Реферат: Крестьянская война начала XVII века в России

После этой расправы Углич совершенно обезлюдел и пришел в запустение. Через 6 лет после смерти Дмитрия, в конце 1597 года, царь Федор Иоаннович тяжело заболел и умер 7 января 1598 года.

Власть оказалась в руках царицы Ирины, его жены. Ей все беспрекословно присягнули, но на девятый день Ирина удалилась в Новодевичий монастырь, решительно отказалась от царства и вскоре постриглась в монахини под именем Александры.

Московское государство осталось без царя. Избрание нового царя можно было ждать только после сорокового дня смерти Федора. Границы государства были закрыты, началась подготовка Собора для выбора нового царя. Претендентами могли быть князья Шуйские как потомки Александра Невского, а следовательно, прямые Рюриковичи; бояре Романовы как двоюродные братья царя Федора Иоанновича; и, конечно, кто-либо из членов царствующих домов Европы.

Но ситуация складывалась в пользу Бориса Годунова. Сам Борис от предложенного трона отказался. На церковном Соборе, который собрался 17 февраля, решено было идти крестным ходом к Борису Годунову и "неотложно бить челом Борису Федоровичу и, кроме него, никого на Государство не искать".

"Грамота, утвержденная об избрании Царем Бориса Федоровича Годунова", подписанная всеми членами Собора, подробно рассказывает о результатах многодневных переговоров с будущим царем, о просьбах и благословении царицы Ирины, о мольбах патриарха Иова и народа. Годунов согласился.

1 сентября состоялось "венчание на царство" нового царя. До этого события, после избрания Бориса, была проведена присяга. Текст присяги или подкрестной записки на верность службы царю Борису Федоровичу отличался от традиционной клятвы и содержал перечисления всех крупных и мелких бед, которые могли нанести семье Годуновых. Кроме отступления от традиций, "подкрестная запись" свидетельствовала о своекорыстном, подозрительном, мелочном, сугубо не благородном характере нового государя.

Во внешней политике Годунов не проявлял себя воинственным собирателем русских земель, он больше надеялся на династические браки и очень настойчиво искал для своей дочери Ксении жениха за границей. Швеция и Польша в это время находились в состоянии войны: король Речи Посполитой Сигизмунд III воевал со своим дядей - шведским королем Карлом IX, считая последнего узурпатором, похитителем отцовского трона. Та и другая стороны хотели бы привлечь себе в союзники Москву, но Борис Федорович на открытый союз с ними не пошел. Более того, в 1600 году на предложение польского посла Льва Сапеги заключить союзный мир ответил уклончивым отказом.

В 1601 году Русское государство вступило в полосу трехлетнего неурожая и последовавших за ним голода и эпидемии.

В одной Москве погибло, по подсчетам некоторых историков, до 500 тыс. человек. Об этих годах сохранились свидетельства иностранных гостей, которые были свидетелями событий. Француз Маржарет писал: "В сии три года случались злодейства, почти невероятные... я сам видел ужасное дело: четыре женщины... быв оставлены мужьями, решились на следующий поступок: одна пошла на рынок, и сторговавши воз дров, зазвала крестьянина на свой двор, обещая отдать ему деньги, но лишь только он сложил дрова и явился в избу для получения платы, женщины удавили его и спрятали тело в погреб, чтобы не повредилось: сперва хотели съесть лошадь убитого, а потом приняться за труп. Когда же преступление обнаружилось, они признались, что умерщвленный крестьянин был уже третьего жертвой".

Во время голода случались примеры алчности, стремления нажиться на горе людей спекуляцией хлебом, но проявлялось и милосердие. Церковь причислила позднее к лику святых под именем Праведной Юлианы Лазаревской Ульяну Устиновну Осорьину, дворянку, которая раздала все свое имущество в помощь обездоленным.

