Формирования крепостного права. Крепостное хозяйство

имениях числилось в 1859 г. свыше 450 млн. руб.

Надо вспомнить все приведенные цифры, для того чтобы видеть, как

постепенно сами собой дворянские имения, обременяя неоплатными долгами,

переходили в руки государства. Если предположить вероятность дальнейшего

существования крепостного права еще на два-три поколения, то и без

законного акта, отменившего крепостную зависимость, дворянские имения все

стали бы государственной собственностью. Так экономическое положение

дворянского хозяйства подготовило уничтожение крепостного права, еще в

большей степени подготовленное необходимостью нравственною.

НАСТРОЕНИЕ КРЕСТЬЯН.

Настроение крестьян к концу царствования Николая не оставляло для

всякого трезвого взгляда никакого сомнения в близкой необходимости

развязать узел крепостных отношений, если не хотели подвергать государство

страшной опасности, катастрофе. Один случай ярко вскрывает это настроение.

В 1853 г. Началась Восточная война; в начале 1854 г. был обнародован

манифест об образовании государственного ополчения, о призыве ратников на

помощь регулярным войскам; это обычный манифест во время тяжелых воин, и

прежде такие манифесты не приводили ни к каким особенным последствиям. Но

теперь время было не то; между крепостными распространился слух, что, кто

из них добровольно запишется в ополчение, тот получает волю со всею землею.

Крестьяне (сначала в Рязанской губернии) стали обращаться к начальству с

заявлением желания записаться в ратники. Напрасно местные власти уверяли,

что никакого такого закона нет; крестьяне решили, что закон есть, но

помещики положили его под сукно. Волнение, обнаружившееся в Рязанской

губернии, отозвалось на соседних: Тамбовской, Воронежской, Пензенской,

распространялось и далее, до Казанской губернии. Всюду крестьяне приходили

в губернские города и требовали у начальства государева закона о воле для

тех, кто запишется в ополчение; пришлось прибегать к вооруженной силе,

чтобы усмирить это волнение.

Итак, мы подходим к завершающей части работы - к отмене крепостного

права. Далее я намерен рассмотреть, как готовилась эта великая реформа.

Было бы неверно предполагать, что крепостное право отменили без

соответствующих приготовлений и проектов решения вопроса. Но единственное

отличие проектов этого времени от предшествующих - это наличие огромного

опыта по решению данной проблемы (правительство могло ориентироваться на

более ранние проекты) и отсутствие желания императора оставить дела в таком

же состоянии, в каком они находились до него, прикрывшись лишь

незначительными реформами, которые носили всего лишь рекомендательный

характер, как это делалось всегда.

ВСТУПЛЕНИЕ НА ПРЕСТОЛ АЛЕКСАНДРА II

Таково было положение дел, когда 19 февраля 1855 г. вступил на престол

новый император. Ипервыми актами его царствования было выражено и

подчеркнуто намерение нового правительства нерушимо охранять дворянские

права. Вот почему желавшие развязки тяжелого вопроса мало ожидали от нового

царствования. Пока правительство было отвлечено внешней борьбой,

доставшейся по наследству от прежнего царствования. Наконец, 18 марта 1856

г. был заключен Парижский мир. В этот промежуток некоторые сравнительные

перемены еще более убедили дворянство, что его права останутся

неприкосновенными. При воцарении нового императора министром внутренних дел

был Бибиков, некогда на должности генерал-губернатора Западной Руси, т. е.

В Киевской и прилежащих губерниях, показавший себя приверженцем

крестьянских интересов; тогда он выработал в Западной и Юго-Западной Руси

известные свои инвентари, т. е. акты, которыми определялось по каждому

имению, сколько крестьяне должны платить или работать на помещика;

инвентари, таким образом, стесняли произвол землевладельцев по отношению к

крестьянам. Инвентари произвели сильный ропот в западнорусском дворянстве.

