Реферат: Присоединение Украины к России

Реферат: Присоединение Украины к России

Присоединение Украины к России

Содержание

Введение. 3

I. Предпосылки освободительной войны украинского народа. 5

II. Запорожские казаки как движущая сила освободительного движения  9

III. Освободительная война украинского народа. 16

IV. Результаты войны.. 25

Заключение. 28

Введение

В 1991 году неконтролируемый распад СССР, завершившийся известным "беловежским соглашением" президентов России, Украины и Белоруссии о ликвидации СССР и создании особого межгосударственного альянса - Содружества Независимых Государств, привел к появлению на карте мира новых независимых государств, в том числе и независимой Украины. С этого момента два братских народа - русский и украинский все дальше и дальше, под влиянием национальных политических сил – удаляются друг от друга. Кому-то из политиков наверно это очень выгодно, потому, что простые люди всегда поймут друг друга. И вот, где при «активном невмешательстве», а где и при молчаливом согласии украинских властей на Украине все выше поднимают голову националистические организации: бритоголовые молодчики издеваются над «ненавистными москалями»; в мятежной чеченской республике «гарный хлопчик» служит исламским хозяевам и стреляет в брата славянина; в Крыму местные власти устанавливают тарифы на коммунальные платежи для ''русскоязычного'' населения в три раза выше, чем для «истинных украинцев»; в керченском проливе разразился приграничный конфликтик, с использованием кораблей береговой охраны «Самостийной Украины» из-за дамбы, которую вели русские строители, для предотвращения экологической обстановки в регионе. Сам президент Кучма позировал на фоне боевых кораблей, и обещал во всем разобраться в Кремле и не допустить захвата исконно-украинской территории. При всем при этом, жаждущее независимости, самостийности государство, изо всех сил отгораживаясь от своего северного соседа, с которым вместе «прожили» почти 340 лет, стремится под крылышко НАТО.

 Как говорится, все хорошее быстро забывается. Забыта и Переяславская Рада, в 1654 году воссоединившая два братских славянских народа, после того, как казаки во главе Богданом Хмельницким неоднократно обращались за помощью к московскому правительству; забыты годы кровопролитных сражений, которые вела Россия за освобождение украинских земель от польско-иудейского, католического гнета. Забыты и тяжелые годы Второй мировой войны, когда русский и украинский народ плечом к плечу бились не за независимость, а за право существовать вообще. Забыто и то, как вся Россия поднимала полностью уничтоженное войной народное хозяйство этого региона. Все кануло в лету. Хотя нет, некоторые политические круги пытаются вспомнить, что эта Рада прервала «стремительный полет» Украины к истинной независимости, что в то время не так-то плохо жилось свободолюбивому сословию казаков (хочу, пойду на басурманина, хочу, пойду в московские земли), что украинское духовенство уже тогда смотрело на московских русских, как на народ грубый. Забыли Богдана Хмельницкого, но тут же вспомнили про борца за независимость самостийной Украины Бендеру. Правда, тут же забыли, сколько тысяч украинцев убили, ограбили, замучили «лесные братья бендеровцы».

Сейчас политики активно пытаются не только пересмотреть историю, что-то затушевать, что-то забыть, но и спекулируют на ней преподнося целые эпохи в удобном для них свете. Но, как показывает история, время все расставит на свои места, именно оно является истинным ценителем всех исторических событий. А мы лишь беспристрастно обратимся к одному из исторических событий - Воссоединению Украины с Россией, к тем объективным историческим предпосылкам, которые способствовали ему. Вполне очевидно, что именно сейчас, в свете происходящего на Украине, рассмотрение этого вопроса актуально, как никогда.

I. Предпосылки освободительной войны украинского народа

На протяжении XV-первой половины XVII вв. формируются украинская, белорусская и русская народности, хотя определенные различия в языке, материальной культуре появляются еще в период расселения восточных славян по Русской равнине. Хотя в XI-XII вв. сохранялась идея восточнославянского единства, разобщенность политической жизни в рамках городов-государств также способствовала накоплению различий между восточнославянскими общностями.