К 1604 году голод был преодолен урожаем и хлебной политикой Годунова, который приказал закупать хлеб в отдаленных районах и продавать за половину цены в Москве и раздавать даром. Но страна к этому времени переживала значительный демографический кризис, усугубленный незащищенностью людей, принадлежащих к различным сословиям: от среднего дворянства, нищавшего без выплаты служебных наград, до крестьян, которых владельцы во время голода просто-напросто выгоняли из поместий и усадеб. С одной стороны, обездоленные толпы бродяг наполняли страну, а с другой - бежали в пограничные и приграничные области - Литву, Северскую Украину, на Дон. Через те же самые земли в Московское государство стала проникать идея о причине несчастий страны в незаконном сидении Бориса Годунова на престоле и о спасении царевича Дмитрия, которого считали прежде убитым в Угличе. Такие слухи, по сведениям посла Речи Посполитой Льва Сапеги, ходили по Москве и ранее, в 1600 - 1601 годах, сразу после смерти царя Федора Иоанновича. Сапега сообщал об этом в своем донесении королю и польскому сейму. До 1604 года польская сторона рассматривала вопрос об истинности или мнимости особы царевича Дмитрия и искала резоны поддержки его притязаний на русский престол.

Для части польских магнатов это была справедливая защита царской чести, на которую должен был выступить каждый благородный человек, для ряда дворян - шляхтичей, привыкших к военной полевой жизни, это могло оказаться возможностью применить свои силы и поправить финансовое положение. На королевском уровне была надежда на территориальные приращения Речи Посполитой, которая смыкалась с желанием католической и униатской религиозной экспансии на восток. Повод для интервенции появился в лице некоего молодого человека, который объявлял себя оставшимся чудом в живых царевичем Дмитрием.

Лжедмитриий I

За три года пребывания в пределах Речи Посполитой в 1601 - 1604 годах, а именно к этому времени относятся первые сведения о Лжедмитрии, этот человек утвердился в образе "воскресшего" царевича Дмитрия и получил поддержку крупнейшего магнатства и короля Речи Посполитой. Сведений об истинной личности Лжедмитрия I нет, но, вероятнее всего, он был уроженцем и подданным Русского государства и принадлежал к небогатому роду служилых дворян Отрепьевых-Нелидовых. Русские историки XIX века так выстраивают путь этого дворянского отпрыска к царской авантюре. Родился в семье Богдана и Варвары Отрепьевых в Москве. Имя до поступления в монастырь Юрий. Отец был убит в Немецкой слободе Москвы, и мать осталась вдовой. Возможно, он был только усыновлен своими родителями, а в действительности был сыном какого-то знатного лица, и при этом очень рано узнал о своем истинном происхождении. Еще одна деталь: рано было замечено его сходство с покойным царевичем Дмитрием, бородавка на лице и одна рука короче другой. Ему дали образование, и он некоторое время служил у бояр Романовых и у князя Бориса Черкасского. В 14 лет Юрий, видимо, опасаясь излишних разговоров о своем сходстве с царевичем, покидает Москву и начинает скитаться по различным монастырям. Основатель Успенского монастыря в Вятке (Хлынове) игумен Трифон в 1595 году постригает его в монахи под именем Григория. Затем известно, что около года он пробыл в Суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре, сменил еще несколько обителей, пока не оказался в Московском Чудовом монастыре в келье своего деда Замятии Отрепьева. Здесь Григорий был посвящен в дьяконы и сделал себе "блестящую карьеру", оказавшись

В свите патриарха Иова. Последний обратил внимание на молодого ученого дьякона, который сочинил каноны чудотворцам. Патриарх мог брать Григория ко двору - в Царскую думу, и честолюбивый монах "из первых уст" мог познакомиться с тайнами и нравами царского окружения. Отдавал дань Григорий и занятиям астрологией, как все тогда при московском дворе. Прогнозы пророчили ему власть и многолетнюю славу.

К 1600 - 1601 годам относится путаное сообщение-донесение Льва Сапеги о монахе с внешностью покойного Дмитрия. Патриарх Иов не обратил внимания на доносы подобного содержания, а царь Борис Федорович Годунов отдал приказ сослать Григория Отрепьева на Соловки, будто бы за занятие чернокнижием. Григорий бежал за пределы Московского государства в Великое княжество Литовское, которое было тогда федеративной частью единой Речи Посполитой. Об этом пишет современник событий князь И.М. Катырев-Ростовский: "Григорий отойде во сторону Сиверских (Северных) городов со двема некоима иноки, единомысленных ему и оттоле дошед Литовские земли града Киева" (территории нынешней Украины и Белоруссии входили в Великое княжество Литовское). Отрепьева сопровождали два его товарища. Есть сведения, что в это время Григорий завязывает отношения с запорожскими казаками. Далее его путь лежал в город Острог к князю Константину Острожскому. Сам князь впоследствии не признался королю Сигизмунду III в том, что знал Григория Отрепьева. Затем переодетый в светское платье инок некоторое время живет в городе Гоще на Волыни.