Вскоре по вступлении нового императора на престол, в августе 1855 г.,

Бибиков, всегда неприятный Александру, был удален и на место его был

назначен министром внутренних дел человек, равнодушный к вопросу и

считавшийся другом дворян, - Ланской. Бибиков, стесняя произвол дворян, на

министерском посту настоял, чтобы исправники, которые прежде выбирались

дворянством, назначались от короны. В начале нового царствования этот закон

был отменен, и уездная полиция опять была возвращена дворянству в лице

выборного исправника. Итак, дворянское общество остановилось на мысли, что

новое царствование будет царствованием дворянским, и довольно спокойно

встретило манифест о мире, который призывал общество «к устранению

вкравшихся в нем недостатков». Это принято было за фразы, которые писались

из приличия, а не за программу нового царствования.

ПОДГОТОВКА КРЕСТЬЯНСКОЙ РЕФОРМЫ.

Вдруг случилось нечто необычное. В марте 1856 г., т. е. вскоре по

заключении мира, император отправился в Москву. Здешний генерал-губернатор,

известный крепостник граф Закревский, ходатайствовал перед императором о

желании местного дворянства представиться государю по поводу

распространившегося среди него слуха, что правительство замышляет отмену

крепостного права. Император принял московского губернского представителя

дворянства князя Щербатова с уездными представителями и вот что

приблизительно сказал им: «Между вами распространился слух, что я хочу

отменить крепостное право; я не имею намерения сделать это теперь, но вы

сами понимаете, что существующий порядок владения душами не может остаться

неизменным. Скажите это своим дворянам, чтобы они подумали, как это

сделать».[2] Эти слова, как громом, поразили слушателей, а потом и все

дворянство, а дворяне только что надеялись укрепить свои права и с такой

надеждой готовилось встретить коронацию, назначенную на август того года.

Новый министр - Ланской обратился к императору за справкой, что значат его

московские слова. Император отвечал, что он не желает, чтобы эти слова

остались без последствий. Тогда в министерстве внутренних дел начались

подготовительные работы, цель которых еще пока не была выяснена.

На коронации в августе 1856 г. собрались в Москву по обычаю губернские

и уездные предводители дворянства. Товарищу министра внутренних дел Левшину

поручено было узнать, как они отнеслись к вопросу «об улучшении участи

крепостных крестьян» (тогда еще избегали слова «освобождение»). Левшин

позондировал и с печалью донес, что дворянство ни с той, ни с другой

стороны не поддается; некоторый луч надежды подавало лишь одно

западнорусское дворянство, преимущественно литовское. Недовольные

бибиковскими инвентарями, предводители этих дворян как будто выразили

готовность содействовать правительству, почему виленскому генерал-

губернатору Назимову поручено было так настроить дворян, чтобы они сами

обратились к правительству с заявлением желания улучшить положение своих

крестьян; тем дело и кончилось.

