Византийско-Итальянские отношения 11-13 в.в.

итальянские республики поддерживались императором Мануилом I с целью иметь

в их лице опору для своих политических планов. «Ему казалось возможным, что

все западные народы составят союз против ромэев – и войдут в одно общее

против них соглашение, а потому он всячески старался заблаговременно

обезопасить себя. Он говаривал, что восточных варваров он может деньгами

склонить к миру, но что касается многочисленных народов западных, то

чрезвычайно их боится.» - так писал Никита Акоминат. В то же время

итальянские торговые республики Пиза, Генуя и Венеция все они имели

немалые торговые привилегии в Константинополе и во всех областях империи,

обладали крупными материальными средствами и в случае нужды могли быть

деятельными проводниками политики императора. Совершенно в особенных

отношениях с империей находилась Венеция. Мануил I не доверял венецианцам и

не мог простить им измены при Корфу и издевательств над ним самим. Получив

привилегии беспошлинной торговли в Византии, Венеция не старалась соблюдать

свои обязанности по отношению к империи и вызывала, поэтому со стороны

последней ряд мер к ослаблению ее прав.

Одновременно с этим византийские дипломаты добиваются упрочнения

норманно-византийского союза – они хлопочут о том, чтобы создать личную

унию обоих государств, и предлагают Вильгельму II, новому королю Сицилии,

стать наследником Мануила I.

Такое активное вмешательство в итальянские дела не могло не обострить

взаимоотношения империи с венецианцами, стремившимися стать твердой ногой

на Балканах, но не желавшими укрепления позиций Византии в Италии. 12 марта

1171 года разразился конфликт, когда по приказу императора по всей

территории Византии были арестованы венецианские купцы и конфискованы их

товары. Действия византийского правительства привели к вооруженному

конфликту. В Италии у Византии были активные союзники, а переворот 12 марта

1171 г. освободил империю от венецианского засилья. И не смотря на то, что

внешняя политика Византии к началу 70-х годов XII в. достигла серьезных

успехов, империя стояла перед внешнеполитической катастрофой. Бесконечные

войны опустошали государственную казну, войска были утомлены беспрерывными

походами, более того сами принципы внешней политики Мануила I вели к

поражению.

Политика Мануила I была двойственной: с одной стороны он продолжал

традиции Алексея I (дипломата и воина) - быстрые рейды, закрепление на

захваченной территории, возведение опорных сооружений позволило Комнинам

постепенно продвигаться вглубь вражеских владений; а с другой – длительные

войны в Италии, унесшие тысячи жизней и дорого обошедшиеся византийской

казне, - все это шло в разрез с действительными интересами империи и не

соответствовало трезвым принципам политики Алексея I. Военной тактике

Мануила I сопутствовала гибкая дипломатия. «По-прежнему императоры не

брезгают сеять рознь между своими врагами, но гораздо чаще прибегают к

иному средству – щедрыми дарами и еще более щедрыми обещаниями завоевывают

они сердца местной знати: в Италии, Сербии, Венгрии, даже среди сельджуков

– повсюду византийцы находят сторонников из местного населения, используя

вражду феодальных клик и социальные противоречия.»[17] В XII в. византийцы

постоянно создают коалиции: то вместе с Конрадом III и венецианцами они

противники сицилийских норманнов и французского короля, то, напротив, в

борьбе против Венеции и Фридриха Барбароссы ищут поддержки Генуи, Милана, а

затем французов и англичан.

Комнины сделали многое, чтобы укрепить Византию. В XII в. империя

стала одним из сильнейших государств Средиземноморья. Ее армия пользовалась

уважением повсеместно, ее флот успешно сражался с норманнским и

венецианским. Мануил I все чаще строил реальную политику на принципах

универсализма. В то время как Европа стояла на пороге рождения национальных

государств. Политика Мануила I, мечтавшего о единой империи, единой Церкви

и едином монархе, была столь же чуждой реальности, как и политика его

соперника – Фридриха Барбароссы.

После смерти Мануила I Комнина новые правители (малолетний Алексей II

и регентша Мария Антиохская) расхищали казну, открыто покровительствовали

итальянцам. Столица кипела от негодования. «В 1182 году восставший народ

обратил в руины богатые итальянские кварталы Константинополя.

