История масонства

розенкрейцерство, во главе которого стал Шварц.

За временное принятие "рыцарского градуса" московские масоны были

вознаграждены получением "Теоретического градуса Соломоновых наук",

содержавшего, кроме ритуалов теоретической степени, основные начала

розенкрейцерской науки, которой они так страстно добивались. В половине

1782 года состоялся общемасонский конвент в Вилъгелъмсбаде, на котором

система Строгого наблюдения была резко преобразована путём отграничения от

ордена тамплиеров. Таким образом, рыцарство было формально разрушено и

Россия получила признание 8-ой провинцией Строгого наблюдения.

Количество масонских лож, подчинённых московской префектуре, быстро

увеличивалось. После смерти Шварца верховным представителем

розенкрейцерства был назначен барон Шредер, который приехал в Москву около

1782 г. Но он не пользовался особенным влиянием в Москве и скоро разошёлся

с русскими розенкрейцерами из-за денежных расчётов. В 1784 г. развитие

розенкрейцерства несколько затормозилось объявлением "силаниума"

(молчания), последовавшим от высших орденских начальников. К 1785 году

работы возобновились. Но судьбы розенкрейцерства близились к развязке. В

1786 г., вероятно, вследствие каких-либо правительственных распоряжений,

все масонские ложи, находившиеся под управлением московского братства, и

были закрыты. Правительственные гонения не помешали работам ни только

розенкрейцеров, но и "теоретического градуса": братья продолжали собираться

"в тиши" и даже пытались печатать "орденские" книги в тайной типографии. Но

уже в конце 1786 г. Шредер сообщил, что с наступлением 1787 года все

орденские собрания, переписки и сношения отменить. Но несмотря на это

собрания продолжали проходить по четыре, пять раз в год, но постепенно

число братьев таяло и в сущности в 1787 году с розенкрейцерством было

покончено. И императрица оборвав своим ударом в самом конце нить развития

розенкрейцерства, только способствовала неудачному его возрождению в начале

XIX века, когда русское сознание опередило масонскую "науку" и в ложах

искало иной современной пищи: связь масонства с политическими движениями

первой четверти нового века ясно указывает на пробуждение уже совершенно

иных интересов, использовавших орден, как форму, как прекрасную

организационную школу, и влагавших в него новое, более глубокое

общественное содержание.

Таким образом и в розенкрейцерстве была положена в основу та же

общемасонская нравоучительная сторона, ничем не отличающаяся от

обыкновенного масонского стремления к нравственному самосовершенствованию,

придававшего ему черты своего рода "толстовства XVIII века". Но главной

притягательной силой розенкрейцерства была его "научная" часть. Масонам эта

наука досталась через посредство одного из "мудрых", — Соломона, который

"есть один из искуснейших в нашей науке, и в его времена существовало много

философов в Иудее". Они соединились и "представили философическое дело под

видом сооружения Храма Соломонова, эта связь дошла до нас под именем

Свободного каменщичества, и они по справедливости хвалятся, что взяли своё

начало от сооружения храма". Сперва все масоны были философами, но затем

мастера стали скрывать объяснения знаков и таинственных обрядов. Истинная

премудрость, нашедшая себе отражение во многих мистериях древности,

учреждённых избранниками, в конце концов, таким образом, досталась

розенкрейцерам, которых таинственные начальники и являются в настоящее

время единственными её обладателями. Их "собратство" держит себя

сокровенно: они находятся "в некоторой части сего видимого мира, как в

наружном раю, где они творят и исполняют великие и удивительные чудеса,

потому что они обладают сокровищами рудного минерального царствия: эти

чудеса сохраняются для великого дела (une grande oeuvre), которое откроется

в своё время и час, что случится тогда, когда воздвигнется род, рождённый

для части более очищенной или более возвышенной Божественного любомудрия".

Таким образом, познание высших тайн природы сводится у розенкрейцеров к

"сокровенным наукам" — к магии (конечно, "божественной", а не какомагии !},

кабале и алхимии. Нам неизвестно, каких ступеней достигли русские братья в

розенкрейцерстве и насколько пошли они в своих работах дальше

"теоретического градуса", но из показаний Новикова видно, что многие из них

были "приняты в орден". Поэтому интересно будет познакомится с тем, что

составляло предмет "работ" в высших степенях розенкрейцерства: именно здесь

раскрываются дикие нелепости и по ним можно судить о тех печальных

результатах, к которым пришло русское масонское движение, вызванное живыми

потребностями общественной мысли и запутавшееся в конце концов в дебрях

магии и алхимии вследствие недостаточной подготовленности русского ума к

восприятию истинной науки. Познание природы сводилось в конечном счёте к

исканию философского камня, обращающего неблагородные металлы в золото,

панацеи или " всеобщего универсального врачества" и к "божественной магии",

то есть к попыткам входить в сношения со светлыми духами, а познание Бога —

к мистическим толкованиям Священного Писания. Не может быть сомнения в том,

что вся розенкрейцерская "наука" была в Западной Европе явным анахронизмом.

