Договор дарения

имущество жертвуется государству[10]. Более того, в отношении граждан

указание конкретного направления использования дара не только возможно, но

и абсолютно необходимо, в противном случае пожертвование превратится в

обычное дарение. Законодатель, вероятно, исходит из того, что соблазн

утаить дар от общества, использовав его на собственные нужды, у

среднестатистического гражданина непреодолимо велик.

Другие особенности пожертвования обусловлены спецификой его предмета и

будут освещены далее при анализе соответствующих вопросов дарения.

Итак, мы рассмотрели предмет договора дарения, который может включать в

себя вещи, имущественные права и освобождение от обязанностей. Но, быть

может, в качестве предмета дарения могут выступать и другие объекты

гражданских прав, например, работы, услуги? Нет, такое расширение предмета

дарения не основано на законе и противоречит самой природе таких объектов.

Так, предметом договора дарения может выступать вещь, изготовленная в

результате работы подрядчика. Но трудно представить себе дарение самого

процесса работы, изготовления вещи. Это тем более справедливо и в отношении

услуг, вся полезность которых заключена в самой деятельности исполнителя.

в) Стороны договора дарения.

Сторонами договора дарения — дарителем и одаряемым — могут быть

граждане, юридические лица и государство. Право государства совершать

дарения не вызывает сомнений[11]. Но в качестве одаряемого лица оно может

выступать лишь в договоре пожертвования. Это вполне естественно, поскольку

государство действует только в общих интересах, следовательно, принимать

подарки в качестве частного лица, преследующего свои цели, оно не может. Но

вправе ли тогда государство делать подарки иначе, как в общеполезных целях?

Да, так как общий интерес, преследуемый государством, может заключаться и в

том, чтобы одарить частное лицо (двух, трех, тысячу и т.д.).

Серьезное влияние на возможность заключения договоров дарения гражданами

оказывает объем их дееспособности. Недееспособный гражданин может заключать

договоры дарения только через своего опекуна (п. 2 ст. 29 ГК). При этом от

его имени можно производить дарение только обычных подарков небольшой

стоимости (не дороже пяти минимальных размеров оплаты труда); право на

получение им подарков через опекуна не ограничено.

Лицо, признанное ограниченно дееспособным, вправе самостоятельно

совершать лишь мелкие бытовые сделки, а все остальные — только с согласия

попечителя (п. 1 ст. 30 ГК). Это означает, что ограниченно дееспособный

гражданин вправе самостоятельно совершать договор дарения только в качестве

одаряемого и только в том случае, если этот договор в силу своего

потребительского характера и незначительной суммы относится к мелким

бытовым сделкам.

В соответствии с правилами п. 2 ст. 26 и п. 2 ст. 28 ГК малолетние и

несовершеннолетние могут совершать сделки, направленные на безвозмездное

получение выгоды, т. е. выступать в качестве одаряемых, если

соответствующие договоры не требуют нотариального удостоверения или

государственной регистрации[12]. Ответственность по таким договорам,

заключенным малолетними, несут их законные представители, а по договорам,

заключенным несовершеннолетними, отвечают они сами. Кроме этого,

несовершеннолетние вправе самостоятельно распоряжаться своим заработком,

стипендией и иными доходами (подп. 1 п. 2 ст. 26 ГК), в том числе путем их

дарения. Во всех остальных случаях дарение осуществляется либо с согласия

законных представителей несовершеннолетних, либо через законных

представителей малолетних, действующих от их имени (в последнем случае

предметом дарения может быть лишь обычный подарок небольшой стоимости).

Дарение между супругами производится на общих основаниях с учетом,

разумеется, того, что предметом дарения обычно выступает имущество,

принадлежащее одному из супругов лично (например, вещь на праве

собственности либо доля в общей долевой собственности, если такой режим

имущества установлен). Впрочем, возможно дарение и путем передачи

имущественных прав, принадлежащих одному из супругов в общей совместной

собственности, что приведет к закреплению всего супружеского имущества за

одним лицом. Дарение третьим лицам имущества, находящегося в общей

совместной собственности (а это самый распространенный режим супружеского

имущества), возможно по согласию всех сособственников (п. 2 ст. 576 ГК и

ст. 35 СК).