В Остроге и Гоще Григорий пытался кое-что освоить из системы западноевропейского образования, учил латинский, польский, немецкий языки. Несколько месяцев 1603 года Отрепьев провел у запорожских казаков, где совершенствовался во владении оружием. Далее, в том же 1603 году, он появляется в окружении князя Адама Вишневецкого в Брагине и воеводы города Остра Михаила Ратомского. С этим же временем связано его публичное объявление себя царевичем Дмитрием и обличительная грамота против Лжедмитрия, где прямо назван вор Григорий Отрепьев. Грамота была отправлена воеводой черниговским князем Кашиным-Оболенским, видимо, в апреле 1603 года в Остру.

Князь Адам Вишневецкий сообщил королю Речи Посполитой о том, что у него появился царевич Дмитрий, чудесно спасенный от убийц Годунова.

С другой стороны, эти же известия повезли днепровскому и донскому казачеству.

Свидетельствовал королю Сигизмунду о том, что объявившийся человек - действительно царевич Дмитрий, посол Лев Сапега, который для этой цели нашел какого-то беглого москвича Петровского, будто бы знавшего Дмитрия в Угличе.

От Адама Вишневецкого Лжедмитрий отправился к Константину Вишневецкому, двоюродному брату князя. Женой Константина была дочь Сандо-мирского воеводы Юрия Мнишека - Урсула. Здесь произошло знакомство Григория Отрепьева с Мариной Мнишек, которая гостила в это время у своей сестры. С этого момента дело Лжедмитрия приобретает другой оборот: в его реализацию включается отец Марины - Юрий Мнишек.

Воевода Мнишек сумел заинтересовать в авантюре католические круги Речи Посполитой. Клименту VIII свидетельствовали о воскресшем царевиче Дмитрии приближенные священники короля Сигиз-мунда и папский нунций (посланник) Рангони. Была обеспечена поддержка основных государственных сил замыслам Лжедмитрия. Король Сигизмунд и его приближенные надеялись в лице своего ставленника Лжедмитрия приобрести Москву сторонницей борьбы со Швецией, а также расширить католическое влияние на Восток. Некоторые магнаты Речи Посполитой не одобряли этих планов и не верили в личность Лжедмитрия. Крупнейшие из них - князья Збаражский и Острожский, гетман Жолкевский и Ян Замойский - открыто выступили против.

Григорий Отрепьев принял католическое крещение. Лично для себя воевода Мнишек оговорил особые условия и оформил их как письменный договор. Лжедмитрий обязался после вступления на престол выдать воеводе миллион польских злотых для уплаты долгов и пребывания в Москве, Марине прислать бриллианты и столовое серебро из царской казны, отдать ей в полное владение Новгород и Псков, причем они останутся за ней, если даже она не будет иметь наследников от Лжедмитрия. Марина будет иметь право свободно отправлять католические обряды, строить в тех землях католические храмы и монастыри, сам Дмитрий будет всеми силами содействовать утверждению "латинской веры" в своем народе; если дела пойдут неудачно и в течение года Дмитрий не достигнет престола, Марина сможет взять свое слово назад или ждать еще год.

По другой записи, сделанной месяцем позже, Лжедмитрий уступал будущему тестю княжества Смоленское и Северское в потомственное владение. Королю была обещана половина Смоленского княжества и 6 городов Северского.

Подготовка интервенции продолжалась. Идеологическим подспорьем ее стало печатное произведение на итальянском, немецком, латинском, французском, испанском языках о чудесном спасении последнего законного Рюриковича, сына царя Ивана IV Грозного - царевича Дмитрия, которое всколыхнуло всю Европу. Царь Борис Годунов закрыл границы, чтобы прекратить проникновение слухов на Русь. Но к лету 1604 года слухи стали официальной версией, передаваемой Борису послами иностранных государств. Среди простого народа уличенные в распространении слухов предавались пыткам и смерти вместе со своими семьями.

Послы Москвы в Речи Посполитой требовали выдачи Григория или его казни, а в Москве распространялась официальная версия патриархом Иовом и князем Василием Ивановичем Шуйским о том, что имя погибшего в Угличе царевича принял "вор-расстрига Гришка Отрепьев".

