Особенности русской живописи XIX века

Оказавшись без мастерских и без денег, бунтари объединились в своеобразную

коммуну - по типу коммун, описанных Чернышевским в романе “Что делать?”,

– Артель художников, которую возглавил живописец Иван Николаевич Крамской.

Артельщики принимали заказы на исполнение различных художественных работ,

жили в одном доме, собирались в общем зале для бесед, обсуждения картин,

чтения книг.

Через семь лет Артель распалась. К этому времени, в 70-х гг., по

инициативе художника Григория Григорьевича Мясоедова возникло объединение -

«Товарищество художественных передвижных вставок», профессионально-

коммерческое объединение художников, стоявших на близких идейных позициях.

Товарищество передвижников не в пример многим позднейшим

объединениям обошлось без всяких деклараций и манифестов. В его уставе лишь

говорилось, что члены Товарищества должны сами вести свои материальные

дела, не завися в этом отношении ни от кого, а также сами устраивать

выставки и вывозить их в разные города (“передвигать” по России), чтобы

знакомить страну с русским искусством. Оба эти пункта имели существенное

значение, утверждая независимость искусства от властей и волю художников к

широкому общению с людьми не только столичными. Главная роль в создании

Товарищества и выработке его устава принадлежала помимо Крамского

Мясоедову, Ге - из петербуржцев, а из москвичей - Перову, Прянишникову,

Саврасову.

«Передвижники» были едины в своем неприятии «академизма» его

мифологией, декоративными пейзажами и напыщенной театральностью. Они хотели

изображать живую жизнь. Ведущее место в их творчестве заняли жанровые

(бытовые) сцены. Особой симпатией «передвижников» пользовалось

крестьянство. Они показывали его нужду, страдания, угнетенное положение. В

ту пору — в 60—70-е гг. XIX в.— идейная сторона искусства ценилась выше,

чем эстетическая. Лишь со временем художники вспомнили о самоценности

живописи.

Пожалуй, самую большую дань идейности отдал Василий Григорьевич Перов

(1834—1882). Достаточно вспомнить такие его картины, как «Приезд станового

на следствие», «Чаепитие в Мытищах». Некоторые работы Перова проникнуты

подлинным трагизмом («Тройка», «Старики-родители на могиле сына»). Кисти

Перова принадлежит ряд портретов его знаменитых современников (Островского,

Тургенева, Достоевского).

Некоторые полотна «передвижников», писанные с натуры или под

впечатлением от реальных сцен, обогатили наши представления о крестьянской

жизни. В картине С. А. Коровина «На миру» показана стычка на сельском сходе

между богачом и бедняком. В. М. Максимов запечатлел ярость, слезы, и горе

семейного раздела. Торжественная праздничность крестьянского труда отражена

в картине Г. Г. Мясоедова «Косцы».

В творчестве Крамского главное место занимала портретная живопись. Он

писал Гончарова, Салтыкова-Щедрина, Некрасова. Ему принадлежит один из

лучших портретов Льва Толстого. Пристальный взгляд писателя не оставляет

зрителя, с какой бы точки он ни смотрел на полотно. Одно из наиболее

сильных произведений Крамского — картина «Христос в пустыне».

Открывшаяся в 1871 году первая выставка «передвижников» убедительно

продемонстрировала существование нового направления, складывавшегося на

протяжении 60-х годов. На ней было всего 46 экспонатов (в отличие от

громоздких выставок Академии), но тщательно отобранных, и хотя выставка не

была нарочито программной, общая неписаная программа вырисовывалась

достаточно ясно. Были представлены все жанры - исторический, бытовой,

пейзажный портретный, - и зрители могли судить, что нового внесли в них

«передвижники». Не повезло только скульптуре (была одна, и то мало

примечательная скульптура Ф. Каменского), но этому виду искусства «не

везло» долго, собственно всю вторую половину века.

К началу 90-х годов среди молодых художников московской школы были,

правда, те, кто достойно и серьезно продолжали гражданственную

передвижническую традицию: С. Иванов с его циклом картин о переселенцах, С.