СЕКРЕТНЫЙ КОМИТЕТ ПО КРЕСТЬЯНСКИМ ДЕЛАМ

Между тем по старому обычаю составлен был секретный комитет по

крестьянским делам подобно тем, которые составлялись в царствование

Николая. Этот комитет открыт был 3 января 1857 г. под личным

председательством императора из лиц, особо доверенных. Комитету поручено

было выработать общий план устройства и улучшения положения крепостных

крестьян. Работы этого комитета показывают нам, что в 1857 г. не

существовало еще никакого плана, не собрано было еще сведений о положении

дела, не выработаны были даже основные начала освобождения; так, например,

еще не решили, освобождать ли крестьян с землею или без земли. Комитет

принялся за дело. Между тем в ноябре прибыл в Петербург давно ожидаемый

виленский генерал-губернатор Назимов с результатами своих совещаний с

местным дворянством. Назимов явился, повесив голову; предводители

дворянства, может быть под влиянием праздничных впечатлений в Москве,

наговорили лишнего, за что получили должное наставление от своих

избирателей, дворян литовских губерний. Местные губернские комитеты,

составленные для рассмотрения инвентарей Бибикова, решительно объявили, что

не желают ни освобождения крестьян, ни перемены в их положении. Когда

Назимов об этом доложил, составлен был следующий рескрипт на его имя,

помеченный 20 ноября 1857 г. В рескрипте значилось, что государь с

удовольствием принял выраженное Назимовым желание литовских дворян улучшить

положение крепостных, поэтому позволяет местному дворянству образовать

комитет из своей среды для выработки положения, которым осуществилось бы

это доброе намерение. Комитеты эти должны быть составлены из депутатов от

уездных дворян губерний, по два от каждого уезда, и из опытных помещиков,

назначенных генерал-губернатором. Эти губернские дворянские комитеты,

выработав свои проекты нового устройства крестьян, должны были внести их в

комиссию при генерал-губернаторе; она, рассмотрев проект губернских

комитетов, должна выработать общий проект для всех трех литовских губерний.

Рескрипт указывал и начала, на которых должны быть основаны эти проекты.

Вот эти три начала: крестьяне выкупают у помещиков свою усадебную

оседлость; полевой землей они пользуются по соглашению с землевладельцем.

Дальнейшее устройство крестьян должно быть таково, чтобы оно обеспечивало

дальнейшую уплату крестьянами государственных и земских податей. Крестьяне,

получив усадьбу и землю от землевладельцев, устраиваются в сельские

общества, но остаются под властью помещика как вотчинного полицейского

наблюдателя. С большим удивлением встретили местные дворяне рескрипт,

данный Назимову, с трудом понимая, чем они подали повод.

Но тут блеснула еще другая искра в Петербурге. Решено было обращенное к

литовскому дворянству приглашение заняться устройством положения крестьян

сообщить к сведению дворянства остальных губерний на случай, не пожелают ли

они того же, чего пожелало дворянство литовское. Говорят, мысль обобщения

дела впервые подана была великим князем Константином, который перед тем был

введен в состав секретного комитета; скоро эта мысль получила гласное

выражение. Тогда же представлялся государю воронежский губернатор Смирин;

государь неожиданно сказал ему, что дело крепостных крестьян решил

довершить до конца и надеется, что он уговорит своих дворян помочь ему в

этом. Смирин обращается к Ланскому за разъяснением этих слов и с вопросом,

не получит ли на этот счет воронежское дворянство какое-нибудь предписание.

«Получит»,- отвечал Ланской, засмеявшись. Тогда кто-то вспомнил, что

некоторые петербургские дворяне выразили желание определить точное

положение крестьянских повинностей в пользу землевладельцев; акт был

заброшен; теперь его откопали, и последовал 5 декабря новый рескрипт: «Так

как петербургская дворянство выразило желание заняться улучшением положения

крестьян, то ему разрешается устройство комитета и т. д.».[3] Дворянство с

расширенными глазами встретило этот рескрипт, данный на имя петербургского

генерал-губернатора графа Игнатьева. Наконец, все эти рескрипты Назимову и

циркуляры министра внутренних дел разосланы были губернаторами всех

губерний, с тем чтобы эти акты приняты были к сведению. С большим

нетерпением ожидали в Петербурге, как отнесутся дворяне к этому сообщению.

ГУБЕРНСКИЕ КОМИТЕТЫ

Первым выступило рязанское дворянство, оно выразило желание устроить из

своей среды комитет по выработке проекта нового устройства крепостных

крестьян. Волей-неволей одна за другой следовали этому примеру и прочие

губернии, причем Московская была в числе последних. К половине июля 1858 г.

во всех губерниях открыты были губернские комитеты, составленные подобно

тому, как велено было составить губернские комитеты литовским генерал-

губернаторствам, именно они составились под председательством губернского

предводителя из депутатов - по одному из уездного дворянства - и из

назначенных особо местным губернатором помещиков. Эти губернские комитеты и

работали около года, выработав местные положения об устройстве быта

помещичьих крестьян. Так пущено было вход неясно задуманное, недостаточно

подготовленное дело, которое повело к громадному законодательному

перевороту.