Ряд запретов на получение подарков закон связывает с особенностями

профессионального статуса одаряемых лиц, пытаясь таким образом бороться со

злоупотреблениями работников социальной сферы и государственного управления

(пп. 2 и 3 ст. 575 ГК). Статья 575 ГК может оказать влияние и на практику

применения уголовного законодательства, в частности, на толкование понятия

взятки. Ведь по смыслу этой статьи дарение чиновнику обычного подарка

небольшой стоимости (не дороже 5 МРОТ) во всех случаях является правомерным

действием.

В отношении договоров дарения с участием юридических лиц ГК также

предусматривает ряд специальных ограничений. Пункт 4

ст. 575 ПС прямо запрещает дарение между коммерческими организациями, за

исключением обычных подарков небольшой стоимости. Значение этой нормы

трудно переоценить, особенно учитывая широту предмета дарения. С одной

стороны, п. 4 ст. 575 ГК направлен на защиту имущества организаций от

разбазаривания (правда, эта лазейка уже давно сужена налоговым

законодательством) и, значит, служит интересам кредиторов и участников

(учредителей) юридических лиц. С другой стороны, эта же норма серьезно

ограничивает возможности нормального ведения предпринимательства и подчас

противоречит сложившимся обычаям и обыкновениям бизнеса. Так, коммерческая

организация вроде бы не вправе простить долг контрагенту — коммерческой

организации. А в случае безнадежной задолженности это может повлечь за

собой целый ряд неблагоприятных экономических последствий для кредитора.

Запрет на безвозмездную передачу имущества сильно ударит по холдингам и

финансово-промышленным группам, осложнит взаимоотношения основных

юридических лиц и дочерних. Ещё более серьезным представляется противоречие

между п. 4 ст. 575 ГК и п. 1 ст. 37 АПК, регулирующим вопросы отказа от

иска. Ведь отказ от иска в материально-правовом смысле означает не что

иное, как освобождение ответчика от обязанности перед истцом путем прощения

его долга, т. е. дарение[13]. В общем, запрет дарения между коммерческими

организациями чреват многими издержками, большинство из которых сейчас даже

трудно предвидеть в деталях.

Другое ограничение, установленное п. 1 ст. 576 ГК, касается дарения

вещей, принадлежащих юридическому лицу на праве хозяйственного ведения или

оперативного управления. Действительность такого дарения, осуществляемого

унитарным предприятием либо казенным предприятием или учреждением, требует

согласия собственника вещи. Это ограничение не распространяется на случаи

пожертвования (п. 2 ст. 582 ГК) и на обычные подарки небольшой стоимости.

Законодатель не проводит здесь каких-либо различий между указанными вещными

правами, а также между движимыми и недвижимыми вещами. Возникающие в

результате этого противоречия с частью первой ГК (в частности — п. 1 ст.

297 и ст. 298 ГК) следует разрешать в пользу п. 1 ст. 576 ГК как lex

specialis.

г) Форма договора дарения

определяется его предметом, субъектным составом и ценой. В соответствии с

п. 3 ст. 574 и ст. 131 ГК все договоры дарения недвижимого имущества (и

реальные, и консенсуальные) должны заключаться в письменной форме и

подлежат обязательной государственной регистрации. Но пока закон о

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним еще не принят.

Поэтому в силу прямого указания ст. 6 и 7 Федерального закона от 26 января

1996 г. «О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской

Федерации» в отношении договора дарения недвижимости сохраняют силу ранее

принятые нормы об обязательном нотариальном удостоверении договора и

применяется существующий порядок регистрации сделок с недвижимым

имуществом.

Правила, определяющие форму договора дарения движимого имущества[14],

предусмотрены п. 2 ст. 574 ГК В письменную форму под страхом

недействительности должны облекаться все консенсуальные договоры дарения

(дарственные обещания), а также реальные договоры на сумму более 5 МРОТ, в

которых дарителем выступает юридическое лицо.

