Исторический портрет Елизаветы Петровны

поступать…[17] Фактически же, Сенат имел гораздо больше полномочий, нежели

при Петре. Елизаветинский Сенат не только обладал законодательной властью и

являлся высшей судебной инстанцией, но и назначал губернаторов и всю высшую

провинциальную администрацию, то есть в значительной мере контролировал

страну.

Постоянные заявления о верности правительства Елизаветы «началам»

Петра служили прежде всего целям упрочнения власти императрицы. Наиболее

выпукло «верность» Елизаветы принципам политики Петра показывает ее

отношении к любимому детищу Петра – военно-морскому флоту. Так, если в 1733

году на Балтике Россия имела 37 линейных кораблей и 15 фрегатов, то в 1757

году число кораблей сократилось до 27, а фрегатов до 8, причем состояние их

было удручающе. Эскадры годами не выходили в моря, и первая же морская

кампания в Семилетнюю войну показала почти полную непригодность флота,

который больше боялся свежего ветра чем неприятеля; корабли теряли

прогнивший рангоут, давали течь, тонули[18].

Практика довольно скоро показала, что реставрировать прошлое, а также

жить по его законам, невозможно. Елизавета под влиянием очевидной

необходимости была вынуждена согласится с доводами П.И. Шувалова и

признать, что «нравы и обычаи изменяются в течении времени, почему

необходимо перемена в законах»[19]. Несомненно неудачу «реставрационной»

политики Елизаветы предопределило то, что она следовала не по духу, а по

букве законодательства Петра, слепо копируя его систему правления. Это

неизбежно лишало ее политику динамизма, так необходимого в то время.

В первые годы царствования Елизаветы Петровны то и дело открывались

новые заговоры, которые открывались по двум причинам: из-за преувеличенного

страха перед восстановлением Браунгшвейской династии, и из-за интриг лиц,

приближенных к Елизавете и борющихся за власть.

Чтобы упрочнить престол за собой и за потомством своего отца,

Елизавета поспешила возвратить в Петербург своего племянника Карла-Петра

Ульриха – сына Анны Петровна и герцога Голштинского. 7 ноября 1742 года он

был провозглашен наследником престола. Перед тем он принял православие с

именем Петра Федоровича; было приказано к его имени добавлять: внук Петра

Великого[20].

ЛИЧНОЕ УЧАСТИЕ ЕЛИЗАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ

В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ СТРАНЫ.

Первое время по вступлении на престол Елизавета сама принимала

деятельное участие в государственных делах. Благовея перед памятью отца,

она хотела править страной в духе его традиций. Однако ее энтузиазма

хватило ненадолго, почти всецело уйдя в придворную жизнь, с ее весельем и

интригами, передала управление государством в руки своих фаворитов. Ленивая

и капризная, пугавшаяся всякой серьезной мысли, питавшая отвращение ко

всякому занятию, Елизавета не могла войти в сложные международные отношения

тогдашней Европы, и понять дипломатические хитросплетения своего канцлера

Бестужева-Рюмина. Но в своих внутренних покоях она создала себе особое

политическое окружение из приживалок и рассказчиц, сплетниц, где премьером

была Мавра Егоровна Шувалова. Предметами занятий этого кабинета были

сплетни, россказни, наушничества, всякие каверзы и травля придворных друг

против друга, доставлявшая Елизавете великое удовольствие. Все дела

Елизавете подавались через какую-то Елизавету Ивановну, которую так и звали

министром иностранных дел[21].

Не имея блестящих способностей, образования, опытности и привычки к

делам правительственным, Елизавета, разумеется, не могла иметь

самостоятельных мнений и взглядов, исключая тех случаев, когда она

руководствовалась чувством. Подданные кричали, что императрица не

занимается государственными делами, отдает все время удовольствиям[22].

СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА ЕЛИЗАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ.

«Роковой проблемой» эпохи стоящей в центре российской жизни XVIII

века, являлись взаимные отношения сословий и самодержавия. Прежде всего в

ней отразилось трагедия государственного неустройства, вынуждавшая

российских самодержавцев на разных этапах нашей истории прибегать только к

политическому, а отнюдь не только к интимному фаворитизму.

