Дипломная работа: Горнозаводская промышленность Урала от Петра I до Екатерины II

Подтверждение этому можно найти и в том, что один из основных споров казны и частных заводчиков разворачивался вокруг рабочей силы. Почему в качестве рабочих не могло выступить местное население? Башкиры и калмыки от природы были кочевыми народами и заставить их выполнять тяжелый труд, требующий оседлости было очень трудно, поэтому главным источником пополнения численности мастеровых и работных людей было крестьянство[90].

Большая роль в подготовке кадров для первых крупных заводов на Урале принадлежит крестьянским железоделательным промыслам. Здесь уже давно готовились кадры кузнецов, рудознатцев, металлургов. Так в 1697 году верхотурскому воеводе было приказано составить описание мест, "где небольшие железные заводы у мужиков были и ныне есть", подыскать подходящую площадку для большого завода. В другом указе говорилось о том, что требуется "собрать лутчих" местных железных мастеров и с ними "удобные места к большим заводам близ больших рек осмотреть и описать и чертеж учинить". Перед началом строительства уже упоминавшегося Невьянского завода в досмотре и описании рудных мест, удобных для строительства заводов близ Невьянской слободы принимали участие около 47 человек - местных железных заводчиков и их помощников. Подобным образом дело обстояло и в районах Краснопольской и Аятской слобод. Всего в досмотре этих мест участвовало не менее 75 местных металлургов. [91]

Помимо этого для того, чтобы превратить кустарное производство в настоящую промышленность в XVIII веке как и раньше приглашались мастеровые из Европы, которые занимались обучением русских основам металлургии.

Но мастеровые составляли меньшинство и чтобы решить проблему с рабочей силой - государство решило привлекать государственных крестьян для сезонных работ на горных заводах - так появились приписные крестьяне, считающиеся имуществом завода[92]. Таким образом, приписная деревня становится главным источником кадров[93].

Среди рабочих иногда ещё упоминают пленных шведов. До заключения Ништадтского мира на Урале было очень много шведских военнопленных. В 1711 г.267 шведов отправили на Алапаевский завод, многие из них имели семьи; 37 человек позже сбежали оттуда и завербовались к Никите Антуфьевичу Демидову, компактно поселившись около Невьянска. Почти все шведы и немцы позже вернулись к себе на родину.[94] Но роль их в производственном процессе была невелика. Пленные занимались в основном заготовкой дров, притом только в теплое время года[95]. Другие иностранцы на уральских заводах - это приглашенные русским правительством саксонцы. На всех уральских предприятиях, построенных до 1730 г., имелись мастеровые, рабочие и даже плотники с немецкими или скандинавскими фамилиями, приехавшие из Центральной России[96].

Помимо уже упомянутого выше крестьянства работниками были пришлые люди, несмотря на то, что с ними пытались всячески бороться, они составляли довольно обширную массу. Уже в 20-х годах выходит царский указ, касающийся их - это именной указ от 15 марта 1722 года, где говорится о том, чтобы пришлых людей не ссылали с заводов, дабы "тех заводов не опустошить, и тем промыслов оных не остановить"[97].

Были случаи и добровольной приписки. Например, выходец их Устюга Иван Алексеев подал прошение на приписку его к заводу, так как со смертью отца единственная возможность кормиться остается только милостынею[98].

Несмотря на относительно стремительный расцвет уральского металлургического региона в начале XVIII столетия, к 10-м годам столетия интерес к нему у государства угас, вместе с этим частных деятелей на этой земле тоже было мало, практически здесь свои дела вели только Демидовы. Новый период в жизни региона традиционно принято считать с 1720 года, когда туда прибыла комиссия с В.Н. Татищевым.

2. Роль государственных чиновников в управлении уральской промышленностью (В.Н. Татищев и В.И. Генин на Урале)

Как уже говорилось выше, ближе к 10-м годам XVIII века горнозаводская промышленность переживает спад и потерю интереса к ней со стороны власти. Более чем на десятилетие внимание к Уралу совсем ослабело: до 1716 года здесь не построено ни одного крупного завода.