Коровин - автор картины «На миру», где интересно и вдумчиво раскрыты

драматические (действительно драматические!) коллизии дореформенной

деревни. Но не они задавали тон: близился выход на авансцену «Мира

искусства», равно далекого и от передвижничества и от Академии. Как

выглядела в ту пору Академия? Ее художественные прежние ригористические

установки выветрились, она больше не настаивала на строгих требованиях

неоклассицизма, на пресловутой иерархии жанров, к бытовому жанру относилась

вполне терпимо, только предпочитала, чтобы он был «красивым», а не

«мужицким» (пример «красивых» неакадемических произведений - сцены из

античной жизни популярного тогда С. Бакаловича). В массе своей

неакадемическая продукция, как это было и в других странах, являлась

буржуазно-салонной, ее «красота» - пошловатой красивостью. Но нельзя

сказать, чтобы она не выдвигала талантов: очень талантлив был упоминавшийся

выше Г. Семирадский, рано умерший В. Смирнов (успевший создать впечатляющую

большую картину «Смерть Нерона»); нельзя отрицать определенных

художественных достоинств живописи А. Сведомского и В. Котарбинского. Об

этих художниках, считая их носителями «эллинского духа» одобрительно

отзывался в свои поздние годы Репин, они импонировали Врубелю, так же как и

Айвазовский - тоже «академический» художник. С другой стороны, не кто иной,

как Семирадский, в период реорганизации Академии решительно высказался в

пользу бытового жанра, указывая как на положительный пример на Перова,

Репина и В. Маяковского. Так что точек схода между «передвижниками» и

Академией было достаточно, и это понял тогдашний вице-президент Академии

И.И. Толстой, по инициативе которого и были призваны к преподаванию ведущие

«передвижники».

Но главное, что не позволяет вовсе сбрасывать со счетов роль Академии

художеств, прежде всего как учебного заведения, во второй половине века, -

это то простое обстоятельство, что из ее стен вышли многие выдающиеся

художники. Это и Репин, и Суриков, и Поленов, и Васнецов, а позже - Серов и

Врубель. Причем они не повторили «бунта четырнадцати» и, по-видимому,

извлекли пользу из своего ученичества.

Уважение к рисунку, к построенной конструктивной форме укоренилось в

русском искусстве. Общая направленность русской культуры к реализму стала

причиной популярности чистяковского метода, - так или иначе, русские

живописцы до Серова, Нестерова и Врубеля включительно чтили «незыблемые

вечные законы формы» и остерегались «развеществления» или подчинения

красочной аморфной стихии, как бы ни любили цвет.

В числе передвижников, приглашенных в Академию, было двое пейзажистов

- Шишкин и Куинджи. Как раз в то время начиналось в искусстве гегемония

пейзажа и как самостоятельного жанра, где царил Левитан, и как

равноправного элемента бытовой, исторической, отчасти и портретной

живописи. Вопреки прогнозам Стасова, полагающего, что роль пейзажа будет

уменьшаться, она в 90-е годы возросла, как никогда. Преобладал лирический

«пейзаж настроения», ведущий свою родословную от Саврасова и Поленова.

«Передвижники» совершили подлинные открытия в пейзажной живописи.

Алексей Кондратьевич Саврасов (1830—1897) сумел показать красоту и тонкий

лиризм простого русского пейзажа. Его картина «Грачи прилетели» (1871)

заставила многих современников по-новому взглянуть на родную природу.

Федор Александрович Васильев (1850—1873) прожил короткую жизнь. Его

творчество, оборвавшееся в самом начале, обогатило отечественную живопись

рядом динамичных, волнующих пейзажей. Художнику особенно удавались

переходные состояния в природе: от солнца к дождю, от затишья к буре.

Певцом русского леса, эпической широты русской природы стал Иван

Иванович Шишкин (1832—1898). Архипа Ивановича Куинджи (1841—1910)

привлекала живописная игра света и воздуха. Таинственный свет луны в редких

облаках, красные отсветы зари на белых стенах украинских хат, косые

утренние лучи, пробившиеся сквозь туман и играющие в лужицах на раскисшей

дороге, — эти и многие другие живописные открытия запечатлены на его

полотнах.

Своей вершины русская пейзажная живопись XIX века достигла в

творчестве ученика Саврасова Исаака Ильича Левитана (1860—1900). Левитан —

мастер спокойных, тихих пейзажей Человек очень робкий, стеснительный и

ранимый, он умел отдыхать только наедине с природой, проникаясь настроением

полюбившегося пейзажа.

Однажды приехал он на Волгу писать солнце, воздух и речные просторы.

Но солнца не было, по небу ползли бесконечные тучи, и прекращались унылые

дожди. Художник нервничал, пока не втянулся в эту погоду и не обнаружил

особую прелесть сиреневых красок русского ненастья. С той поры Верхняя

Волга заштатный городок Плес прочно вошли в его творчество. В тех краях он

создал свои «дождливые» работы: «После дождя», «Хмурый день», «Над вечным

покоем». Там же были написаны умиротворенные вечерние пейзажи: «Вечер на

Волге», «Вечер. Золотой плес», «Вечерний звон», «Тихая обитель».