Все прочие реальные договоры дарения могут заключаться в устной форме, в

том числе и путем совершения сторонами конклюдентных действий.

Специальные требования к форме договора дарения прав по отношению к

третьим лицам (уступка требования), а также дарения в виде освобождения от

обязанности перед третьими лицами путем перевода долга установлены пп. 1 и

2 ст. 389 и п. 2 ст. 391 ГК.

4. Права и обязанности дарителя.

Реальный договор дарения, как правило, не порождает никаких

обязательственных отношений. Единственным исключением из этого правила

является обязательство, возникающее в результате дарения имущественного

права в отношении самого дарителя. Содержание этого обязательства не

специфично для дарения, поскольку оно определяется не самим фактом дарения,

а характером подаренного права. Поэтому имеет смысл говорить лишь об

обязательстве, возникающем из консенсуального договора дарения, основные

условия которого мы и рассмотрим.

Главной обязанностью дарителя является передача дара[15]. Если предметом

договора является вещь, то ее передача одаряемому может осуществляться

посредством вручения, символической передачи (например, вручение ключей)

либо вручения правоустанавливающих документов (абз. 2 п. 1 ст. 574 ГК).

Передача дара в виде имущественного права в отношении третьего лица обычно

производится путем вручения документов, фиксирующих основания возникновения

этого права (например, уступка прав по ценной предъявительской бумаге).

Единственным основанием возникновения права в отношении самого дарителя

является договор дарения. В этом случае переход права на одаряемого обычно

происходит автоматически в силу истечения согласованного сторонами срока

или по наступлении согласованного отлагательного условия. Передача дара в

виде освобождения от обязанности требует от дарителя совершения

определенных действий, например получения согласия кредитора одаряемого на

перевод долга или исполнения обязанности за одаряемого (в случае возложения

исполнения).

Обязанности дарителя по консенсуальному договору дарения переходят к его

правопреемникам, если иное не предусмотрено договором (п. 2 ст. 581 ГК). В

отношении пожертвования это правило не действует (п. 6 ст. 582 ГК).

Право отказа от исполнения консенсуального договора дарения — одно из

важнейших прав дарителя, закрепленное ст. 577 ГК. Даритель может

воспользоваться этим правом в двух случаях:

1) если после заключения договора его имущественное, семейное положение

либо состояние здоровья изменились настолько, что исполнение договора в

новых условиях приведет к существенному снижению уровня его жизни;

2) если одаряемый совершил покушение на жизнь дарителя, члена его семьи

или близкого родственника либо умышленно причинил дарителю телесные

повреждения[16].

Отказ дарителя от исполнения договора дарения невозможен применительно к

обычным подаркам небольшой стоимости (ст. 579 ГК). За этим единственным

исключением отказ дарителя от исполнения договора по вышеуказанным

основаниям является действием правомерным, а потому не даст одаряемому

права на возмещение убытков (п. 3 ст. 577 ГК).

5. Права и обязанности одаряемого.

Право на получение дара логически вытекает из самого предмета договора

дарения. Его содержание определяется содержанием соответствующей

обязанности дарителя. Если предметом дарения является индивидуально-

определенная вещь, то в случае неисполнения обязательства дарителем

одаряемый приобретает право требовать отобрания этой вещи у дарителя (с

соблюдением правил ст. 398 ГК)[17]. Если же предмет дарения — вещь,

определяемая родовыми признаками, то право на получение дара может сузиться

до права на возмещение убытков (п. 2 ст. 396 ГК).

Право отказа от принятия дара закреплено за одаряемым в п. 1 ст. 573

ГК. Это право может быть осуществлено в любой момент до передачи дара и

даже не обусловлено наличием каких-либо уважительных причин. Одаряемый

вправе отказаться от дара вообще без указания мотивов (если соблюдены

формальные требования, предусмотренные п. 2 ст. 573 ГК).