С одной стороны, энергичное строительство заводов в разных местах страны до 1705 г., видимо, имело результатом более или менее достаточное удовлетворение нужд государства, для которых в первую очередь и строились заводы на Урале. С другой стороны - и внимание правительства и средства казны были сосредоточены на напряжённых военных условиях. Частные предприниматели, очевидно, не очень хотели в этот тяжёлый, а по временам и опасный период рисковать средствами, вкладывая их в дорогое, медленно и не сразу окупающееся строительство заводов. И опять-таки не только в отношении Урала и не только в области металлургии, но вообще в создании промышленности частный капитал стал энергично действовать лишь в 1710-х, ещё более в 1720-х годах. Зато задержка в строительстве заводов на Урале в 1705-1715 гг. была компенсирована быстрым темпом роста числа предприятий в последнее десятилетие царствования Петра, в эти годы действуют и казна и частные лица, главным образом Демидовы[99].

Расцвет горнозаводского Урала приходится на период 1720-30-х годов. 20-е годы Урала тесно связаны с такими именами как В.Н. Татищев и В.И. Геннин.

Начало 20-х годов XVIII века характеризуется завершением войны со Швецией. В этот период правительство Петра I приступило к осуществлению ряда мер в области экономической политики. Были учреждены Берг-, Мануфактур - и Коммерц-коллегии, задача их состояла в том, чтобы содействовать развитию крупной промышленности и торговли, помимо этого государство отменило монополию казны на торговлю многими товарами, стала осуществляться жесткая протекционистская политика.

В этот период предпринимаются и мероприятия, направленные на форсирование уральской металлургической промышленности, делалось это для обеспечения растущих потребностей страны в железе и экспорте его на европейский рынок.

В 1720 году по решению Берг-коллегии на Урал посылается группа специалистов, в состав группы помимо прочих участников вошли Василий Никитич Татищев[100] и Иоганн Фридрих Блиер - приехавший в Россию из Саксонии в 1699 году в качестве пробирного мастера и после занимающийся поисками полезных ископаемых на территории России[101].

Таким образом, В.Н. Татищев прибывает на Урал и осматривает предприятия: в Кунгуре, Уктусский казенный завод, Каменский, Алапаевский. На Уктусском заводе было учреждено горное начальство, ведавшее управлением уральских заводов.

Функции Сибирского горного ведомства В.Н. Татищев попытался сформулировать в донесении Берг-коллегии 28 февраля 1721 года. Он предлагал значительно усилить контроль бюрократических органов власти над производственной деятельностью частных предпринимателей и над использованием ими природных ресурсов[102].

Казенные заводы на В.Н. Татищева и сопровождающего его И.Ф. Блиера произвели безотрадное впечатление. Например, Уктуссский завод был построен на неудобном месте, домны и молоты летом и зимой простаивали из-за недостатка воды по несколько месяцев[103].

Наблюдая плачевное состояние казенных заводов, у В.Н. Татищева появляется идея о создании нового мощного завода, так как старые заводы в данных условиях требуют перестройки, а эти средства лучше направить на строительство нового предприятия. Таким предприятием должен был стать Исетский завод. Татищев намеревался превратить его в центр горнозаводской промышленности Урала и потом перевести сюда Ирбитскую ярмарку, важный торговый центр России, тем самым сделав этот регион крупным торговым пунктом.

Камер-коллегия вопрос о переносе Ирбитской ярмарки отдала решать властям Сибирской губернии. Там решили, что подобное мероприятие может привести к сокращению таможенных сборов и нарушению традиционных торговых связей европейской России и Сибирью, так как Ирбитская слобода находилась в центре населенного земледельческого района, была выгодно расположена на границе европейской части России и Сибири. В итоге, предложение В.Н. Татищева было отклонено[104].