Правительство Елизаветы, ощущая крайнюю неустойчивость своего

положения, старалось найти выход в максимальном удалении от того «равенства

перед дубиной», которым некогда Петр пытался не без успеха сцементировать

страну.

Если во времена Анны Иоановны дворянство и получало несомненные

привилегии за счет крестьян, то оно платило за них тем же «равенством перед

дубиной», но только еще более унизительным. Двумя стремительными

переворотами в 1740 и 1741 годах гвардия принципиально изменила положение.

Она вырвала у самодержавия гражданские права для дворян, и дала

правительству возможность выбрать рациональные варианты дальнейшего

развития. Самодержавие, к сожалению, выбрало вариант внутренне порочный,

удовлетворяя похоть одного социального слоя за счет ограбления и

уничтожения другого, что только усугубило нестабильность.

ПОЛОЖЕНИЕ КРЕПОСТНЫХ В РОССИИ.

У крепостных отобрали единственную возможность вырваться из

крепостного состояния – крепостных людей отстранили от службы в армии[23].

Тем самым правительство взглянуло на них как на рабов, а в дальнейшем

энергично проводило этот взгляд на практике.

Торговля людьми приобрела небывалые размеры, люди – мужчины, женщины,

дети – целыми деревьями, семьями, поодиночке были предметом купли-продажи,

и о них сообщали в газетах, как и о продающихся дровах, скоте, долгах[24].

Помимо продажи, дворяне получили еще целый ряд мер воздействия на

крепостных. Можно без преувеличения считать, что § 1, главы XIX «О власти

дворянской…» звучит настоящим апофеозом крепостному праву: «Дворянин имеет

над людьми и крестьяны своими мужескаго и женскаго полу и над имением их

полую власть без изъятия, кроме отнятия живота и наказания кнутом и

проведения над оными пыток. И для того волен всякий дворянин всех своих

людей и крестьян продавать и закладывать в приданные и в рекруты отдавать и

во всякие крепости отдавать… мужескому полу жениться, а женскому полу замуж

идти позволять.» В этом документе нет ни слова о правах крестьянина, речь о

нем идет лишь как о живой собственности. И хотя этот проект не стал

Уложением, его нормы, ожившие в наказах дворян 1767 года, в большинстве

своем в течении второй половины XVII века стали законами и закрепили

юридически на долгие года власть дворянства[25].

ПОЛОЖЕНИЕ ДВОРЯНСТВА, РОСТ ПРИВЕЛЕГИЙ.

Еще при жизни Елизаветы составители уложения разработали норму,

отменявшую обязанность государственной службы для дворян. Она получила силу

закона при Петре III.

Закон о 25-летнем сроке службы, изданный в 1735 году и сразу же

приостановленный, теперь получил силу. Практика же узаконила что теперь и

25-летню службу дворяне фактически проходили гораздо меньший срок, так как

правительство щедро им разрешало льготные и долговременные отпуска, которые

настолько укоренились, что в 1756-1757 годах пришлось прибегнуть к крутым

мерам, чтобы заставить зажившихся в своих поместьях офицеров явиться в

армию. В ту же эпоху среди дворянства распространился обычай записываться в

полки еще в младенческом возрасте, и таким образом еще задолго до

совершеннолетия достигать офицерских чинов. Восстановленная прокуратура не

имела прежней силы, вследствие чего служба из тяжелой подчас повинности

стала принимать характер доходного занятия. Особенно это относится к

воеводам. Кнут, казнь и конфискация имущества, следовавшие при Петре

Великом, Анне Иоановне за казнокрадство и взяточничество, теперь сменилось

понижением в чине, переводом на другую работу и редко увольнением.

ПРОТЕСТ НАРОДА.

Неограниченная власть дворян над крепостными людьми узаконенная

государством и освященная церковью не могла не приводить к усилению

эксплуатации, к жестокость обращения, а нередко и к преступлениям. Одним из

самых страшных примеров служит трагедия, развернувшаяся в центре Москвы.

Здесь на протяжении семи лет зверствовала пресловутая Солтычиха.

Дорвавшись до власти, этот «урод рода человеческого» замучил не один

десяток людей. Свидетели показали, что Солтычиха лично убила, или приказала

убить не менее 100 человек[26].