Сильный импульс этому процессу был дан перипетиями бурного XIII столетия. Земли будущих Украины и Белоруссии оказались в составе Великого княжества Литовского. Великое княжество Литовское, образовавшееся в XIII в., включало в себя в XIV в. некоторые русские земли. В 1385 г. в замке Крево была подписана уния (союз) между Литвой и Польшей (Кревская уния), в 1569 г. в Люблине – уния об образовании единого государства – Речи Посполитой. Одним из условий Люблинской унии 1569 г. - было присоединение украинских земель непосредственно к Польше. [1]

На плодородные земли Украины хлынули польские феодалы, как грибы стали расти фольварки - барские имения. Неуклонно развивался процесс закрепощения крестьянства, постепенно приобретавший на территории Украины особенно изощренные и жесткие формы. Землевладельцы получили право судить и карать крестьян, вплоть до лишения жизни, а крестьянина, фактически, лишили даже права жаловаться на своего пана.

Видавшие виды иностранные путешественники не переставали изумляться тяжести положения и бесправности украинского "хлопства". Иезуит Скарга, фанатический враг православия и русской народности, говорил, что на всем земном шаре не найдется государства, где бы так обходились с землевладельцами, как в Польше. "Владелец или королевский староста не только отнимает у бедного хлопа все, что он зарабатывает, но и убивает его самого, когда захочет и как захочет, и никто не скажет ему за это дурного слова". В то же время Старовольский писал: «Много, толкуют у нас о турецком рабстве; но это касается только военнопленных, а не тех, которые, живя под турецкою властью, занимаются земледелием или торговлей. Они, заплативши годовую дань, свободны, как у нас не свободен ни один шляхтич. В Турции никакой паша не может последнему мужику сделать того, что делается в наших местечках и селениях. Любой азиатский деспот не замучит во всю жизнь столько людей, сколько их замучат в один год в свободной Речи Посполитой»[2].

Поляки совершали тогда ужаснейшие варварства. Самуил Лащ, коронный стражник (блюститель пограничных областей) обрезывал людям носы и уши, отдавал девиц и женщин на поругание своим солдатам, и в первый день пасхи 1639 года, в местечке Лысяпке вырезал поголовно всех жителей, не разбирая ни пола, ни возраста; многие из них были побиты в церкви. Для внушения народу страха, и в других местах делалось то же.

Но ничто так не тяготило и не оскорбляло русского народа, как власть иудеев. Паны, ленясь управлять имениями, сами отдавали их в аренды иудеям с полным правом панского господства над хлопами. И тут-то не было предела истязаниям над рабочею силою и духовною жизнью хлопа. Кроме всевозможнейших проявлений произвола, иудеи, пользуясь унижением православной религии, брали в аренды церкви, налагали пошлины за крещение младенцев ("дудки"), за венчание ("поемщина"), за погребение и, наконец, вообще за всякое богослужение; кроме того, и умышленно ругались над религией. Отдавать имения на аренды казалось так выгодным, что число иудеев арендаторов увеличивалось все более и более и Южная Русь очутилась под их властью

Положение крестьянства отягощалось и религиозным гнетом. После унии 1569 г. усилился натиск католической церкви, которая получила большие земельные владения на Украине. На Украине появляются представители ордена иезуитов, способствовавшие распространению католичества.

Внедрению католичества способствовала и униатская церковь - созданная на соборе в г.Бресте в октябре 1596г. Все это создавало весьма своеобразную ситуацию: паны, принадлежали к одной вере, а "хлопы" к другой. Излишне говорить о том, сколь тяжелые последствия это имело для последних. Ясно, что "хлопство" могло стать одной из движущих сил будущей освободительной войны против польских панов.

