, ни меры своего

предназначения, но едва ли было между ними одно лицо, один разум, который

бы мог стать на высоте сего звания», и в результате лишь «грамоты

дворянству и городам остались единственными памятниками великих ее

замыслов». Отчего так произошло? Да потому, что «начинания при императрице

Анне и Екатерине II, очевидно, были преждевременны». Теперь же время для

серьезных перемен настало. Об этом свидетельствует состояние общества, в

котором исчезло уважение к чинам и титулам, подорван авторитет власти и

«все меры правительства, требующие не физического, но морального

повиновения, не могут иметь действия», а «дух народа страждет в

беспокойствии». Причина этих явлений не в ухудшении положения народа, ибо

«все вещи остались в прежнем почти положении», а в том, что царит

«выражение пресыщения и скуки от настоящего порядка вещей». Что же делать?

Есть два выхода из положения.

Первый состоит в том, чтобы «облечь правление самодержавное всеми...

внешними формами закона, оставив в существе ему ту же силу», и тогда «все

установления так должны быть соображены, чтобы они в мнении народном

казались действующими, но никогда не действовали бы на самом деле». Этот

путь ведет к «самовластию», т. е. к деспотизму, который обречен на гибель.

Другой путь в том, чтобы «учредить державную власть на законе не

словами, но самим делом». Для этого необходимо осуществить подлинное

разделение властей, создав независимые друг от друга законодательную,

судебную и исполнительную власти. Законодательная власть осуществляется

через систему выборных органов — дум, начиная с волостных и до

Государственной думы, без согласия которой самодержец не должен иметь право

издавать законы, за исключением тех случаев, когда речь идет о спасении

отечества. Государственная дума осуществляет контроль за исполнительной

властью — правительством, министры которого ответственны перед ней за свои

действия. Отсутствие такой ответственности — главный недостаток

министерской реформы 1802 г. За императором остается право распустить думу

и назначить новые выборы. Члены губернских дум избирают высший судебный

орган страны — Сенат. Вершиной государственной системы является

Государственный совет, где «все действия части законодательной, судной и

исполнительной в главных их отношениях соединяются и чрез него восходят к

державной власти и от нее изливаются». Члены Государственного совета

назначаются государем, который сам в нем председательствует. В Совет входят

министры и другие высшие должностные лица.

Не обошел Сперанский и проблему гражданских прав. Он полагал, что ими

должно быть наделено все население страны, включая крепостных. К числу

таких прав он отнес невозможность наказания кого-либо без решения суда.

Однако политическими правами, т. е. правом участия выборах, предполагалось

наделить лишь два первых сословия государства — дворянство и купечество.

Право быть избранным в представительные органы ограничивалось имущественным

цензом.

Уже из этого ясно, что проект Сперанского не предполагал ликвидации

крепостного права. Как бы ни относился к нему сам автор, он не мог не

понимать, что, по замечанию историка С. Б, Окуня, «сохранение крепостного

права являлось в тот момент исходным положением всякого проекта,

рассчитанного не на послеобеденное чтение монарха, а на практическую

реализацию» (Окунь С. Б. Указ. соч. С. 192). Сперанский полагал, что

отменить крепостное право единовременным законодательным актом невозможно,

но следует создавать условия, при которых помещикам самим станет выгодно

отпускать крестьян на волю.

Предложения Сперанского содержали и план поэтапного осуществления

реформ. Первым шагом предполагалось учреждение в начале 1810 г.

Государственного совета, которому должно было быть поручено обсуждение

предварительно составленного «Гражданского уложения», т. е. законов об

основных правах сословий, а также финансовой системы государства. Обсудив

«Гражданское уложение», Совет приступил бы к изучению законов об

исполнительной и судебной власти. Все эти документы в совокупности должны

были составить к маю 1810 г. «Государственное уложение», т. е. собственно

конституцию, после чего можно было бы приступить к выборам депутатов. Таким

образом, заключал Сперанский: «Если бог благословит все сии начинания, то к

1811-му году, к концу десятилетия настоящего царствования, Россия воспримет

новое бытие и совершенно во всех частях преобразится» (Сперанский М.М.