Её дикие крайности и в России, конечно, не были явлением, благоприятно

отражавшимся на нашем общественном развитии, так как отвлекали русский "ум,

ещё в суждениях зыбкий", от нормального пути к усвоению настоящей

европейской культуры. Но в русском розенкрейцерстве были и свои хорошие

стороны, не прошедшие бесследно для истории нашей культуры и объясняющие,

почему примкнули к этому движению лучшие интеллигентные силы России. Прежде

всего важно, что это было первое у нас интеллигентное общественное течение,

в первый раз сплотившее русских людей и направившее их в сторону служения

общественным нуждам и интересам в формах широкой благотворительности и

борьбы против "волътерианства", поколебавшего правильный ход нашей

культуры. Всем известна филантропическая деятельность русских масонов XVIII

века, и не случайно, конечно, почвой, на которой она возникла, было

розенкрейцерство: именно розенкрейцеры открывали больницы и аптеки,

создавали успехи русского просвещения, шли на помощь голодающей России

своею "братской" любовью к человечеству. Розенкрейцерство, бывшее на Западе

явлением умственной отсталости, у нас было совершенной новостью, и впервые

давало русскому обществу известное миросозерцание, какое, — это вопрос

другой, — но важно, что оно было дано, что впервые, благодаря

розенкрейцерству, была создана его необходимость. Это была первая

философская система в России, которая, составляя определённое

идеалистическое мировоззрение, сыграла немаловажную просветительную роль в

XVIII веке: успешно борясь с влиянием чуждого русскому духу волытерианства,

розенкрейцерство, несмотря на свои дикие крайности и смешные стороны,

воспитывало, дисциплинировало русские умы, давало им впервые серьёзную

умственную пищу, приучало, — правда, помощью мистической теософии и

масонской натурфилософии,- к постоянной, напряженной и новой для них работе

отвлечённой мысли. Также, ещё одна сторона розенкрейцерства, — не только,

конечно, переводы мистических книг, сделанных русскими масонами, но главным

образом самостоятельные попытки масонского творчества и особенно речи в

собраниях братьев, несомненно внесла свою долю и в дело обогащения русского

литературного языка.

Остаётся сказать ещё несколько слов о судьбе Елагинских лож, которые,

прекратив свои работы в 1784 году, в скором времени возобновили их снова

Хорошо осведомлённый Елагин, масонская деятельность которого заглохла,

воспользовался более благоприятными обстоятельствами и по просьбе братии о

соединении их попробовал возобновить "цепь упражнений" подчинённых ему лож.

Собрав своих "братьев" в капитуле, он прочёл целый ряд бесед с целью

ознакомить их с новыми основаниями будущих занятий в английских ложах.

Ненавидя розенкрейцерство и сочувствуя гонениям, предпринятым против него

правительством, Елагин по духу является сам типичнейшим розенкрейцером. Он

узнал, что "масонство есть древнейшая таинственная наука, святою

премудростию называемая, что она все прочие науки и художества в себе

содержит". Да ведь это не что иное, как фантастическая история

розенкрейцерской "искры света", изложенную в сочинениях Шварца. Далее,

какие книги дали Елагину основу для его новых "истинных" познаний ? Он

называет Ветхий и Новый завет, отцов церкви, древних философов, а затем мы

встречаем имена Ермия Трисмегиста, алхимиков Веллинга и Роберта Флуктиба и

т. д. Ведь это все любимейшие книги розенкрейцеров, к которым, очевидно,

принадлежал и первый учитель Елагина. Программа задуманного Елагиным

сочинения именно о том, что составляло содержание главного руководства

розенкрейцеров — "Теоретического градуса Соломоновых наук" и других книг

"по ордену". Заимствуя от них, сам того не ведая, все свои тайны, Елагин в

то же время с удивительной наивностью называет розенкрейцеров "не

свободными каменщиками, но фанатиками или пустосвятами "— именно за то, что

"к разумению сего Божественного Писания не дают ключа они". Если бы он

только знал, что ключ, которым он хотел с такой торжественностью открыть

высшие тайны своим подчинённым, есть ключ от двери, ведущей в обитель

"братства злато-розового креста", столь ему ненавистного.