Отсюда можно сделать вывод о том, что принятие дара не является

обязанностью одаряемого лица[18]. Но какое же значение имеет тогда согласие

одаряемого на принятие дара? Договорное условие о принятии дара

устанавливает не обязанность одаряемого, а, скорее всего, характеризует

обязанность дарителя по передаче дара, которая не может быть выполнена,

пока дар одаряемым не принят. В этом смысле принятие дара — обязательное

условие состоявшейся передачи дара.

Права одаряемого в обычном консенсуальном договоре дарения, по общему

правилу, не переходят к его правопреемникам (если иное не предусмотрено

договором — п. 1 ст. 581 ГК). Напротив, в договорах пожертвования, как

правило, имеет место правопреемство (п. 6 ст. 582 ГК).

Существование обязанностей на стороне одаряемого лица — явление довольно

редкое для обычного дарения. Практически оно ограничивается немногими

случаями дарения, связанного с обременением передаваемого имущества в

пользу самого дарителя. Но в договорах пожертвования обязанность одаряемого

по использованию имущества в общеполезных целях присутствует всегда. В

договоре пожертвования гражданину эта обязанность трансформируется в

обязанность использования дара по конкретному назначению, указанному

дарителем. Аналогичная обязанность может возлагаться и на одаряемое

юридическое лицо[19]. В этом случае оно должно вести обособленный учет всех

операций по использованию пожертвованного имущества (абз. 2 п. 3 ст. 582

ГК), что обеспечивает возможность финансового контроля за его

использованием.

Если условие о конкретном направлении использования дара в договоре

пожертвования отсутствует, одаряемое юридическое лицо обязано

самостоятельно определить способы использования дара в общеполезных целях,

не противоречащие назначению имущества.

Установление обязанности по использованию имущества в общеполезных целях

серьезно ограничивает права одаряемого в отношении этого имущества. Так,

отчуждение имущества, обремененного обязанностью его использования в

общеполезных целях, возможно только при условии, что его приобретатель

примет на себя исполнение соответствующих обязанностей. Пользование таким

имуществом в собственных интересах одаряемого возможно лишь в той мере, в

какой это не препятствует его использованию в общеполезных целях.

6. Ответственность по договору дарения.

Ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение

обязательства по договору дарения строится на общих основаниях,

урегулированных главой 25 ГК.

Однако, учитывая безвозмездный характер этого договора, закон

предусмотрел из общих правил ряд изъятий, ограничивающих ответственность

сторон договора. Так, ответственность за убытки, причиненные дарителю

отказом одаряемого от принятия дара, ограничена возмещением реального

ущерба, если к тому же соответствующий договор дарения был заключен в

письменной форме (п. 3 ст. 573 ГК).

Вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу одаряемого гражданина

вследствие недостатков подаренной вещи, подлежит возмещению дарителем в

соответствии с нормами главы 59 ГК (т.е. ответственность здесь

конструируется по вне договорной модели). Общие основания деликтной

ответственности в данном случае конкретизируются указанием на то, что

даритель отвечает за недостатки вещи, если они возникли до передачи вещи

одаряемому, не относятся к числу явных и если даритель знал о них, но не

предупредил одаряемого (ст. 580 ГК). Таким образом, ответственность

строится на началах вины.

Недостатки вещи по смыслу ст. 580 ГК охватывают наряду с собственно

физическими недостатками (конструктивными и прочими) и юридические дефекты

вещей, например, неизвестные, ранее обременения вещи правами третьих лиц

или ущербность титула. И хотя юридические дефекты вещи обычно не могут

причинить вреда жизни или здоровью одаряемого, их негативное влияние на

имущественную сферу может быть ощутимо.

Правило ст. 580 ГК целесообразно применять и к случаям, когда предметом

дарения выступают имущественные права или освобождение от обязанности. В

этом случае единственно возможный недостаток дара может заключаться только

в его юридической ущербности.

7. Прекращение договора дарения.