Ещё одной проблемой уральских казенных заводов было малое количество опытных доменных, молотовых и плотинных мастеров. Выручить квалифицированными кадрами мог Олонецкий металлургический район. Но в 1720 и 1721 годах перевода специалистов не было. Только в 1725 году, когда заводами управлял Генин - 20 олонецких мастеров прибыли на Урал: это мастера и подмастерья плавильного медного дела, дощатые, доменные, молотовые, укладные, стального дела, проволочные и другие. Кроме того, В.И. Генин взял с собой из Петербурга специалиста по маркшейдерскому и медеплавильному делам, двух меховых и машинных мастеров.

В январе 1723 года на Урал прибыла вторая партия олонецких мастеров. Все эти кадры были использованы, уже сменившим к тому времени Татищева, Гениным как для строительства и эксплуатации новых заводов, так и для реконструкции старых[105].

Но вернемся к Уралу в период управления им Татищева.

Как уже говорилось выше, проблема с рабочей силой на Урале в первые десятилетия XVIII века разрешилась за счет приписки к заводам местных крестьян, за счет сформировавшегося рынка вольнонаемной рабочей силы (здесь главным образом отходники и беглые крестьяне).

Управители заводов до приезда В.Н. Татищева на Урал и он сам в первое время (1720-1721 годы) не жаловались на недостаток "вольных наемщиков".

В.Н. Татищев указывал на относительно недорогой рынок труда вследствие дешевизны "харчей и протчих потребностей". В январе 1721 года он писал, что "Работников здесь охотных, особливо для обучения, достать возможно довольно с малейшим жалованием".

Но постепенно ситуация менялась. Связано это было с усиленной борьбой правительства против самовольного ухода населения, и прежде всего крестьянства[106].

19 февраля 1721 года появляется именной указ "О возвращении в прежние места беглых крестьян и бобылей". В указе постановлялось: "Беглых крестьян и бобылей… людям у кого ныне (они) есть, прежним владельцам… отдавать…". Срок возвращения беглых определялся в год, "а по последней мере на полтора года, чтоб никто впредь никакой отговорки не имел". Также на нынешних владельцев накладывался своеобразный штраф "за то, что они оных беглых держали и ими владели…": по 20 рублей за двор в год, а если беглый не имел семьи, то 20 рублей просто за одного человека[107].

Вот такие условия выдвигало в числе прочих и горнозаводчикам. Не трудно догадаться, что невыполнение их ничем хорошим не сулило - в законе оговаривалось и наказание от увеличения штрафа до ссылки на каторжную работу.

Такая ситуация поставила горную администрацию в тупик. Буквальное выполнение закона не только должно было уменьшить предложение вольнонаемного труда, но и грозило оставить уральскую промышленность без рабочей силы.

А.И. Юхт, ссылаясь на документы В.Н. Татищева, приводит сведения о том, что слободы, приписанные к казенным заводам, возникли не более как 40 лет назад, то есть после 1678 года; следовательно, согласно указу 1721 года всё население их подлежало высылке на прежние места жительства. В таком случае заводы останутся без работников, потому что других слобод ближе 100 верст нет[108].

Сообщение о подобной угрозе В.Н. Татищев отправил в Берг-коллегию. Там этот вопрос самостоятельно решить не могли и дали поручение В.Н. Татищеву провести "с пристрастием" перепись населения. Данное мероприятие целью своей ставило выяснение у крестьян: кто они, откуда и в каком году пришли, кому принадлежали. Отмечалось, что если опрашиваемые крестьяне и заводское население будут давать правдивые сведения, то Берг-коллегия предпримет попытку оставить их при заводах.

Однако Строгановы и другие вотчинники добивались от Берг-коллегии возвращения своих беглых крестьян, осевших на казенных и частно - владельческих заводах.