В феврале 1859 г., когда открывались первые губернские комитеты, тогда

и секретный комитет по крестьянским делам получил гласное официальное

существование, как главный руководитель предпринятого дела. При нем, по

мере того как начали поступать выработанные губернскими комитетами проекты,

образованы были две редакционные комиссии, которые должны были дать

окончательную выработку губернским проектам. Одна из них должна была

выработать общие положения об «освобождении» крестьян, как, наконец, решили

говорить о деле; другая должна была выработать местные положения для разных

частей России, которые по своим условиям требовали изменения в общих

положениях. Первая комиссия общих положений составилась из чиновников,

прикосновенных к делу освобождения ведомств (это были министерство

внутренних дел, финансов, государственных имуществ и второе отделение

Собственной е. в. канцелярии, как учреждение кодификационное); вторую

редакционную комиссию составили из представителей дворянств, но не

выборных, а из экспертов по назначению председателя комиссии из состава

губернских комитетов или вообще из среды дворянства. Председателем

редакционной комиссии назначен был человек, пользовавшийся особым доверием

императора, начальник военно-учебных заведений Ростовцев, который плохо

знал положение дел, никогда не занимаясь изучением экономического положения

России, но теперь, обнаружив искреннее желание помочь делу, внушал доверие.

Ростовцев и составил редакционную комиссию местных положений, призвав к ней

опытных людей из среды губернских комитетов; работа преимущественно

сосредоточилась в тесном кругу наиболее мыслящих работавших людей,

приглашенных в состав комиссии; то был новый министр внутренних дел,

Николай Милютин, и дворяне-эксперты: из самарского комитета - Юрий Самарин

и тульского комитета - князь Черкасский. Они вместе с делопроизводителями

комиссии Жуковским и Соловьевым и составили тот круг, который, собственно,

и понес на себе всю тяжесть работы. В главном комитете поддерживал их

великий князь Константин; оппозицию дела составили преимущественно два

приглашенных в редакционную комиссию члена: петербургский губернский

предводитель дворянства граф Шувалов и князь Паскевич, к которыми также

присоединился принадлежавший к составу московского дворянства граф

Бобринский.

Эти две редакционные комиссии должны были, выработав общие и местные

положения, внести их на рассмотрение общей комиссии, состоявшей при главном

комитете, которая должна была подвергнуть положение окончательному

рассмотрению. Эти работы и шли в продолжение 1859-1860 гг., постоянно

развивая и выясняя основания нового закона. Губернские комитеты закончили

свои занятия к половине 1859 г.

ПРОЕКТЫ РЕФОРМ

Когда разобрали проекты губернских комитетов, то нашли, что они по

характеру своему представляли три различных решения дела. Одни проекты были

против всякого освобождения, предлагая только меры улучшения положения

крестьян; во главе их стоял проект московского губернского комитета. Другие

допускали освобождение крестьян, но без выкупа земли; во главе их стоял

проект петербургского комитета. Наконец, третьи настаивали на необходимости

освобождения крестьян с землей; первый губернский комитет, высказавший

мысль о необходимости выкупа земли, которая должна была отойти во владение

крестьян, был тверской, руководимый своим губернским предводителем

Унковским. Вот из какой среды вышли главные начала, на которых основано

Положение 19 февраля.

АНАЛИЗ ПРИЧИН, ЗАДЕРЖАВШИХ ОТМЕНУ КРЕПОСТНОГО ПРАВА.

Мне кажется, что причины, столь сильно затормозившие Россию в движении

к капитализму, ибо именно отмена крепостного права знаменует начало

формирования капиталистических отношений в России, не таятся в глубине, а

напротив, лежат на поверхности: Просвещенная деспотия абсолютно восточного

типа могла находиться в этом состоянии сколь угодно долго, тем более, что

согласно новым законам, солдат набирали из крепостных, и вновь старосты

отдавали неугодных: слишком умных и слишком активных. Между угнетателями и

угнетаемыми установилось равновесие, которое поддерживалось в силу целого

ряда причин, среди которых:

экономические:

Дальнейшая форсирование экстенсивных путей развития за счет продвижения

в Сибирь и на Дальний Восток.