Реальный договор дарения обычно не порождает обязательства, выступая

лишь как основание возникновения прав на стороне одаряемого. В отличие от

него консенсуальный договор дарения в своем развитии проходит как минимум

два этапа:

сначала он порождает соответствующее обязательство, а затем исполнение

этого обязательства приводит к возникновению у одаряемого вещных или иных

прав в отношении дара. На первом (обязательственном) этапе дарение может

быть прекращено так же, как и любой другой договор гражданского права[20],

т.е. на общих основаниях, предусмотренных главой 26 ГК и ст. 450, 451 ГК, а

также по основаниям, свойственным лишь дарению — п. 1 ст. 573 и пп. 1 и 2

ст. 577 ГК. Но после того как обязательство исполнено, прекратить его уже

невозможно, поскольку договор сыграл свою роль.

Однако в ряде случаев закон допускает отмену уже исполненного договора

дарения, т. е. фактически аннулирует договор как факт, повлекший

юридические последствия. Перечень таких оснований установлен ст. 578 и п. 5

ст. 582 ГК и является исчерпывающим.

Даритель вправе отменить или потребовать через суд отмены дарения (за

исключением пожертвований — п. 6 ст. 582 ГК и обычных подарков небольшой

стоимости — ст. 579 ГК) в следующих случаях:

1) если одаряемый совершил покушение на жизнь дарителя, кого-либо из

членов его семьи или близких родственников либо умышленно причинил дарителю

телесные повреждения;

2) если одаряемый обращается с подаренной вещью (представляющей для

дарителя большую неимущественную ценность) ненадлежащим образом, что

создает угрозу ее утраты;

3) если даритель пережил одаряемого, при условии, что такое основание

отмены дарения было предусмотрено договором.

Заинтересованное лицо может требовать судебной отмены договоров

дарения (кроме пожертвований и дарения обычных подарков небольшой

стоимости), совершенных индивидуальным предпринимателем или юридическим

лицом, объявленным банкротом, в течение шести месяцев[21], предшествовавших

объявлению о банкротстве, если такое дарение производилось за счет средств,

связанных с предпринимательской деятельностью дарителя, и нарушало

положения закона о несостоятельности.

Отмена пожертвования возможна по иску дарителя или его правопреемника

в единственном случае, когда пожертвованное имущество используется не в

соответствии с указанным дарителем назначением, а если такое назначение не

определено — то не в соответствии с общеполезными целями.

В случае отмены дарения одаряемый обязан возвратить подаренную вещь,

если она к моменту отмены сохранилась в натуре (п. 5 ст. 578 ГК).

Аналогичным образом следует поступить и с имущественным правом, когда оно

было предметом договора дарения.

Если одаряемый произвел отчуждение вещи или права с целью избежать их

возврата либо преднамеренно совершил иные действия, делающие возврат

невозможным (например, уничтожил дар), к нему может быть предъявлено

требование о возмещении вреда по нормам главы 59 ГК[22].

8. Вывод.

Отграничение дарения от сходных институтов гражданского права, как

правило, не представляет большого труда. Купля-продажа является явным

антиподом дарения в силу своей возмездности. От договора ссуды дарение

отличается тем, что вещь, являющаяся предметом договора, передается в

собственность, а не во временное пользование, как при ссуде. Кроме того,

предметом дарения может выступать не только вещь, но и имущественное право,

а также освобождение от обязанности. В отличие от завещания — односторонней

сделки по распоряжению имуществом на случай смерти — дарение является

договором, т. е. двусторонней сделкой, а потому может иметь место лишь при

жизни дарителя. Заем (ст. 807 ГК) и хранение вещей на товарном складе с

правом хранителя распоряжаться ими (ст. 918 ГК) внешне напоминают дарение,

поскольку вещи (деньги) передаются в собственность заемщика или хранителя

без какой-либо платы. Но из договора дарения обязательство либо вообще не

возникает (большинство реальных договоров дарения), либо кредитором в этом

обязательстве выступает получатель имущества (консенсуальные договоры

дарения). Тогда как в договорах займа и хранения с правом распоряжения

имуществом получатели имущества (заимодавец и хранитель) являются

должниками, обязанными вернуть взамен полученных ранее вещей равное

количество вещей того же рода и качества.

9. Используемая литература.

1. Победоносцев К. Курс гражданского права. В 3-х т. СП б., 1896.Т.3.

2. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907

г.). М., 1995.

3. Шершеневич Г.Ф. Указ. Соч.

4. Римское частное право / Под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского.

5. Комментарий части второй Гражданского кодекса РФ / М.И.Брагинский,

В.В. Витрянский, Е. А. Суханов, К. Б. Ярошенко. М., 1996.

6. Комментарий к ГК РФ, часта второй (постатейный) / Под ред. О.Н.

Садикова. М., 1996.

-----------------------

[1] См.: Победоносцев К. Курс гражданского права. В 3-х т. СП б., 1896.Т.3.

С. 364-366. Ещё более широкий взгляд на дарение как основание возникновения

любых (а не только вещных) прав представлен в работе: Русское гражданское

право. Чтения Д.И. Мейера. / Под ред. А.И. Вицина. Петроград, 1915. С. 134-

135.

[2] См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию

1907 г.). М., 1995. С. 336-337.

[3] Безвозмездность — отсутствие встречного удовлетворения — все же не

следует понимать буквально. Так, вручение мелкой монеты в качестве «платы»

за подаренный нож, разумеется, нельзя рассматривать в качестве встречного

удовлетворения. И дело здесь даже не в явной несоразмерности стоимости

передаваемых вещей. Такая плата — дань традиции, суеверие; ее назначение

состоит лишь в том, чтобы отвести от одаряемого беду, а не в передаче

дарителю некоего эквивалента подарка. Такое предоставление — не более чем

символическое действие, не имеющее никакого юридического значения.

[4] Это суждение, конечно, уязвимо, поскольку в науке гражданского права

взаимные договоры традиционно считаются возмездными, что неточно. Так,

безвозмездный договор поручения является взаимным, поскольку обе стороны

договора обладают как правами, так и обязанностями (ст. 974 и пп. 1—4 ст.

975 ГК). Таким образом, возмездный договор всегда взаимный, но не всякий

взаимный договор возмезден.

[5] Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 337—338; Виндшейд Б. Указ. соч. С.

275—277; Винавер М. Из области цивилистики. СП б., 1908. С. 99—101.

[6] Впрочем, такое широкое понимание предмета дарения опирается на

классическую римскую правовую традицию и, следовательно, апробировано

веками. См.: Римское частное право / Под ред. И. Б. Новицкого, И. С.

Перетерского. С. 499. Более того, по римскому праву, предметом дарения

могли выступать вообще любые действия, служащие обогащению одаряемого,

например освобождение его от бремени содержания своего имущества или

устранение ограничений его права собственности. Поэтому в плане восприятия

положений римского права резервы отечественного законодательства далеко еще

не исчерпаны.

[7] Это суждение, на первый взгляд, противоречит формулировке абз. 1 п. 1

ст. 572 ГК, говорящей лишь о дарении прав требования. Однако из содержания

пп. 2 и 3 ст. 216 ГК можно заключить, что некоторые вещные права могут

отчуждаться как таковые, помимо отчуждения соответствующей вещи. Поэтому,

нет никаких оснований препятствовать безвозмездному отчуждению таких прав,

т. е. их дарению.

В последние годы отечественная цивилистика стала выделять в ряду

объектов гражданских прав информацию. По своей природе информация близка к

таким объектам прав, как результаты интеллектуальной (творческой)

деятельности, но не идентична им. Права на информацию (на ее получение,

распространение и т.п.) могут выступать предметом сделок, в том числе

дарения наряду с другими имущественными правами.

[8] Поэтому нельзя согласиться с утверждением М.И. Брагинского о том, что

дарение права всегда сопряжено с его уступкой. См.: Комментарий части

второй Гражданского кодекса РФ / М.И.Брагинский, В.В. Витрянский, Е. А.

Суханов, К. Б. Ярошенко. М., 1996. С. 62.

[9] По действующему ГК вполне допустимо дарение права на определенный, даже

очень короткий, срок. Это, например, имеет место, когда даритель уступает

свое право в отношении третьего лица незадолго до прекращения

соответствующего обязательства.