Воспользовавшись народным восстанием, власть захватил представитель боковой

линии Комнинов – Андроник I Комнин (1183-1185)».[18]

|ГЛАВА 3. |ПАДЕНИЕ ВИЗАНТИЙСКОЙ ИМПЕРИИ |

ЧАСТЬ 1. Подготовка к IV крестовому походу

Особое место в истории крестоносного движения занимает четвертый

крестовый поход. Он примечателен в ряду остальных – предшествовавших ему и

последовавших за ним – тем, что его история с исключительной ясностью

обнаружила настоящие цели организаторов и рядовых участников крестовых

походов вообще. Именно в четвертом крестовом походе, завершившимся

разгромом Византии и образованием Латинской империи, чрезвычайно ярко

проявились грабительские устремления феодалов и католической Церкви, т. е.

как раз те устремления, которые и составляли главную пружину всего

крестового движения – от начала до конца.

Крестоносцы, отправившиеся в 1202 году в поход против мусульманского

Египта для освобождения главной христианской святыни – Иерусалима, вместо

этого, спустя два года, захватили столицу Византийской империи –

Константинополь.

Подготовка к четвертому крестовому походу началась в конце ХII века.

Инициатором был римский папа Иннокентий III (1198 – 1216). «Как в

предыдущих походах лица, занимавшие папский престол, ревностнее всех

старались об осуществлении этой идеи, так точно и теперь Иннокентий III,

лишь только он был выбран главою церкви, стал лелеять замысел об

освобождении Гроба Господня. Все, без исключения, источники согласны в том,

что именно Иннокентий III был главным организатором войны за Св.

Дело».[19] Доказательством служит личная его переписка. Большое количество

писем в период с 1198 по 1204 года посвящены именно этому делу. Иннокентий

поставил главной своей целью установление политического верховенства

римской курии над всем феодальным миром Запада и Востока. Важнейшим

средством для осуществления этих грандиозных планов должен был стать

четвертый крестовый поход. В посланиях, направленных во Францию, Германию,

Англию, Италию, Венгрию и др. страны (сентябрь 1198 года), он призывал

«всех верных» выступить на защиту «святой земли» и потребовал, чтобы

графы, бороны и города к марту 1199 года снарядили военные отряды для

похода.

«…Иннокентий III сам подал пример воодушевления крестоносной идеи: он

снарядил на собственный счет корабль, снабдил его экипажем и припасами,

пожертвовал десятую часть доходов Римского престола на крестовый

поход…»[20]

Одновременно были приняты практические меры по организации четвертого

крестового похода. На монастыри и церкви была возложена обязанность

доставить средства на проведение « священной войны » в размере 1/40 их

имущества и доходов. Полученные таким путем суммы текли в папскую казну

(обычно их собирали монахи, рассылавшиеся во все страны) якобы на расходы

по содержанию крестоносных ополчений; на самом деле огромные средства,

попадавшие в Рим, зачастую использовались совсем для иных целей. Крестовые

походы и в этом отношении служили для католической церкви источником

солидных доходов.

Чтобы рассеять недоверие к целям курии, Иннокентий III обязался

пожертвовать 1/10 своих доходов на «священное дело» и даже снарядил на

свои средства одну галеру в помощь восточным «братьям – христианам».

Папские энциклики и письма были направлены во все концы Европы. Он

убеждал обоих заклятых врагов – французского и английского королей не

губить народ вечными распрями, не истощать своих сил в братоубийственной

войне, а направить их на Святое дело, загладив тем самым свои тяжкие и

многочисленные грехи. Венгерского короля Иннокентий III брал под свое

покровительство, обещая ему заботится о его землях во время его

отсутствия, но и заодно торопил его с отъездом, грозя отлучением от церкви

за неисполнения обета. Письма папы доходили и до суровых князей далекой

Германии и до жителей Сицилии, и в богатые итальянские республики. Но и

соединение сил всего Запада Иннокентию III казалось слишком малым для

борьбы с могущественными сарацинами, поэтому к этому предприятию он

привлекал и Восток. «В планы распространения владычества римской Церкви на

Восток, которые лелеял Иннокентий III, разумеется, входила и Византия,

которую … римские понтифики давно имели намерение включить в орбиту

непосредственного влияния римской курии. Иннокентий III добивался от

Византии не только согласия на участие в крестовом походе (хотя он,

безусловно, стремился использовать материальные и военные ресурсы Византии

в целях установления верховенства курии на Востоке): папа поднял перед

византийским императором вопрос о церковной унии, конечно, на условиях

полного подчинения греческой Церкви римской. Воссоединение Церквей – это

была старая «формула» римских первосвященников, за которой скрывались

корыстные намерения жадных наместников св. Петра: присвоение богатств и

доходов греческой Церкви».[21]

Особого внимания заслуживает следующее обстоятельство: в своем

послании к Алексею III Иннокентий III не ограничился «отеческими»

увещаниями и ссылками на Евангелий. В его обращении содержалась скрытая

угроза: папа намекнул на то, что в случае отклонения Константинополем

требований апостольского престола против Византии, возможно, выступят

определенные силы Запада. Что именно папа имел в виду – это выяснится в

дальнейшем. Это еще одно основание думать, что уже при начале организации

четвертого крестового похода Иннокентий III тайно вынашивал (вероятно,

лишь в самой общей форме) план направить против Византии силы феодалов

Запада. Тем самым четвертый крестовый поход, затевавшийся Иннокентием III,

открывал большие возможности для реализации папских планов утверждения

католицизма на Восток, и прежде всего в Византии.