Установление влияния в южных и западных областях России и прилегающих к

ним странах.

политические:

Россия стала "жандармом Европы" и постоянное участие в войнах и походах

требовало все новых солдат, что вытягивало из деревни наиболее активную

часть населения.

КРЕПОСТНОЕ ХОЗЯЙСТВО.

Наши либералы никак не хотят признать того, что в русской деревне до

сих пор необъятно широко еще применяется крепостное хозяйство.

Крепостничество еще живо. Ибо, когда полунищий крестьянин работает на

помещика своим убогим скотом и орудиями, будучи закабален выдачей денег

взаймы или арендой земли, то это и есть экономическая сущность крепостного

хозяйства.

При капитализме рабочий не имеет ни земли, ни орудий труда. При

крепостническом хозяйстве эксплуатируемый работник имеет и земли и орудия

труда, но все это служит именно для закабаления его, для прикрепления его к

“барину-помещику”.

И вот в журнале “Русская Мысль”1, который известен проповедью почтения

к помещичьей собственности, в мартовской книжке нечаянно проскользнула

правда.

“Зимние наемки, — читаем мы там, — разве это не нелепость в наш век,

век электричества и аэропланов? А эта форма рабства и кабалы продолжает

процветать и посейчас, играя роль пиявок на крестьянском организме.

Зимние наемки — любопытное и характерное явление на Руси. Они сохранили

во всей свежести крепостной термин “обязанных” крестьян”.

Это пишет не какой-нибудь “левый” орган, а журнал контрреволюционных

либералов!

Количество “обязанных” дворов, по местным сведениям относительно весны

1913 года, достигает иногда 56%, например, в Черниговской губернии, т. е.

почти трех пятых всего числа дворов. А при зимней наемке крестьянин

получает за работу вдвое и втрое дешевле, чем при летнем найме.

Перед нами чисто крепостническая кабала и безысходная нищета крестьян —

наряду с теми “прогрессами” отрубов, травосеяния, введения машин и т. п.,

которые так восхищают иных наивных людей. На деле эти прогрессы, при

сохранении отчаянной нищеты и кабалы массы крестьян, только ухудшают их

положение, обостряют неизбежность кризиса, увеличивают противоречие между

требованиями современного капитализма и варварской, средневековой,

азиатской “зимней наемкой”.

Испольщина, обработка земли из половины урожая или уборка сенокосов из

третьей копны (“на третьяк”) представляет собой тоже прямое переживание

крепостничества. Количество испольно обрабатываемых крестьянами земель

достигает 21—68% собственных крестьянских земель, по разным районам России

и по новейшим данным. А количество испольных сенокосов еще больше: от 50 до

185% собственной крестьянской земли!..

“В некоторых случаях, — читаем в умеренно-либеральном журнале, — кроме

оплаты земли половиною урожая, а сенокоса двумя третями, испольщик

обязывается 1—2 неделями бесплатной работы в экономии, чаще всего с лошадью

или с подростком”.

Чем же это отличается от крепостного права? Крестьянин бесплатно

работает на помещика, получая землю от него исполу!

Наши либералы постоянно рассматривают “крестьянский вопрос” с точки

зрения “малоземелья” крестьян или необходимости “государственного

устройства” их быта или наделения землей по той или иной “норме” (этим

грешат и народники). Такая точка зрения в корне не верна. Дело идет о

классовой борьбе на почве крепостнических отношений хозяйства, только и

всего. При сохранении теперешнего землевладения помещиков неизбежно

сохранение кабалы, крепостничества и, по выражению “Русской Мысли”,

рабства. Никакие “реформы” и никакие политические изменения тут не помогут.

Тут идет речь о землевладении класса, превращающем всякий “прогресс” в

черепаший, превращающем массу крестьян в задавленных и привязанных к

“барину” нищих.

Не о “потребительной” или “производительной” норме идет тут речь (все

это народнический вздор), не о “малоземелье”, не о “наделении землей”, —

надо говорить об устранении классового крепостнического гнета, мешающего

развитию капиталистической страны. Так и только так можно прийти к

пониманию известной “поговорки” — “кита” сознательных русских рабочих.

ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ПОЛОЖЕНИЯ 19 ФЕВРАЛЯ 1861 ГОДА.

Общие положения начинаются объявлением крепостных крестьян лично

свободными без выкупа; это практическое развитие мысли, скрытой в законе об

обязанных крестьянах 1842 г. Но крестьяне, получая личную свободу, вместе с

тем в интересах исправного платежа государственных и других повинностей

наделяются землей в постоянное пользование. Эти наделы отдаются крестьянам

по добровольному соглашению крестьян с землевладельцами. Там, где такого

соглашения не последует, поземельное обеспечение крестьян совершается на

общих основаниях местных положений, которые были изданы для губерний

великорусских и белорусских. Крестьяне, освободившись от крепостной

зависимости и получив от землевладельца известный надел в постоянное

пользование, платят землевладельцу деньгами или трудом, т. е. платят оброк

или несут барщину. Пользуясь на таком условии помещичьей землей, крестьяне

эти составляют класс временнообязанных. По желанию своему они выкупают у

землевладельца свои усадьбы; они могут покупать и полевые угодья, но по

взаимному соглашению с помещиком. Выкупая усадьбу или землю, они пользуются

известной казенной ссудой; как скоро крестьяне выкупят землю, они выходят

из временнообязанных. До выкупа помещик сохраняет вотчинно-помещичий надзор

над крестьянами; с выкупом прекращаются все обязательные отношения крестьян

к землевладельцу, и они вступают в положение крестьян-собственников. Вот

общее основание, на котором совершалось освобождение крестьян.

___________________

1 “Русская Мысль” — ежемесячный литературно-политический журнал; выходил в

Москве с 1880 по 1918 год; до 1905 года — либерально-народнического

направления (до 1885 г. — редактор В. М. Лавров). В 90-х годах иногда

печатал на своих страницах статьи марксистов. В это время в “Русской Мысли”

печатались прогрессивные писатели: А. М. Горький, В. Г. Короленко, Д. Н.

Мамин-Сибиряк, Г. И. Успенский, А. П. Чехов и др. После революции 1905 года

— орган правого крыла кадетской партии; выходил под редакцией П. Б. Струве.

Журнал выступал с проповедью национализма, “верховства”, поповщины, с

защитой помещичьей собственности

Выходя из крепостной зависимости, крестьяне устраиваются в сельские

общества, получают известное самоуправление. Таким образом, весь акт

освобождения слагался из трех моментов: 1) из устройства сельского

общества, 2) из наделения крестьян землею в постоянное пользование и 3) из

выкупа этой земли, отведенной в постоянное пользование. Все крепостные

крестьяне устроены были в особые сельские общества. Сельское общество - это

поселок, принадлежавший одному владельцу, или часть большого поселка,

принадлежавшего нескольким владельцам. Сельские общества, соседние друг к

другу, соединяются в волости; волость, вообще приход Иногда, впрочем, могут

быть соединены принадлежащие, например, одному землевладельцу смежные

сельские общества разных приходов, но так, чтобы в волости было не меньше

300 и не больше 2 тыс. ревизских душ. Сельское общество, как волость

представляет хозяйственно-административное учреждение. Сельское общество

управляется волостным старостой и сельским сходом; волость управляется

выборным волостным старшиной и волостным сходом, составленным из домохозяев

волости. Сельский сход, как и сельский староста, имеет чисто хозяйственное

административное значение. Волостное управление сосредотачивало в себе еще

и сословный суд, органом которого была коллегия выборных судей.

ПОЗЕМЕЛЬНОЕ УСТРОЙСТВО КРЕСТЬЯН.