Берг-коллегия, опасаясь жалоб прежних владельцев в Сенат и царю потребовала от В.Н. Татищева и А.Н. Демидова, чтобы они в отношении беглых поступали согласно указу 19 февраля 1721 года.

В таких условиях В.Н. Татищев предложил компромиссное решение: всех беглых крестьян, принадлежавших Строгановым и другим помещикам, выслать, а дворцовых и монастырских оставить[109].

В условиях, когда высылка всех беглых грозила остановить предприятия, правительство вынуждено было пойти на некоторые отступления от февральского указа.15 марта 1722 года издается именной указ "О переписке на заводах работных людей", где уже написано: "… работных людей не ссылать с тех заводов неволею, дабы тех заводов не опустошить…"[110].

Таким образом, мы видим, что правительство России поняло какие проблемы может создать горнозаводской промышленности Урала законодательство против беглых, поэтому оно внесло в него соответствующие коррективы. В свою очередь В.Н. Татищев показал себя как сторонника послаблений в крепостнической политике, конечно, в первую очередь, потому что складывающиеся условия сделали бы невозможным обеспечение заводов рабочей силой и успешное развитие промышленности.

Однако вместе с апрельским указом правительство подтвердило закон февраля 1721 года о сыске и возврате беглых и вновь потребовало, чтобы без отпускных писем крестьян на работу не принимали[111].

На местное население в качестве рабочей силы рассчитывать не приходилось, оно неохотно шло на заводы. В.Н. Татищев отмечает, что, например, приписные крестьяне были мало заинтересованы в горной службе и стараются побыстрее выполнить работу, не заботясь о её качестве[112]. Только часть жителей заводских поселений работала на предприятиях, остальные занимались ремеслом, торговлей, работали по найму, в том числе у зажиточных крестьян в приписных слободах и т.д.

Население заводских поселений могло лишь частично удовлетворить потребности горнозаводской промышленности в работниках. В связи с этим Татищев решает, что одним из выходов из сложившейся ситуации может быть разрешение добровольного поселения при вновь строящихся заводах государственных крестьян.

Помимо этого было понятно, что дальнейшее развитие промышленности потребует дополнительных рабочих рук, поэтому, считал В.Н. Татищев надо точно определить условия отхода крестьян на работу.

Все пришлые люди должны являться в канцелярию горного начальства, которая после проверки их документов и выдачи им специальных писем направляла бы их в слободы и на заводы. "А без писем таких на всех заводах никого не держать", - писал В.Н. Татищев. Подобное ограничение предоставляло горному начальству возможность контролировать (в интересах казенной промышленности) распределение пришлых людей между казенными и частновладельческими заводами. В.Н. Татищев предложил обложить вольных работников поголовным сбором в размере одного рубля, чтобы более принудить их к работе. Также он предлагал нанимать на работу беглых солдат, ссылаясь на Горную привилегию 1719 года, где предусматривалось освобождение заводских работников от уплаты податей, солдатской и матросской службы[113].

Уже позже в 1725 году правительство, учитывая нехватку рабочей силы на заводах и опасность нападения на эти места башкир, издает указ "О содержании сибирских заводов… об охранении оных от нападения Башкирцев, или от разбойников…". Здесь оно разрешило не брать рекрутов в армию с заводов и приписных слобод, а определять их "в заводские работы и обучать всякому мастерству". Причем, указ этот касался только Урала - в законе говорилось: "Оное определение о рекрутах прочим никаким заводам не в образец…"[114]

Но все предложения В.Н. Татищева об использовании вольнонаемного труда находились в противоречии с общим курсом закрепостительной политики проводимой правительством.