[10] Последнее суждение основано на расширительном логическом толковании

абз. 1 п. 3 ст. 582 ГК. Правовое положение государства как субъекта права

специфично тем, что оно всегда действует не в своих собственных, а в общих

интересах. Значит, даритель может быть уверен в том, что любой дар в адрес

государства будет использован на общее благо; иначе он просто не может быть

использован. Более того, предполагается, что государство лучше других

субъектов знает, в чем состоит это общее благо, и лучше других может

действовать в общеполезных целях. Поэтому даритель некомпетентен, обязывать

государство к определенному способу использования пожертвованного

имущества.

[11] В дореволюционном российском праве существовала такая разновидность

дарения, как пожалование, т. е. дарение недвижимости частному лицу,

совершавшееся Государем Императором от имени государства (См.: Шершеневич

Г. Ф. Указ. соч. С. 342).

В действующем законодательстве аналогичные виды дарения специально не

регулируются в силу их большой редкости. Ведь одаривание лидеров

иностранных государств выходит за рамки гражданского права. А внутри РФ в

государственном аппарате преобладают не правовые способы передела казенного

имущества.

[12] В связи с этим представляется ошибочным мнение М.Г. Масевич,

полагающей, что несовершеннолетние «для приобретения по договору дарения

имущества ... должны получать согласие законных представителей» (см.:

Комментарий к ГК РФ, часта второй (постатейный) / Под ред. О.Н. Садикова.

М., 1996. С. 148).

А вот в отношении малолетних право самостоятельно получать подарки

выглядит, действительно, неразумным. Безвозмездность и выгодность дарения

еще не означают отсутствия расходов и обременении, связанных с подарком.

Хорошо ли, когда ребенок приносит домой подаренного ему нильского

крокодила?

[13] Противоположное мнение М.Г. Масевич неубедительно (См.: Комментарий к

ГК РФ, части второй (постатейный) / Под ред. О.Н. Садикова. М., 1996. С.

151).

[14] Под движимым имуществом в ст. 574 ГК законодатель понимает не только

вещи, но и имущественные права, а также освобождение от обязанностей (такой

вывод опирается на расширительное логическое толкование абз. 1 п. 2 ст. 574

ГК). Такая трактовка движимого имущества, разумеется, некорректна, но

отчасти оправдана соображениями законодательной техники.

[15] Передачу дара М.Г. Масевич вполне обоснованно предлагает толковать

расширительно. Ведь предметом дарения могут быть не только вещи, но и

права, и освобождение от обязанности (см.: Комментарий к ГК РФ, части

второй (постатейный) / Под ред. О. Н. Садикова. М., 1996. С. 149).

[16] Аналогичное основание отказа от исполнения договора в дореволюционном

праве именовалось неблагодарностью одаряемого и носило более широкий

характер (см.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 339—340).

[17] Жаль, что законодатель не учел такой возможности и не предотвратил ее.

Указанное право одаряемого, хотя и основано на законе, но выглядит весьма

ущербным с точки зрения морали.

[18] Противоположная точка зрения не находит подтверждения в ГК. Если бы

принятие дара было обязанностью одаряемого, ее неисполнение давало бы

дарителю право требовать возмещения убытков во всех случаях, а не только

применительно к письменным договорам (п. 3 ст. 573 ГК). Одаряемого также

можно было бы понудить к исполнению обязанности в натуре, заставить принять

дар помимо его воли, что выглядит и вовсе абсурдно.

[19] Изменение конкретных способов использования пожертвованного имущества

допускается лишь с согласия жертвователя, а если он перестал существовать,

— то только по решению суда (п. 4 ст. 582 ГК).

[20] Подробнее об этом см.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 339.

[21] Дореволюционное конкурсное право было гораздо суровее к

недобросовестным банкротам: срок, за который можно было отменить сделки

банкрота, был равен сроку исковой давности и составлял 10 лет.

[22] Такого же мнения придерживается М. Г. Масевич (см.: Комментарий к ГК

РФ, части второй (постатейный) / Под ред. О. Н. Садикова. М.» 1996. С.

155).

Страницы: 1, 2