В последние годы жизни Левитан обратил внимание на творчество

французских художников-импрессионистов (Э. Мане, К. Моне, К. Писарро). Он

понял, что у него с ними много общего, что их творческие поиски шли в том

же направлении. Как и они, он предпочитал работать не в мастерской, а на

воздухе (на пленэре, как говорят художники). Как и они, он высветлил

палитру, изгнав темные, землистые краски. Как и они, он стремился

запечатлеть мимолетность бытия, передать движения света и воздуха. В этом

они пошли дальше его, но почти растворили в световоздушных потоках объемные

формы (дома, деревья). Он избежал этого.

«Картины Левитана требуют медленного рассматривания, — писал большой

знаток его творчества К. Г. Паустовский, — Они не ошеломляют глаз. Они

скромны и точны, подобно чеховским рассказам, но чем дольше вглядываешься в

них, тем все милее становится тишина провинциальных посадов, знакомых рек и

проселков».

На вторую половину XIX в. приходится творческий расцвет И. Е.

Репина, В. И. Сурикова и В. А. Серова.

Илья Ефимович Репин (1844—1930) родился в городе Чугуев, в семье

военного поселенца. Ему удалось поступить в Академию художеств, где его

учителем стал П. П. Чистяков, воспитавший целую плеяду знаменитых

художников (В. И. Сурикова, В. М. Васнецова, М.А. Врубеля, В.А. Серова).

Многому научился Репин также у Крамского. В 1870 г. молодой художник

совершил путешествие по Волге. Многочисленные этюды, привезенные из

путешествия, он использовал для картины «Бурлаки на Волге» (1872). Она

произвела сильное впечатление на общественность. Автор сразу выдвинулся в

ряды самых известных мастеров.

Репин был очень разносторонним художником. Его кисти принадлежит ряд

монументальных жанровых полотен. Пожалуй, не меньшее впечатление, чем

«Бурлаки», производит «Крестный ход в Курской губернии». Яркое голубое

небо, пронизанные солнцем облака дорожной пыли, золотое сияние крестов и

облачений, полиция, простой народ и калеки — все уместилось на этом

полотне: величие, сила, немощь и боль России.

Во многих картинах Репина затрагивалась революционная тематика

(«Отказ от исповеди», «Не ждали», «Арест пропагандиста»). Революционеры на

его картинах держатся просто и естественно, чуждаясь театральных поз и

жестов. На картине «Отказ от исповеди» приговоренный к смерти словно бы

нарочно спрятал руки в рукава. Художник явно сочувствовал героям своих

картин.

Ряд репинских полотен написан на исторические темы («Иван Грозный и

его сын Иван», «Запорожцы, сочиняющие письмо турецкому султану» и др.).

Репин создал целую галерею портретов. Он написал портреты - ученых

(Пирогова и Сеченова), - писателей Толстого, Тургенева и Гаршина, -

композиторов Глинки и Мусоргского, - художников Крамского и Сурикова. В

начале XX в. он получил заказ на картину «Торжественное заседание

Государственного совета». Художнику удалось не только композиционно

разместить на полотне такое большое число присутствующих, но и дать

психологическую характеристику многим их них. Среди них были такие

известные деятели, как С.Ю. Витте, К.П. Победоносцев, П.П. Семенов Тян-

Шанский. Малозаметен на картине, но очень тонко выписан Николай II.

Василий Иванович Суриков (1848—1916) родился в Красноярске, в

казачьей семье. Расцвет его творчества приходится на 80-е гг., когда он

создал три самые знаменитые свои исторические картины: «Утро стрелецкой

казни», «Меншиков в Березове» и «Боярыня Морозова».

Суриков хорошо знал быт и нравы прошлых эпох, умел давать яркие

психологические характеристики. Кроме того, он был прекрасным колористом

(мастером цвета). Достаточно вспомнить ослепительно свежий, искрящийся снег

в картине «Боярыня Морозова». Если же подойти к полотну поближе, снег как

бы «рассыпается» на синие, голубые, розовые мазки. Этот живописный прием,

когда два три разных мазка на расстоянии сливаются и дают нужный цвет,

широко использовали французские импрессионисты.

Валентин Александрович Серов (1865—1911), сын композитора, писал

пейзажи, полотна на исторические темы, работал как театральный художник. Но

славу ему принесли, прежде всего, портреты.

В 1887 г. 22-летний Серов отдыхал в Абрамцеве, подмосковной даче

мецената С. И. Мамонтова. Среди его многочисленных детей молодой художник

был своим человеком, участником их шумных игр. Однажды после обеда в

столовой случайно задержались двое — Серов и 12-летняя Веруша Мамонтова.