В середине августа 1604 года Лжедмитрий выступил из Самары в поход с отрядом из 3 тыс. человек. Половина из них были казаки, половина - польские шляхтичи, искатели "славы и брани" во главе с воеводой Мнишеком.

Рис.6. Марина Мнишек. С портрета XIX в.

Дорогу на Москву Лжедмитрий выбрал через Северскую Украину (Русь), что позволяло ему укрепить военную базу отрядами запорожских и донских казаков. Интервенты форсировали Днепр у Вышгорода и двинулись по северным землям Руси. Жители городов, слыша о приближении "истинного Царя и великого князя Дмитрия", сдавали города без боя, выдавая воевод самозванцам. Так поступили горожане Моравска, Чернигова. Сопротивлялся Новгород-Северский, но важный город Северской Украины - Путивль был сдан царским воеводой князем Василием Рубец-Массальским. Далее примеру последовали Рыльск, Севск со своим уездом Комарницкой волостью, Курск, Кромы. На помощь Лжедмитрию по Крымской дороге шли казаки, и за ними закреплялись города: Белгород, Одоев, Ливны и др. Территория между реками Десной, Сеймом, Донцом и верхней Окой быстро оказалась завоеванной. К зиме 1604-1605 годов часть польского отряда покинула Лжедмитрия, но к нему присоединилось 12 тыс. запорожцев, которые более чем наполовину были конными и имели с собой 12 пушек.

Рис. 7. Юрий Мнишек. Гравюра. 1605 г.

Новгород-Северский продолжал держать осаду и 21 января 1605 года войска Лжедмитрия I потерпели поражение у деревни Добрыничи близ Севска, самозванец заперся в Путивле. Через некоторое время Путивль стал местом сбора приверженцев "истинного царя", недовольных Борисом Годуновым. До весны 1605 года "Дмитрий" поправлял свои дела после поражения под Добрыничами. Царские войска, руководимые воеводами Мстиславским и Шуйским, решительных действий не предпринимали: попробовали осадить Рыльск, но, испугавшись слухов о приближении войск гетмана Жолкевского, быстро отошли и безуспешно осаждали маленькую крепость Кромы.

13 апреля 1605 года внезапно умер царь Борис Годунов. Случилось это так: он встал из-за стола, и тут кровь хлынула у него изо рта, ушей и носа. Смерть наступила через два часа, царь успел еще принять постриг в монахи под именем Боголепа. Москва спокойно дала присягу сыну Бориса - шестнадцатилетнему Федору.

Но крупнейшие военачальники: братья Василий и Иван Голицыны, Михаил Салтыков, представители служилых людей Рязанщины - братья Ляпуновы и, наконец, славный организатор обороны Новгород-Северского воевода Басманов открыто перешли к Лжедмитрию.

"Истинный царь" двинулся на Москву через Орел и Тулу, встречаемый народом, который стекался посмотреть на него. В Москву Лжедмитрий посылал грамоты, призывая бояр, служилых людей, купцов, ремесленников и прочих жителей изъявить ему покорность. Посланцы самозванца Наум Плещеев и Гаврила Пушкин прибыли 1 июня в Москву через Красное село. Чтение грамоты при большом стечении народа привело к тому, что толпа двинулась на Красную площадь. Потребовали на лобное место князя Василия Ивановича Шуйского, и он будто бы подтвердил злодеяния Годунова и сказал, что царевича спасли. Разъяренная толпа ворвалась в Кремль, стащила запершегося в Грановитой палате царя Федора с трона, вместе с матерью и сестрой посадила под арест в прежний дом Годуновых. Начался неудержимый грабеж. Была составлена грамота от всех сословий с приглашением законному Государю занять московский трон. Доставили грамоту в Тулу 3 июня московские послы князья Иван Михайлович Воротынский и Андрей Телятевский.

20 июня последовал торжественный въезд Лжедмитрия в Москву. До этого времени в столице были проведены соответствующие приготовления: смещен патриарх Иов и убиты, за исключением Ксении, члены семьи Годуновых. В Коломенском был раскинут роскошный шатер. Въезжал Лжедмитрий в Москву под несмолкаемый колокольный звон и радостные крики коленопреклоненного народа. В Архангельском соборе Кремля самозванец долго рыдал над гробом Ивана Грозного. Начал свое царствование Дмитрий с пожалования новых должностей, возвращения из ссылки Романовых и Нагих, удвоения служилым военным содержания, подтверждения старых льготных грамот и выдачи новых духовенству.