В весьма тяжелом положении оказались и жители городов - мещане. С середины XVI в. наблюдается определенный подъем городской жизни, развиваются старые города, появляются новые. Бурно развивалось ремесло, приобретавшее цеховые формы. Преградой на пути городской жизни становились польские феодалы. В землях Украины и Белоруссии существовало явление, неизвестное Московскому государству: наряду с государственными городами, которые являлись административными центрами и чаще всего управлялись на основе магдебургского права, было много городов, которые принадлежали магнатам.

Но развитию городов препятствовало не только это, но и наличие многочисленных "юридик" - земельных владений светских и духовных феодалов на территории королевских городов. Они не подчинялись городским судам и администрации, вносили разброд и сумятицу в жизнь городов.

 Горожане начинают борьбу с засильем польских "можновладцев", объединяются вокруг православных соборов, создают "братства" – объединения православного населения. Первоначально эти организации ставили перед собой просветительские задачи, стремились сохранить и поддержать православие.

Было много поводов для недовольства и у православной шляхты, той, которая не ополячилась и не приняла католичество. Поляки оттесняли ее от занятия "урядов" (государственных чинов), подвергали гонениям за православие. В аналогичном положении оказалось и православное духовенство. Православные священники изгонялись из храмов, им запрещалось вести службу на родном языке. Не случайно именно из рядов духовенства вышло много руководителей борьбы с поляками.

Понятно, что народ, находясь в таком положении, бросался в казачество, убегал толпами на Запорожье и оттуда появлялся вооруженными шайками, которые тотчас же разрастались. Восстания следовали за восстаниями. Толпы удальцов, освободившись бегством от тяжелого панского и иудейского гнета, убегали на Запорожье, а оттуда на чайках[3] пускались в море грабить турецкие прибрежные города. Нападать на неверных, по понятиям этого времени, считалось богоугодным дедом, тем более, что целью этих набегов было столько же освобождение пленных христиан, сколько и приобретение добычи от неверных.

Турецкие послы постоянно жаловались польскому правительству на казаков. Поляки при возможности ловили виновных и казнили их, но когда сами ссорились с турками или татарами, то давали волю тем же украинским удальцам. Эти походы были особенно важны тем, что послужили дальнейшею военною школою для украинского народа и способствовали ему дружно и решительно подниматься против поляков; на это не отваживался в других местах русский народ, страдавший под таким же гнетом.

Таким образом, все слои населения Украины готовы были сплотиться в борьбе за свою свободу. Была и сила, способная возглавить движение в военном отношении. Такой силой стало казачество.

II. Запорожские казаки как движущая сила освободительного движения

После разрушения греческой империи и основания в Крыму царства Гиреев, беспрестанные грабежи и набеги татар не допустили свободного мирного развития жизни в этом крае и вызвали в нем необходимость населения с чисто воинственным характером.

В конце XV века введен был в Руси польский обычай отдавать города с поселениями под управление лиц знатного рода, под названием старост. В начале XVI века являются староства: черкасское и каневское, а в них военное сословие под названием казаков. Сама страна, занимаемая этими староствами, названа «Украиной»[4]; название это переходит на все пространство до Днестра, именно на землю древних угличей и тиверцев, а потом по мере расширения казачества распространяется и на киевскую землю и на левый берег Днепра[5].

Черкасские и каневские старосты, а за ними и другие старосты в южнорусском крае, например, Хмельницкие и Брацлавские, для безопасности своих земель, по необходимости должны были учредить из местных жителей военное сословие, всегда готовое для отражения татарских набегов. Необходимо было вместе с тем дать этому сословию права и привилегии вольных людей, т.к., по понятиям того века, воин должен был пользоваться сословными привилегиями перед земледельцами. Организаторами казацкого сословия в начале XVI века являются преимущественно два лица: черкасский и каневской староста Евстафий Дашкович и хмельницкий староста Предислав Лянскоронский.