Но дипломатическая игра Иннокентия III увещания и угрозы – не возымела

действия: как в 1198 году, так и в 1199 году. Константинополь отклонил

требования «апостольского престола». Такая позиция Византии еще больше

разжигала аппетиты курии.

Цвет французского и фламандского рыцарства, во главе которого

стоял Теобальд Шампанский, Людовик Блуасский, Балдуин Фландрский, Симон

Монфорский, многочисленные толпы англичан, немцев и сицилийцев, сам король

венгерский приняли крест.

Силы собрались большие, поэтому надо было обсудить, куда и каким

образом их направить. И вот, на протяжении почти всего 1200 года во Франции

на больших собраниях баронов идут постоянные дискуссии о том «как лучше

помочь Святой Земле». Тогда же из Компьена были направлены послы (по 2

уполномоченных от каждого князя) в Венецию для ведения переговоров

относительно морской переправы крестоносного воинства. В результате

переговоров с венецианским дожем Энрико Дандоло в начале апреля 1201 года

был подписан договор об условиях на которых Венеция соглашалась

предоставить крестоносцам корабли.

Можно сказать, что вторая причина, обусловившая поворот событий

четвертого крестового похода, коренилась в глубоких экономических

противоречиях между Венецией и другими северо-итальянскими городами – Пизой

и Генуей, а также Византией. Эти противоречия порождались и определялись

главным образом столкновением их торговых интересов в Восточном

Средиземноморье. С конца XI века Венеция играла первенствующую роль в

левантийской торговле. Венецианская феодально – купеческая олигархия,

опиравшаяся на экономическое и военно – морское могущество республики

святого Марка, давно уже пользовалась широкими привилегиями в Византийской

империи.

Все более слабевшему Византийскому государству поневоле приходилось

идти на уступки Венеции. Ее морской флот был серьезной силой, которая не

раз выручала Константинополь из беды, но могла и обернуться против него.

ЧАСТЬ 2 Венецианский договор. Выбор направления.

Собственно говоря, такой маршрут, то есть переправа по морю, не

представляла из себя ничего нового. Правда, крестоносцы в первый и во

второй походы добирались до Палестины по суше, но бедствия и трудности,

которые пришлось претерпеть участникам этих походов, были еще у всех на

памяти, уже Ричард Львиное Сердце и Филипп II Август во время третьего

крестового похода предпочли выбрать краткий и безопасный путь по морю

долгим и гибельным странствиям через мало – азиатские пустыни. Венеция была

выбрана потому, что, по выражению официального «Sacramentum nuntiorum» ,

«никто не мог принести большой пользы Святой Земле, нежели это мог сделать

Генрих Дандоло дож Венецианский». Здесь выражена чисто практическая мысль:

Венеция обладала большим флотом; кораблей у нее могло хватить на всех

участников крестового похода, и богатая республика без затруднения могла в

любой момент выставить достаточное количество судов. К тому же, путь из

Венеции до Востока прямее и короче, нежели из какого-нибудь другого порта,

лежавшего на западе Апенинского полуострова, так как не приходилось огибать

далеко выступающую на юг Италию.

Осенью 1200 года выбранные шесть делегатов, в числе которых был и

маршал графа Шампанского – Виллардуэн, отправились в Венецию и весною 1201

года прибыли туда. После довольно долгих переговоров был заключен контракт

(pacte de nolis) на следующих условиях: Венецианцы обязывались снарядить

достаточное количество судов для перевозки 4 500 всадников с лошадьми, 9

000 щитоносцев и 20 000 человек пехоты. Корабли предоставлялись в

распоряжение крестоносцев на год со дня отплытия; и люди и лошади получали

во время плавания содержание от Венецианцев. Крестоносцы со своей стороны,

обязывались уплатить Венецианцам 35 000 серебренных марок, то есть выходило

по 2 марки с человека и по четыре с каждой лошади. Эта сумма

предоставлялась в рассрочку, но уже до дня отъезда она должна была быть

уплачена сполна. Все то, что во время похода могло быть добыто силою меча

или договора, должно было делиться поровну между крестоносцами и

Венецианцами.