Дело Салтыковой было одновременно и уникальным и типичным. Обстановка

глумления над человеческой личностью, жестокость и безнаказанность царили

повсеместно и неизбежно порождали преступления помещиков и – как протест –

жалобы, бегства, скрытое и открытое сопротивление крестьянства.

Крестьяне не ограничивались жалобами и побегами. Многие из них брались

за оружие. В 30-50-х годах XVIII века вооруженные выступления крестьян

происходили в 54 уездах страны. Вспыхивая то здесь, то там, крестьянские

бунты быстро гасли, но уже предвещали гигантский пожар Пугачевского

восстания, охватившего в 1773-1775 годах огромную территорию, потрясшего

основы самодержавия монархии.

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА.

Большой проблемой было состояние финансов государства. После

пребывания у власти немецкого правительства Россия не могла свести концы с

концами в своем хозяйстве. Комиссия о коммерции создала ряд проектов для

развития внешней торговли. Купечеству, как и дворянству, государство

открыло дешевый кредит, учредив в 1754 году Заемный и Государственный

банки. В деле торговли и промышленности шел медленный, но постоянный

прогресс.

Одним из центральных экономических решений правительства Елизаветы

была отмена в 1754 году внутренних таможен. Это стало возможно, благодаря

проекту П.И. Шувалова, в котором он предложил отменить внутренние

таможенные сборы, за счет увеличения внешних сборов. Это привело к

значительному оживлению торговых связей между различными регионами страны.

Так произошло одно из самых важнейших явлений в русской жизни. Русская

земля была давно собрана, но внутренние таможни разрывали ее на множество

отдельных стран[27]. Этим актом Елизавета уничтожила последние следы

удельного деления. Купечество глубоко оценило реформаторские усилия

Елизаветы, преподнеся ей на золотом блюде бриллиант в 56 каратов. Но тем не

менее эта реформа была проведена в узкосословных интересах дворянства,

добивавшегося увеличения доходов от эксплуатации крестьянства.

Показательно так же и то, что отмена внутренних таможен не повлекла за

собой устранения других препятствий на пути свободной торговли, а именно

различных монополий и откупов, которые были весьма выгодны дворянству[28].

В 40-е годы XVIII столетия казна испытывала острую потребность в

притоке поступлений. П.И. Шувалов понимал, что увеличивать ставку подушной

подати бесперспективно, и поэтому выдвинул весьма смелое для своего времени

предложение о переориентации бюджетных поступлений, с прямого на косвенное.

Конкретно в проектах 1745, 1747 годов, он предложил постепенно поднимать

цену на продаваемую соль и соответственно снижать ставку подушной подати.

В итоге цена на соль поднялась на 120%, а поступления в казну от

соляного налога возросло с 801 тысячи в 1749, до 2,2 миллионов рублей в

1761 годы, т.е. почти в 3 раза[29].

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА.

Если основным идеологом внутренней политики был Шувалов, то на поприще

внешней политики преуспел Алексей Петрович Бестужев-Рюмин. Он не раз

излагал свое отношение к внешней политике, которую называл «системой Петра

I»: в основе этой концепции лежало признание трех союзов. Во первых с

«морскими державами» – Англией и Голландией, мотивирую выгодными торговыми

отношениями. Во вторых союз с Саксонией для держания в узде Польши и Речи

Посполитой. В третьих с Австрией для противостояния Османской империи.

Здесь можно усомниться в том, что «система Петра» была такой же, какой ее

представлял Бестужев, но суть не в этом. Неизменным в политике Петра было

поддержание союза с такими государствами, с которыми у России была

долговременная общность интересов. И в этом смысле Бестужев правильно

понимал смысл петровской внешней политики[30].

СЕМИЛЕТНЯЯ ВОЙНА.

В царствование Елизаветы Россия приняла участие в семилетней войне

(1756-1763 гг.), вызванной столкновением интересов агрессивной Пруссии с

интересами Австрии, Франции и России. В ходе войны русские войска дважды

разгромили непобедимую прежде армию Фридриха II. Русские войска заняли

столицу Пруссии Берлин[31].