Развитию казачества более всего содействовал талантливый преемник Дашковича, староста Димитрий Вишневецкий. Он увеличивал число казаков приемом всякого рода охотников, прославился со своими казаками геройскими подвигами против крымцев и поставил себя по отношению к польскому королю почти в независимое положение. Его широкие планы уничтожить крымскую орду и подчинить черноморские края московской державе, разбились об ограниченное упрямство царя Ивана Грозного. В пятидесятых годах XVI века Вишневецкий построил укрепления на острове Хортице и поместил там казаков. Это не понравилось татарам, и сам хан Девлет-Гирей приходил выгонять казаков оттуда. Вишневецкий отразил хана, но, покинутый в своих предприятиях царем Иваном, покорился воле Сигизмунда-Августа, а затем вывел казаков с низовья Днепра. Тем не менее, казаки не оставили пути, намеченного Дашковичем и Вишневецким, и за знаменитыми днепровскими порогами казаки создают свои укрепления - со временем возникает Запорожская Сича - казацкая республика, унаследовавшая демократические традиции еще времен Киевской Руси. Запорожская Сича установилась прежде всего на острове Томаковке, близ впадения в Днепр реки Конки[6]. Казаки, поселившиеся в Сичи, носили название "запорожцев". Они выбирали вольными голосами на "раде" (сходке) главного начальника, называемого "кошевым атаманом". Кош разделялся на "курени", и каждый курень состоял под начальством выбранного "куренного атамана". Поселения низовых казаков не ограничивались одною Сичью. В разных местах на днепровских островах и на берегах образовывались казацкие селитьбы и хутора. Таким образом, за порогами слагалось общество с военным характером, населяемое выходцами и беглецами из Южной Руси, совершенно независимыми от властей, управлявших Южной Русью.

Казаки разделялись на два рода: городовых (или украинских) и запорожских (или сичевых). Первые по месту своего жительства, должны были над собою признавать польские власти; вторые были совершенно независимы.

Положение казачьей республики, ее отношения с Польшей были весьма своеобразными. Польское правительство не без оснований видело в Сечи угрозу, но нуждалось в казаках, поскольку они заслоняли от крымских татар, за спиной которых маячила могущественная Османская империя. Вот почему довольно рано польское правительство пыталось переманить к себе на службу часть казачества: польские паны содействовали расширению казачества: приглашали казаков в своих походах, так, Мнишки и Вишневецкие с их помощью водили в московское государство самозванцев. Польские короли не раз пользовались их услугами[7]. Еще Сигизмунд-Август изъял украинских казаков из-под власти старост и поставил над ними особого "старшого". При Стефане Батории заведены были реестры или списки, куда записывались казаки, и только вписанные в эти реестры должны были называться казаками. Старшой над казаками, назначенный королем, назывался гетманом[8]. Всех реестровых казаков было только шесть тысяч. Они пользовались свободным правом владения своими землями, не несли никаких податей и повинностей и получали жалование по червонцу на каждого простого казака и по тулупу.

Кроме этих реестровых казаков, польское правительство долго не хотело знать никаких других казаков, т.к. увеличивать количество реестровых правительство опасалось. Но такой взгляд шел в разрезе с народным стремлением. В Южной Руси все хотели быть казаками, т.е. вольными людьми; все искали путей и средств обратиться в казаков. Одним из таких путей была Запорожская Сича. Жители, бывшие по закону панскими холопами, бегали на Запорожье; возвращаясь оттуда, не хотели уже служить своим панам, называли себя казаками, и как вольные люди считали своею собственностью ту землю, на которой жили и которую обрабатывали, тогда как владелец признавал эту землю своею. Владельцы и их управители ловили таких беглецов и казнили смертью.