Известно, что помимо вышеозначенного В.Н. Татищев рассматривал и другой способ пополнения рабочей силы. В Соликамске, на Демидовских заводах и в Тобольске жило много пленных шведов, многие из них занимались торговлей, различными ремеслами, некоторые находились на заводских работах. Этот контингент Татищев предлагал направить к месту будущего Екатеринбурга для развития в нем торговли и промышленности и существовала только одна проблема - шведы не имели семей, что вероятно, мешало им закрепиться на Урале, а русское население не хотело отдавать своих дочерей замуж за лютеран[115]. Был провозглашен манифест и имело место постановление Синода о том, что такой брак ничего зазорного не имеет, но, видимо, на население это не подействовало, так как информации о том, что было дальше нет, а история показала, что шведских семей на Урале не появилось[116].

Также В.Н. Татищев широко известен как человек, стоящий у истоков создания профессионального образования на Урале в сфере горного дела. Такая проводимая им политика - тоже своего рода решение кадрового вопроса в этом регионе. С первых же шагов своей деятельности Татищев столкнулся с нехваткой мастеров и вообще квалифицированных специалистов по всем основным горнозаводским профессиям. Основной задачей для решения этой проблемы ставилось повышение уровня грамотности населения, подготовка необходимых кадров на месте, не надеясь на присылку их из европейской России[117].

И действительно, горнозаводские школы и училища, находящиеся в ведении Горного ведомства положили начало профессионально-техническому образованию на Урале[118].

По мнению В.Н. Татищева школы должны в первую очередь готовить административно - управленческий и технический персонал.

В 1721 году Василий Никитич наказывал: "Здесь на заводах и в каждой слободе особно построить избы с сеньми и зделать по потребности красныя окошка, поставить столы и лавки, и во оных обучать ребят"[119].

Первоначально предполагалось организовать только арифметические школы, в которых дети изучали бы арифметику, геометрию, триганометрию, черчение и рисование, основы горного дела. Но грамотных ребят оказалось довольно мало, поэтому от этой идеи пришлось отказаться. Наряду с арифметическими планировались словесные школы для обучения детей чтению и письму. Словесные школы должны были служить как бы подготовительной ступенью для арифметических. Такие учебные заведения были созданы в 1721 - 1722 годах в Кунгуре. Также словесная школа была на Алапаевском заводе.

Основной контингент учащихся на Урале составляли дети заводских людей (мастеров, подмастерьев, заводских учеников), духовенства и подьячих, хотя сам Татищев считал, что следует обучать в первую очередь сыновей дворян и детей боярских, так как они умеют читать и писать и их сразу можно будет определить в арифметические школы. Но дворян в Сибири было мало, к тому же дворянские дети находились в ведении Военной коллегии и для зачисления их в школы или на службу в горное ведомство требовалось разрешение Сената и других учреждений.

В общем, в период пребывания В.Н. Татищева на Урале в школах насчитывалось около 100 учеников. Духовенство, подьячие и многие заводские жители не хотели отдавать своих детей учиться, так как не видели в этом для них пользы. Помимо этого представители духовенства и приказных считали горную службу менее выгодной, более трудной и тяжелой по сравнению со своими традиционными занятиями и противились обучению детей в заводских школах. Заводские жители также не хотели отдавать своих детей учиться, что было продиктовано главным образом недоверием к горной администрации[120].

Поэтому, чтобы привлечь учеников В.Н. Татищев приказал объявить населению о тех выгодах, которые даст их обучающимся школа. В наказе комиссару Уктусского завода Т. Бурцеву от 27 февраля 1721 года есть седьмая глава, названная "О школе" и там помимо прочего говорится, что следует "Обнадежить всех, что письмо умеющия, никогда в солдаты, матросы и другие невольныя службы отданы не будут, но сверх того всегда им большее пред другими жалованье дастся"[121].

С разрешения Берг-коллегии В.Н. Татищев установил рацион обучающимся в школах сиротам и детям бедных родителей по полтора пуда ржаной муки в месяц, а также по рублю в год на одежду. Для тех же учеников кто имел в год более десяти рублей, та же помощь за счет казны лишь на последней стадии обучения[122].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6