Так закончились искания Елагина, и в описанном им процессе мы находим

лучшее доказательство того, что в розенкрейцеровской науке, как и в

нравственной философии масонства первых трёх степеней, заключались

элементы, отвечающие глубоким общественным потребностям века.

Екатерина II с большим подозрением относилась к масонству. Поначалу

высмеивая обряды "вольных каменщиков" в своих комедиях, впоследствии

Императрица усмотрела в этой тайной организации угрозу своему правлению.

Масонство было угнетаемо со всех сторон. С объективной стороны

Екатерине II не за что было упрекать масонов. Основная их деятельность была

посвящена благотворительности. А то, что они совершали нелепые ритуалы —

все это не стоило серьезного внимания. Единственное, что настораживало

царский двор — это книжные издания, выпущенные в типографии Московского

университета под редакцией Новикова Н.И. и Лопухина. Название книг

подразумевало их содержание, а поскольку и то и другое были настолько

странными и непонятными, а поэтому и пугающими для всего окружения

(поскольку в них видели намеки адресованные правлению Екатерины II).

Вследствие этого многие выдающиеся просветители Екатерининской эпохи,

в лице ее главного представителя Н.И. Новикова были осуждены на тюремное

заключение. Несправедливое обвинение, павшее на головы виднейших

общественных деятелей произвело тяжкое впечатление на общественное

сознание.

Развитие масонского учения достигло своего расцвета в эпоху реформ

молодого императора Александра I.

На первых парах его правления масонство широко провозглашало

либерально-демократические идеи, ратовало за гуманизм и просвещение. В ложи

вступали многие политические деятели, представители научных кругов,

искусства. Многих из них привлекала мода, других вера в возможность

нравственного совершенствования, таинственность нового учения, пышность

обрядов, званий, а также возможность оказаться среди передовых

просвещенных, а также влиятельных людей страны.

Либерализм масонских идей был созвучен молодому царю. И все казалось

шло к лучшему. После успешного завершения войны 1812 года, когда русская

армия с триумфом вернулась из Европы на родину, они принесли с собой

опьяняющий дух победы, жажду свободы и вольнодумства. Эта жажда находила

выход не только в литературе, но и в бурной жизни тайных кружков,

возникавших один за другим в обеих столицах и провинциях России. К

масонскому течению принадлежали и Суворов и Кутузов.

Усиление революционных устремлений, по мнению Александра I, побудило

его закрыть все масонские объединения, поскольку от "умствований ныне

существующих проистекают столь печальные в других краях последствия"

[9:145].

В 1822 г. масонские ложи были запрещены, между тем многие из них как

ложа "Астрея", продолжают свою деятельность. Свидетельства историков

указывают на тайные масонские общества по всей России: в Киеве, Житомире,

Одессе, Вильно, Москве и Томске.

3.5. Масонство ХХ века

После 80 лет фактического молчания масонских деятелей, в конце XIX

столетия, предпринимается активная подготовка к возрождению российского

ордена "вольных каменщиков". Попытка возрождения масонства была

ориентирована первоначально обосноваться на Западе, а затем, при помощи

авторитета влиятельных лиц, легализовать масонство и в России.

Париж был наиболее подходящим в плане создания российской ложи. В 1887

г. при помощи активных участников возрождения масонства на Западе

открывается русская ложа "Космос". В нее вошли люди той эпохи: профессор

М.М. Ковалевский, которого вполголоса называли "генералом на купеческих

свадьбах" [3:18]. Выдающийся ученый, способствовал открытию "русской школы

общественных наук" в Париже. Вслед за "Космосом" следует открытие другой

ложи в Париже, в которой членами становятся В.А. Макланов, Е.В. де Роберти,

писатели А.В. Амфитеатров, В.И. Немирович-Данченко.

Благодаря тому, что русское масонство во Франции благополучно

прижилось и "даже пустило корни" [3:22], откладывать попытку легализации

масонства в России больше было нельзя. Время благоприятствовало этому.

Почти сразу после I русской революции, немного погодя, "когда страсти

улягутся" [2:133] из Парижа в Россию приезжает М.М. Ковалевский с

директивой открыть масонские ложи. Дело обстояло в 1906 г. Таким образом,

русское масонство XX в. возникает среди городского населения России, в

начальный период индустриально-технической эпохи европейского континента.

Мощный рост буржуазии, появление новых производственных отношений,

явления, обусловленные механизированным прогрессом, новые изобретения

изменившие мир — электричество, фотография, телефон, телеграф, автомобиль,

пулемет и аэроплан — между 1880 — 1914 гг. с гигантской силой и

неслыханными темпами меняли мир, в котором до этого жили русские со своим

все еще крепостным строем и помещичьими порядками [10:167].