Проекты и записки. М.; Л., 1961. С. 144—237).

Реализация плана Сперанского должна была превратить Россию в

конституционную монархию, где власть государя была бы ограничена

двухпалатным законодательным органом парламентского типа. Некоторые

историки полагают даже возможным говорить о переходе к буржуазной монархии,

однако, поскольку проект сохранял сословную организацию общества и тем

более крепостное право, это неверно.

Претворение плана Сперанского в жизнь началось уже в 1809 г. В апреле и

октябре появились указы, по которым, во-первых, прекратилась практика

приравнивания придворных званий к гражданским, позволявшая сановникам

переходить с придворной службы на высшие должности в государственном

аппарате, а во-вторых, вводился обязательный образовательный ценз для

гражданских чинов. Это должно было упорядочить деятельность

государственного аппарата, сделать ее более профессиональной.

Как и предполагалось Сперанским, 1 января 1810 года был создан

Государственный совет, заменивший совет Непременный. Деятельность

Государственного совета регламентировалась специальными документами, также

подготовленными Сперанским. Поскольку создание Государственного совета

рассматривалось в качестве первого этапа преобразований и именно он должен

был утверждать планы дальнейших реформ, то поначалу этому органу были

приданы широкие полномочия, которыми он затем должен был поделиться с

Государственной думой. При этом, однако, было установлено, что решения

Совета входят в силу лишь после их утверждения государем. Вместе с тем,

если по первоначальному плану Государственный совет должен был

координировать деятельность всех других органов власти, то теперь он

получал и законосовещательные функции, потому что желаемой системы органов

власти попросту еще не было и ее только предстояло создавать.

В соответствии с намеченным уже в первые месяцы 1810 г. состоялось

обсуждение проблемы регулирования государственных финансов. Сперанский

составил «План финансов», который лег в основу царского манифеста 2

февраля. Основная цель документа заключалась в ликвидации бюджетного

дефицита, прекращении выпуска обесценившихся ассигнаций и увеличении

налогов, в том числе на дворянские имения. Меры эти дали результат, и уже в

следующем году дефицит бюджета сократился, а доходы государства возросли.

Одновременно в течение 1810 г. Государственный совет обсуждал

подготовленный Сперанским проект «Уложения гражданских законов» и даже

одобрил первые две его части. Однако осуществление следующих этапов реформы

затянулось. Лишь летом 1810 г. началось преобразование министерств,

завершившееся к июню 1811 г.: было ликвидировано Министерство коммерции,

созданы министерства полиции и путей сообщения, а также ряд новых Главных

управлений.

В начале 1811 г. Сперанский представил и новый проект реорганизации

Сената. Суть этого проекта в значительной мере отличалась от того, что

планировалось первоначально. На сей раз Сперанский предлагал разделить

Сенат на два — правительствующий и судебный, т. е. разделить его

административные и судебные функции. Предполагалось, что члены Судебного

сената должны были частично назначаться государем, а частично избираться от

дворянства. Но и этот весьма умеренный проект был отвергнут большинством

членов Государственного совета, и, хотя царь все равно утвердил его,

реализован он так и не был. что же касается создания Государственной думы,

то о ней, как кажется, в 1810—1811 гг. и речи не было. Таким образом, едва

ли не с самого начала реформ обнаружилось отступление от первоначального их

плана, и не случайно в феврале 1811 г. Сперанский обратился к Александру I

с просьбой об отставке.

В чем же причины новой неудачи реформ? Почему, как пишет С. В.

Мироненко, «верховная власть оказалась не в состоянии провести коренные

реформы, которые явно назрели и необходимость которых была вполне очевидна

наиболее дальновидным политикам»? (Мироненко С. В. Указ. соч. С. 32).