Реестровые казаки охотно принимали в свое сословие новых братий, так что количество реестровых было на деле гораздо больше, чем на бумаге. Иногда такие польские подданные, назвавши себя казаками, не пытались ни вступать в реестр, ни примыкать к панам, а собирались вооруженными толпами и выбирали себе предводителя, которого называли гетманом. Так поступали в особенности те, которые бывали на Сичи, воевали против турок и татар и приобретали себе там - как выражались тогда - "рыцарскую славу". Эти, так называемые, "своевольные купы" (шайки) уже в конце XVI века стали страшны для Польши и возбуждали против себя строгие постановления сейма. На деле эти постановления не исполнялись, тем более, что и польский король, и польские паны, объявивши шайки самозванных казаков противозаконными скопищами, сами употребляли их в войнах с Москвою, Швецией и Турцией. Таким образом, кроме казаков городовых, записываемых в реестры, и казаков сичевых, беспрестанно то пополняемых беглецами из Украины, было еще множество казаков своевольных, состоявших из панских холопов, выбиравших себе гетманов. Правительство делало пересмотры реестрам: из них исключались лишние казаки; эти лишние носили название "выписчиков"; но выключенные из реестра продолжали называть себя казаками.

У польского правительства, а главное, у польских панов, явилось среди простого народа много врагов; эти враги становились тем ожесточеннее и опаснее, чем сильнее выказывалось с польской стороны стремление удержать наплыв народа в казачество. Стремление народа к оказаченью, или так называемое поляками, "украинское своевольство", начало принимать религиозный оттенок и получать в собственных глазах русского народа нравственное освящение.

Вслед за введением унии, последовало быстрое отступление русского высшего класса от своей религии, а вместе с тем и от своей народности. Русские паны стали для русского народа чужими, и власть их получила вид иноземного и иноверного порабощения. Мещане и холопы, только от страха принимали унию, и пока не свыклись с нею в течение многих поколений, долго были готовы отпасть от нее. В Украине, где народ менее подвергался рабскому страху, уния трудно пускала свои корни. Реестровые казаки не принимали ее вовсе. Самовольные казаки еще более возненавидели унию, как один из признаков панского насилия над собою. Таким образом, православная религия сделалась для русского народа знаменем свободы и противодействия панскому гнету.

Именно казачество и вело своего рода военную подготовку освободительной войны середины XVII в. Конец XVI – начало XVII столетий ознаменовались многочисленными казацкими восстаниями. «Несмотря на все прежние наши меры, - писал король в 1617 году, - казацкое своеволие дошло до ужасающих крайностей: громады казаков не дают Речи Посполитой покою; шляхта не может безопасно проживать в своих имениях»[9].

В 1625 году казаки отправили своих депутатов на сейм с требованием удалить упитов от церквей и церковных имений, уничтожить всякие стеснительные постановления против казаков и не ограничивать их числа. Они при своей просьбе послали перечень разных утеснении, которые терпели русские в Польше и Литве, указывали, что повсюду отнимают у православных церкви, тянут в суды православных под разными предлогами, сажают в тюрьмы и бьют священников, жаловались, что православные дети вырастают без крещения, люди живут без венчания и отходят от мира без исповеди и св. причастия. Просьба эта не имела никаких последствий, и казаки, под начальством гетмана Жмайла ворвались в Киев, убили киевского войта Федора Ходыку за ревность к унии, ограбили католический монастырь, убили в нем священника и отправили к московскому царю посольство с просьбою принять казаков под свое покровительство.

Восстания продолжались и в 30-х годах. Павел Бут, Тетеря – вот имена казацких вождей этого времени. Казачество, правда, в это время выдвигало "экономические" требования: увеличение жалованья, включение в реестр значительно большего количества казаков и т.д. Но важно отметить, что в ходе восстаний налаживались связи запорожского казачества с правительством Русского государства и казаки все больше начинали видеть в нем опору для себя в борьбе.

Чтобы пресечь бегство народа за пороги, гетман Конецпольский заложил на Днепре перед самыми порогами крепость Кодак. Но в августе 1635 года предводитель самовольных казаков Сулима разорил эту крепость, перебил гарнизон и стал призывать народ к восстанию. Ему не удалось предприятие. Подосланные Конецпольским реестровые казаки схватили Сулиму, еще не успевшего собрать большого ополчения. Ему отрубили голову в Варшаве[10].

Страницы: 1, 2