Все эти явления чувствовались в двух столицах, а затем и в

провинциальных городах. Возрождение масонства в России было вызвано 3

важнейшими событиями в жизни страны:

. поражением русских в русско-японской войне,

. революцией 1905 г.,

. буйным ростом интеллигенции вопреки всем запретам и "препонам" [3:22]

Этот рост шел, рука об руку не только с ростом буржуазии крупной и

мелкой, которая, как и интеллигенция "нажимала" на все стороны русской

жизни: на запреты царя, на закрытие университетов, на торможение сессий

Думы, на удушение мысли, на опоздание во всем, что касалось материального и

умственного прогресса населения, и равенства его перед Западом.

Здесь мы говорим не о революционерах, но о противниках революций,

вместе с тем жаждавших перемен, но только мирным путем. К таким людям

принадлежали М.М. Ковалевский (1857-1916), И.И. Баженов, В.А. Макланов,

Д.О. Бебутов. Вследствие того, что официальное учреждение масонства было

разрешено, оно стало некой формой существования общественной мысли, которая

до масонства попросту не была оформлена. Царский режим просто не допускал

этого. Масонство становилось притягательным вследствие того, что его корни

стали своеобразным центром общения людей, занятых единственной целью —

реорганизовать существующий абсолютистский строй путем мирных реформ.

В столичных кругах масонство состояло в своем подавляющим большинстве

из людей причастных к политике; в основном из правых кадетов, которых

нередко называли "мирнообновленцами" ратовавшими за мирное обновление

страны. В своих воспоминаниях бывший масон Л.Н. Черман рассказывает, что в

ложе числилось 16 человек, в основном кадеты, эсеры, меньшевики. Н.А.

Бородин, А.А. Леонтьев, С.П. Швецов, И.И. Майко, Н.С. Чхеидзе; "Нам

неоднократно внушали, что мы должны направлять через наших братьев, членов

Думы, ход нашей жизни". В высших масонских властях преобладали кадеты. Этот

факт служит убедительным того, что масонство не было ни религиозно-

этическим, ни философским, и революционным, а чисто политическим

объединением. Об этом говорит масонский идеолог Дж. Уорд [18:324]. Реальная

цель этого масонства — была политической.

В русских ложах не играл "той воинствующей роли, какую оно играло во

Франции" [3:21]. Атеисты в ложе были, но вопрос о религии их не разъединял.

По мнению М.А. Осоргина "…неверующий человек — ужасно любит всякие ритуалы

и считает, что каждому человеку они необходимы: они дают чувствовать

общность, соборность, в них играют роль всякие священные предметы, в них

красота и иерархия". Главное, что связывало "братьев" свобода и братство.

На достижение этих идеалов братья устремляли все свои силы.

Необходимо также помнить, что в эти самые годы вопрос об отделении

церкви от государства поднимали только радикалы. Либерально-настроенные

люди считали этот вопрос несвоевременным.

Параллельно в эти же годы (1905-1906 гг.) в России оживилась

деятельность "маринистов", Папюса и Филиппа перебежчиков с Запада.

Близком к мартинистам в русском обществе стояли филалеты. Свое

происхождение, данное общество вело от оккультных кружков XVIII века,

распространенных главным образом в Европе.

Близкое отношение к мартинистам имела другая ложа "Люцифер", возникшая

около 1910 года. Известно, что в нее входили некоторые поэты-символисты:

Вяч. Иванов, Брюсов, Белый. Ложа не внушала особого доверия у общества и

вследствие этого просуществовала недолго.

В это же самое время, в России стали писать о масонстве как о

"сатанинском ордене". Сторонники самодержавия и духовенства изображали его

разрушителем православия, "орудием сатаны" [14:30].

Причиной такому обвинению со стороны властей служило распространение

различных теософических обществ, имеющих своим главным занятием оккультные

науки. Вследствие того, что теософистское общество являлось официально

запрещенным в обществе, а масонство по своей структуре было конспиративно,

некоторые причисляли два этих общества, совершенно разных по содержанию как

нечто одному целому.

Теософическое общество было тесно связано с орденом "Право человека"

(который некоторые причисляли к масонскому). Он был создан путем слияния

мелких кружков любителей-спиритуанистов, членами его состояли такие деятели

теософии, как Е.П. Блаватская, А.Безант, Ч.В. Лидбитер, Дж. Кришнамурти.

Эти представители призывали "объединяться нации, партии, религии,

профсоюзы, экономические, спортивные и другие общества. Все должны

стремиться к единству, жить одной жизнью"[15:44].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7