Причины, по существу, обнаруживаются те же, что и на предыдущем этапе.

Уже само возвышение Сперанского, превращение его — выскочки, «поповича» — в

первого министра вызывали зависть и злобу в придворных кругах. В 1809 г.

после указов, регламентировавших государственную службу, ненависть к

Сперанскому еще более усилилась и, по его собственному признанию, он стал

объектом насмешек, карикатур и злобных выпадов: ведь подготовленные им

указы посягали на давно установившийся и очень удобный для дворянства и

чиновничества порядок. Когда же был создан Государственный совет, всеобщее

недовольство достигло апогея. В письме к императору Сперанский писал:

«...Я слишком часто и на всех почти путях встречаюсь и с страстями, и с

самолюбием, и с завистью, а еще более с неразумием. Толпа вельмож, со

всею их свитою, с женами и детьми, меня, заключенного в моем кабинете,

одного, без всяких связей, меня, ни по роду моему, ни по имуществу не

принадлежащего к их сословию, целыми родами преследуют как опасного

уновителя. Я знаю, что большая их часть и сами не верят сим нелепостям; но,

скрывая собственные их страсти под личиною общественной пользы, они личную

свою вражду стараются украсить именем вражды государственной; я знаю, что

те же самые люди превозносили меня и правила мои до небес, когда

предполагали, что я во всем с ними буду соглашаться...»

Цит. по: Томсинов В. А. Светило российской бюрократии: Исторический

портрет М. М. Сперанского. М., 1991. С.168-169.

А вот другое свидетельство — современника Сперанского Д. П. Рунича:

«Самый недальновидный человек понимал, что вскоре наступят новые

порядки, которые перевернут верх дном весь существующий строй. Об этом уже

говорили открыто, не зная еще, в чем состоит угрожающая опасность. Богатые

помещики, имеющие крепостных, теряли голову при мысли, что конституция

уничтожит крепостное право и что дворянство должно будет уступить шаг

вперед плебеям. Недовольство высшего сословия было всеобъемлющее».

Цит. по: Мироненко С. В. Указ. соч. С. 36.

Высказывание Рунича ясно показывает, до какой степени дворянство

боялось любых перемен, справедливо подозревая, что в конечном итоге эти

перемены могут привести к ликвидации крепостного права. Даже поэтапный

характер реформ и то, что на самом деле они не посягали на главную

привилегию дворянства, да и вообще их подробности держались в секрете, не

спасло положения. Результатом было всеобщее недовольство;

иначе говоря, как и в 1801—1803 гг., Александр I оказался перед

опасностью дворянского бунта. Дело осложнялось и внешнеполитическими

обстоятельствами — приближалась новая война с Наполеоном.

Возможно, отчаянное сопротивление верхушки дворянства, интриги и доносы

на Сперанского (его обвиняли в масонстве, в революционных убеждениях, в

том, что он французский шпион, сообщали о всех неосторожных высказываниях в

адрес государя) в конечном счете все же не возымели бы действия на

императора, если б весной 1811 г. лагерь противников реформ не получил

вдруг идейно-теоретического подкрепления совсем с неожиданной стороны. В

марте этого года Александр посетил Тверь, где жила его сестра великая

княгиня Екатерина Павловна. Здесь, в Твери, вокруг великой княгини, женщины

умной и образованной, сложился кружок людей недовольных либерализмом

Александра и в особенности деятельностью Сперанского. Среди посетителей

салона Екатерины Павловны был и Н. М. Карамзин, замечательный русский

историк, читавший здесь первые тома своей «Истории государства

Российского». Великая княгиня представила Карамзина государю, и писатель

передал ему «Записку о древней и новой России» — своего рода манифест

противников перемен, обобщенное выражение взглядов консервативного

направления русской общественной мысли.