В конце 1761 года 16-ти тысячный корпус под умелым командованием

Румянцева захватил крепость Кольберг на берегу Балтики. Открывался путь на

Штеттин и Берлин. Пруссия стояла на краю гибели.

Спасение для Фридриха пришло из Петербурга – 25 декабря скончалась

Елизавета Петровна, и сменивший ее на троне племянник Петр III Федорович

заключил перемирие с обожаемым им прусским монархом. А полтора месяца

спустя заключает с ним мирный договор – Пруссия получает обратно все свои

земли. Таким образом не остается сомнений в том, что вся кровавая работа

русской армии погибла. Более того – генералу З.Г. Чернышеву был дан приказ

готовиться выступить с армией уже союзной державы короля прусского против

вчерашних союзников.

Лишь манифест 28 июня 1762 года о восшествии на престол Екатерины II

прервал карикатурное продолжение кровавой драмы Семилетней войны.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Хочется признать, что политика императрицы была неопределенной и

непоследовательной. Как и у ее предшественников, у Елизаветы отсутствовала

система взглядов в области внутренней политики. Этому утверждению вроде бы

противоречат такие факты, как отмена внутренних таможенных пошлин, ввод

соляного налога, но степень участия императрицы в них выразилась лишь в

том, что она поставила под ними свою подпись. Приписывать Елизавете

прозорливость и неусыпное стремление в увеличении благ своих подданных мы

не можем.

Под елизаветинским крылом нашлось таки место для выдающихся

государственных деятелей, людей прогрессивно мыслящих , которые реально

участвовали в управлении страной и проводили в жизнь свои замыслы. Имя

императрицы было для них гарантией успеха в начинаниях. Осуждая фаворитизм,

как таковой, мы не можем, тем не менее, не видеть в данном случае его

положительные для государства стороны.

Внутренняя политика Елизаветы всецело подчинялась интересам

господствующего класса – дворянства. Причем мы видим сильное противоречие,

которое заключается с одной стороны в общем прогрессе страны, развитии

промышленности, науки, культуры, исскуства, а с другой стороны с варварским

закрепощением податного сословия.

Итак, если с воцарением в 1741 г. 32-летней Елизаветы Петровны

возродилась линия Петра Первого, то с ее смертью пресеклась не только линия

ее отца, но династия Романовых. Все последующие наследники императорского

престола носили фамилию Романовых, но они уже не были русского

происхождения[32].

-----------------------

[1] В.О. Ключевский. Курс русской истории. часть IV. М. 1989 г. с. 313

[2] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 38

[3] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 39

[4] С.М. Соловьев. История России с древнейших времен. книга XI. М. 1963 г.

с. 99

[5] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 47

[6] С.М. Соловьев. История России с древнейших времен. книга XI. М. 1963 г.

с. 102

[7] С.М. Соловьев. История России с древнейших времен. книга XI. М. 1963 г.

с. 124

[8] С.М. Соловьев. История России с древнейших времен. книга XI. М. 1963 г.

с. 124

[9] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 50

[10] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 55

[11] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 71

[12] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 34

[13] С.М. Соловьев. История России с древнейших времен. книга XI. М. 1963

г. с. 146

[14] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 81

[15] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 74

[16] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 78

[17] С.М. Соловьев. История России с древнейших времен. книга XII. М. 1963

г. с. 142

[18] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 79

[19] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 78

[20] А.Н. Мячин. Мир русской истории. М. 1997 г. с. 159

[21] В.О. Ключевский. Курс русской истории. часть IV. М. 1989 г. с. 314

[22] С.М. Соловьев. История России с древнейших времен. книга XI. М. 1963

г. с. 167

[23] С.М. Соловьев. История России с древнейших времен. книга XI. М. 1963

г. с. 157

[24] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 107

[25] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 100

[26] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 107

[27] С.М. Соловьев. История России с древнейших времен. книга XII. М. 1963

г. с. 179

[28] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 93

[29] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 86

[30] Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII

века. М. 1988 г. с. 135

[31] А.Н. Мячин. Мир русской истории. М. 1997 г. с. 161

[32] А.Н. Мячин. Мир русской истории. М. 1997 г. с. 161

Страницы: 1, 2