Победители вели себя в Москве шумно и недостойно, сам Дмитрий, делая ставку на служилое дворянство, высокомерно отнесся к боярской верхушке. Недовольством поместного люда и бояр воспользовались князья Шуйские. Ажедмитрий от приближенного воеводы Басманова получил донос о подрывных действиях Василия Ивановича Шуйского. Князя схватили и осудили к казни Собором из духовенства и членов думы. В день казни, уже у плахи, Шуйский получил помилование. Князь с братьями был отправлен в ссылку. Народ приветствовал великодушие царя. Вскоре Шуйский был возвращен из ссылки, и ему вернули все прежние должности.

Рис. 8. Грамота Ажедмитрия 1 от 1 августа 1604 г.

Вернулась в Москву и бывшая царица, мать убитого царевича, инокиня Марфа. Царица въехала в Москву через село Тайнинское 18 июля. Вскоре, 21 июля Лжедмитрий венчался на царство. Он пытался провести реформы государственного управления, делал упор на служилую, мелкопоместную шляхту. Боярская дума приняла при нем два постановления о кабалах и холопах. Была отменена потомственная кабала за долги, хозяева теряли право на холопов, если не кормили их во время голода. Были у него замыслы короноваться императором, задумывал он и военный поход на Турцию.

Но в Москве поползли порочащие нового царя слухи. Сразу была отмечена его легкомысленность по отношению к православным обрядам и традициям русского благочестия: не мыл руки после еды, не спал после обеда, не ел телятину. Кроме того, около него неотступно находились иезуитские католические священники. Был у него отряд телохранителей из 300 иностранных воинов. Царь вел веселую жизнь, расточительно тратил средства государственной казны и даже монастырей. Так, в Троице-Сергиевой лавре он взял 30 тыс. рублей - огромную по тем временам сумму. Иностранцы, прибывшие с Лжедмитрием, демонстративно попирали русские обычаи, непристойно вели себя в православных храмах и веселились в Москве, как истинные временщики и завоеватели: много пили, гуляли, распутничали.

Рис.9. Печать царя / Дмитрия Ивановича.

Иностранные государства потихоньку начали формировать иное отношение к Лжедмитрию, тем более, что он не выполнял принятых на себя обязательств. Дело с женитьбой на Марине Мнишек шло своим чередом. Лжедмитрий обратился с просьбой к Папе Римскому разрешить Марине во время венчания причаститься по православному обычаю. В Кракове с большой пышностью в присутствии короля состоялось обручение Марины Мнишек по католическому обряду. Жениха представлял московский посол Власьев. Через три месяца Марина выехала в Москву со свитой в 2 тыс. человек. До свадьбы Лжедмитрий предложил короновать Марину, что не было в обычае русского самодержавия. Но обряд провели, надели на Марину шапку и бармы Мономаха, помазали ее миром. На другой день начались торжества по случаю свадьбы. Они длились несколько дней, пиры перемежались с переговорами, на которых польские послы требовали выполнения обязательств Сигизмунду на часть Северской и Волынской земель.

Русские бояре во главе с Шуйским готовили заговор. Самозванец не обращал внимания на предупреждения о готовящемся перевороте. Ночью 17 мая 1606 года участники заговора распустили по домам иностранных телохранителей царя, в Москву вошел и занял все городские ворота и выходы из Кремля 18-тысячный военный отряд, перешедший на сторону Шуйского. В четвертом часу утра колокольным звоном подняли всю Москву, которая стала собираться на Красной площади. Руководители переворота (Шуйский, Голицын, Татищев и др.) в составе до двухсот человек объявили народу о том, что "Литва собирается убить царя и бояр, идите бить Литву". Народ бросился избивать врагов во все концы города, бояре поспешили к Лжедмитрию. Немецкая стража от растерянности их пропустила, Басманов и царь пытались защищаться. Басманов был убит ножом в сердце, а Лжедмитрий показался толпе и бросился в каменный дворец, оттуда он выпрыгнул из окна на подмостки. Хотел прыгнуть на другие, но оступился, упал и разбил себе голову, грудь, вывихнул ногу. Его спасли стрельцы, но защищать не стали, поскольку бояре пообещали в стрелецкой слободе "истребить их жен и детей". Послали к царице Марии спросить - действительно ли Лжедмитрий ее сын.

Страницы: 1, 2, 3