Они сидели за столом, на котором остались персики, и за разговором Веруша

не заметила, как художник начал набрасывать ее портрет. Работа растянулась

на месяц, и Веруша сердилась, что Антон (так по-домашнему звали Серова)

заставляет ее часами сидеть в столовой.

В начале сентября «Девочка с персиками» была закончена. Несмотря на

небольшой размер, картина, написанная в розово золотистых тонах, казалась

очень «просторной». В ней было много света и воздуха. Девочка, присевшая за

стол как бы на минуту и остановившая свой взор на зрителе, зачаровывала

ясностью и одухотворенностью. Да и все полотно было овеяно чисто детским

восприятием повседневности, когда счастье себя не сознает, а впереди —

целая жизнь.

Обитатели «абрамцевского» дома, конечно, понимали, что на их глазах

свершилось чудо. Но только время дает окончательные оценки. Оно и поставило

«Девочку с персиками» в ряд лучших портретных работ в русской и мировой

живописи.

На следующий год Серов сумел почти повторить свое волшебство. Он

написал портрет своей сестры Марии Симонович («Девушка, освещенная

солнцем»). Название закрепилось немного неточное: девушка сидит в тени, а

лучами утреннего солнца освещена поляна на втором плане. Но на картине все

так слитно, так едино — утро, солнце, лето, молодость и красота, — что

лучшее название трудно придумать.

Серов стал модным портретистом. Перед ним позировали известные

писатели, артисты, художники, предприниматели, аристократы, даже цари. По-

видимому, не ко всем, кого он писал, лежала у него душа. Некоторые

великосветские портреты, при филигранной технике исполнения, получились

холодными.

Несколько лет Серов преподавал в Московском училище живописи, ваяния

и зодчества. Он был требовательным педагогом. Противник застывших форм

живописи, Серов вместе с тем считал, что творческие поиски должны

основываться на твердом владении техникой рисунка и живописного письма.

Многие выдающиеся мастера считали себя учениками Серова. Это - М.С. Сарьян,

К.Ф. Юон, П.В. Кузнецов, К. С. Петров-Водкин.

Многие картины Репина, Сурикова, Левитана, Серова, «передвижников»

попали в собрание Третьякова. Павел Михайлович Третьяков (1832—1898),

представитель старинного московского купеческого рода, был необычным

человеком. Худой и высокий, с окладистой бородой и тихим голосом, он больше

походил на святого, чем на купца. Собирать картины русских художников начал

с 1856 г. Увлечение переросло в главное дело жизни. В начале 90-х гг.

собрание достигло уровня музея, поглотив почти все состояние собирателя.

Позднее оно перешло в собственность Москвы. Третьяковская галерея стала

всемирно известным музеем русской живописи, графики и скульптуры.

В 1898 г. в Петербурге, в Михайловском дворце (творение К. Росси) был

открыт Русский музей. В него поступили произведения русских художников из

Эрмитажа, Академии художеств и некоторых императорских дворцов. Открытие

этих двух музеев как бы увенчало достижения русской живописи XIX века.

Заключение

Вся жизнь и творческая деятельность великих мастеров культуры

раскрывается будущим поколениям в их наследии. Наследие художников,

композиторов, музыкантов, посвятивших себя служению искусству - поражает

исключительной многогранностью и разносторонностью.

Их произведения учат доброте, пониманию прекрасного в жизни, в

природе, в искусстве. Она учат любить свою Родину, осмысливать и ценить ее

историю, ее достояние и ценности. Они помогают формированию гармоничной

личности человека.

Вторая половина XIX века — время окончательного утверждения и

закрепления национальных форм и традиций в русском искусстве. Наиболее

успешно это произошло в музыке, менее успешно — в архитектуре. В живописи

«русская тема» выражалась в жанровых сценках из крестьянской жизни, в

исторических полотнах Репина и Сурикова, в пейзаже «проселочной России».

Русская культура не замыкалась в национальных рамках, не отделялась от

культуры остального мира. Достижения зарубежного искусства находили отклик

в России. В свою очередь русская культура (прежде всего литература и

музыка) получила всемирное признание. Русская культура заняла почетное

место в семье европейских культур.

Литература

1. Энциклопедия для детей. Т. 7. Искусство. Ч. 2. Архитектура,

изобразительное и декоративно- прикладное искусство XVII - XX веков. Ред.

Аксенова. – М.: Аванта+, 1999г.

2. Ильина Т.В. История искусства. Русское и советское искусство.

М.,1989.

3. Зезина М.Р., Кошман Л.В., Шульгин В.С. История русской культуры.

М.,1990.

4.Павленко Н.И., Кобрин В.Б., Фёдоров В.А. История СССР с древнейших

времён до 1861 года. – М.,1989.

Страницы: 1, 2