Условия были далеко не легкие. Самым обременительным пунктом был тот,

по которому крестоносцы обязывались заплатить сполна за все количество

кораблей, указанное в договоре, уплатить за них даже в том случае, если

ополченцы соберутся не в полном составе. Что и случилось: прибывшие на

место сбора крестоносцы расплачивались не только за себя, но и за

отсутствовавших.

Крестоносцы должны были прибыть в Венецию, в апреле 1202 года.

Осталось решить вопрос – в каком направлении следует двигаться

крестоносному ополчению, где лучше всего было бы нанести решительный удар

«владычеству неверных» и тем самым освободить Святую Землю. Еще Ричард

Львиное Сердце высказывал мысль направиться в Египет - самое сердце

мусульманских владений, считая это гораздо целесообразнее, нежели походы в

Палестину (в это время, между наследниками Саладина царствовали постоянные

смуты и междоусобицы). Относительно решения направить крестоносцев в Египет

имеются очень скудные сведения, но подробно излагают причины такого

направления лишь папские источники. По предположению Тессье (Tessier),

«между крестоносцами произошло разногласие по поводу того, ехать ли прямо в

Палестину или сперва в Египет: это разногласие и было одною из важнейших

причин постоянных ссор и непрочности ополчения. Начальники именно,

понимавшие политические и военные выгоды предприятия, стояли за поход на

Александрию; мелкий же люд, боявшийся неизвестности и считавший

святотатством какое бы то ни было отклонение от прямого пути в Св. Землю,

стремился прямо в Иерусалим. Доказательством этого служит молчание pacte de

nolis, который ничего не говорит об Египте, а только упоминает, что пойдут

„outre-mer“. Такое умолчание является преднамеренным, чтобы не раздражать

не желавших похода на Египет."[22]

Все лето, осень и зиму 1201 года прошли в приготовлениях к походу.

Наконец, после долгих промедлений весной 1202 года крестоносцы начали

выступать в поход. Сборным пунктом была назначена Венеция, но собирались

чрезвычайно долго и медлительно. Правда, большинство вождей к началу июня

были уже на месте, но из огромного числа крестоносцев многие предпочли

избрать другой путь: Фламандцы уехали через свои порты, многие направлялись

через Марсель или итальянские прибрежные города. Результатом такого

отсутствия единодушия у крестоносцев было то, что прибывшие в Венецию не

могли выполнить возложенные на них по контракту обязательства. Венецианцы

со своей стороны добросовестно выполнили все условия: даже враждебные им

источники признают, что республика выставила хорошо снаряженный, большой

флот.

Положение крестоносцев становилось удручающим: их при прибытии в

Венецию переправили на маленький остров Святого Николая, где они находились

в изоляции. Венецианцы не давали кораблей до уплаты всего долга. В

сущности, при всей своей жестокости, требования Венецианцев были совершенно

законны и упреки дожа Дандоло крестоносцам за нарушение контракта были

вполне заслужены. «… в следствии отсутствия многих из крестоносцев, не

прибывших в Венецию, число плотильщиков уменьшилось и на каждого из

прибывших на место сбора падала гораздо большая сумма, нежели

предполагалось раньше. … Несмотря на то, что наиболее богатые из них

пожертвовали всем своим имуществом, они остались должны венецианцам

довольно крупную сумму денег – до 36 000 марок.»[23]

Так прошли целых два месяца. За это время часть крестоносцев

дезертировало вопреки данному обету. С другой стороны и венецианцы хорошо

понимали, что крестоносцам больше нечем было платить, а между тем ополчение

грозило разойтись и тогда пропали бы остальные деньги. К тому же, как

справедливо говорил Дандоло, в случае, если бы поход расстроился, то и

папа, и вся католическая Европа свалили бы всю вину на венецианцев.

Надо было устраивать дело так, чтобы избежать скандала и вместе с тем

сохранить свои собственные интересы. И вот, Генрих Дандоло придумал

чрезвычайно остроумный и хитрый ход: он с согласия всего народа, решил

отсрочить уплату крестоносцам остальной суммы, но под тем условием, чтобы

они помогли венецианцам завоевать лежавший на Адриатике город Зару, купцы

которого конкурировали с венецианцами. Такой поворот дела представлял, во

всяком случае, огромные выгоды для Венеции: во-первых, со взятием Зару

венецианцы могли рассчитывать на то, что они получат деньги положенные им

по договору; во-вторых, по условию договора венецианцы получают половину

добычи; и в-третьих, наносили решительный удар непокорному городу,

отдавшемуся под власть венгерскому королю.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5