По мнению Карамзина, самодержавие — единственно возможная для России

форма политического устройства. На вопрос, можно ли хоть какими-то

способами ограничить самовластие в России, не ослабив спасительной царской

власти,— он отвечал отрицательно. Любые перемены, «всякая новость в

государственном порядке есть зло, к коему надо прибегать только в

необходимости». Однако, признавал Карамзин, «сделано столько нового, что и

старое показалось бы нам теперь опасною новостью: мы уже от него отвыкли, и

для славы государя вредно с торжественностью признаваться в десятилетних

заблуждениях, произведенных самолюбием его весьма неглубокомысленных

советников... надобно искать средств, пригоднейших к настоящему». Спасение

же автор видел в традициях и обычаях России и ее народа, которым вовсе не

нужно брать пример с Западной Европы и прежде всего Франции. Одна из таких

традиционных особенностей России — крепостничество, возникшее как следствие

«естественного права». Карамзин спрашивал:

«И будут ли земледельцы счастливы, освобожденные от власти господской,

но преданные в жертву их собственным порокам, откупщикам и судьям

бессовестным? Нет сомнения, что крестьяне благоразумного помещика, который

довольствуется умеренным оброком или десятиною пашни на тягло, счастливее

казенных, имея в нем бдительного попечителя и сторонника».

Цит. по: Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России. М., 1991. С.

73.

Как видим, ничего принципиально нового в Записке Карамзина не

содержалось: многие его аргументы и принципы были известны еще в

предшествующем столетии. Неоднократно слышал их, по-видимому, и государь.

Однако на сей раз эти взгляды были сконцентрированы в одном документе,

написанном живо, ярко, убедительно, на основе исторических фактов и (что,

может быть, было для императора самым главным) человеком, не близким ко

двору, не облеченным властью, которую бы он боялся потерять. Насколько в

действительности все это подействовало на Александра, неизвестно. С

Карамзиным он простился холодно и даже не взял текст Записки с собой.

Правда, вернувшись в Петербург, в беседе с французским послом он упомянул о

том, что познакомился в Твери с очень разумными людьми, но такая оценка еще

не означала согласия. Важнее было другое: Александр конечно понимал, что

неприятие его политики охватило широкие слои общества и голос Карамзина был

голосом общественного мнения.

Развязка наступила в марте 1812 г., когда Александр I объявил

Сперанскому о прекращении его служебных обязанностей, и он был сослан в

Нижний Новгород. Судя по всему, к этому времени давление на императора

усилилось, а получаемые им доносы на Сперанского приобрели такой характер,

что было просто невозможно и далее оставлять их без внимания. Александра

вынуждали назначить официальное расследование деятельности своего

ближайшего сотрудника, и, вероятно, он так бы и поступил, если бы хоть

немного поверил наветам. Вместе с тем самоуверенность Сперанского, его

неосторожные высказывания, о которых немедленно становилось известно

императору, его стремление самостоятельно решать все вопросы, оттесняя

государя на второй план,— все это переполнило чашу терпения и послужило

причиной отставки и ссылки Сперанского.

Так закончился еще один этап царствования Александра I, а вместе с ним

и одна из наиболее значительных в русской истории попыток осуществить

радикальную государственную реформу. Спустя несколько месяцев после этих

событий началась Отечественная война с Наполеоном, завершившаяся изгнанием

французов из России, за которым последовали заграничные походы русской

армии. Прошло несколько лет, прежде чем проблемы внутренней политики вновь

привлекли внимание императора.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Хрестоматия по истории государства и права. Под ред. Черниловского

З.М. М., 1994 год.

2. Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России. М., 1991 год.

3. Томсинов В. А. Светило российской бюрократии: Исторический портрет

М. М. Сперанского. М., 1991 год.

4. Российское законодательство Х—ХХ вв. М., 1988 год Т. 6.

5. Лихоткин Г. А. Сильвен Марешаль и «Завещание Екатерины I I». Л.,

1974 год.

Страницы: 1, 2, 3