Разумеется, главные трудности заключались в устройстве поземельного

положения крестьян; разрешение этого вопроса затруднялось разнообразным

положением главных условий, созданных историей. Вот основания этого

устройства. Крестьяне, выходившие из крепостной зависимости, обязательно

наделялись землею в количестве, необходимом для обеспечения их быта и

исправной уплаты казенных и земских повинностей. Этот надел землею должен

был соображаться, разумеется, с густотой крепостного населения в известной

местности, как и с качеством почвы; для этого вся Россия разделена была на

три полосы: нечерноземную (северная и частью центральная), черноземную и

степную; по качеству почвы и густоте населения каждая полоса разделялась на

местности, которых во всех трех полосах было 29. Для каждой местности по

соображению густоты населения и качеству почвы устанавливались две нормы

подушного надела, т. е. участка земли на каждую ревизскую душу, независимо

от количества действительных рабочих рук; за основание расчисления приняты

были цифры последней, X ревизии. Одна норма представляла высший размер

подушного надела, другая - низший. Низший размер всюду равнялся одной трети

высшего. В два первых года со времени обнародования Положения 19 февраля по

всем имениям должны были определиться действительные наделы с точным

указанием повинностей, какие будут нести временнообязанные крестьяне в

пользу землевладельца, как и размер повинностей в пользу землевладельца,

определялось в особенном договоре крестьян с помещиками, называющемся

уставной грамотой; в продолжение первых двух лет со времени обнародования

Положения 19 февраля по всем имениям должны были составить грамоты по

добровольному соглашению или по закону, если добровольное соглашение не

состоялось.

КРЕСТЬЯНСКИЕ ПОВИННОСТИ И ВЫКУП ЗЕМЛИ.

За отводимый надел назначался соответственный оброк или соответственное

количество барщинной работы. Высшему наделу по каждой местности

соответствовал и высший размер оброка с подушного надела участка. Вот эти

нормы оброка, изменявшиеся по характеру местности, т. е. по качеству и

доходности земли: за высший подушный надел для имений, находившихся не

далее 25 верст от Петербурга, - 12 руб.; для пунктов наиболее фабрично-

промышленных подушный оброк - 10 руб.; для остальных местностей первой,

второй и третьей полосы, т. е. для всей остальной России, за исключением

нескольких уездов некоторых губерний, - 9 руб.

Последним моментом освобождения был выкуп крестьянской земли,

отведенной в их постоянное и неотъемлемое пользование. Выкуп этот

представлял собой сложный процесс. Выкуп земель, отведенных в постоянное

пользование крестьян, совершился на основании оброка, определенного

уставной грамотой. Земля, которую выкупали крестьяне, ценилась посредством

капитализации назначенного за нее оброка 6 %; это значит, что сумма оброка,

обозначенного в уставной грамоте, помножался на 16 р. 67 к., и, таким

образом, получалась сумма, определявшая стоимость выкупаемой земли, каждый

рубль оброка соответствовал 16 р. 67 к. Капитала. При этом установлен был

порядок для выкупа усадьбы и полевого участка. Усадьба выкупалась по

желанию крестьян, т. е. земли под крестьянским двором и огородом,

определялась посредством капитализации части оброка, отчисленной на

усадьбу. Для этого все усадьбы разделены были на четыре разряда по своей

стоимости; на усадьбы низшего размера отчислялось от оброка 1,5 руб., на

усадьбу высшего - 3,5 или более; эти 1,5 и 3,5 или более помножались на 16

р. 67 к., и получалась стоимость усадьбы. Полевой надел мог быть выкуплен

двояким образом: по добровольному соглашению крестьян с землевладельцами и

по одностороннему требованию землевладельца. Выкуп не мог совершаться по

одностороннему требованию крестьян. Стоимость участка вычислялась точно так

же, как и стоимость усадьбы, т. е. сумма оброка, оставшаяся за вычислением

доли, падавшей на усадьбу, капитализировалась на 6 %.

-----------------------

[1] Факты приведены из “Курса Русской истории” В. О. Ключевского Т. 5 Стр.

261.

[2] “Курс Русской истории” В. О. Ключевский. Т. 5. Стр. 264.

[3] “Курс Русской истории” В. О. Ключевский. Т. 5. Стр. 266.

Страницы: 1, 2