Государство в условиях глобализации

«Пределы роста», речь, главным образом, шла об истощении энергетических и

сырьевых ресурсов планеты, угрожающем экономическому росту, то в 90-е годы

человечество начинает осознавать реальную опасность экологической

катастрофы, угрожающей самому существованию цивилизации. Это вызвано

деградацией жизненно важной для здоровья человека природной среды,

разрушительным техногенным влиянием на биосферу, усиливающимся воздействием

парникового эффекта на климат планеты, необратимыми потерями в генофонде

планеты в связи с исчезновением многих видов животных и растений.

Ситуация настолько опасна, что обсуждение экологических проблем

вышло за рамки научных дискуссий и движения неформалов и превратилось в

важную часть мирового политического процесса, в который вовлечены

правительства, международные организации и финансовые структуры. Ведется

интенсивная разработка стратегии преодоления экологического кризиса. В

конце 80-х годов появилась концепция самоподдерживающегося развития (в

нашей литературе получила распространение ее неточный перевод –

«устойчивого развития»), признанная соединить задачи экономического роста с

сохранением природной среды. Впервые она была сформулирована в докладе

Всемирной комиссии по вопросам окружающей среды и развития «Наше общее

будущее» (доклад Брундтланда) и была развернута на конференции ООН по

проблемам окружающей среды и развития в Рио-де-Жанейро в 1992г.

Учитывая, что техногенное воздействие на природу необходимо снизить,

согласно оценке межправительственной организации по вопросам изменения

климата, по крайней мере вдвое против существующего уровня, численность

планеты, по прогнозу ООН, возрастет к 2050 г. до 10 млрд. человек, то есть

вдвое по сравнению с теперешним, даже при нулевом росте потребления на душу

населения экологическая интенсивность потребления (техногенная нагрузка на

природную среду) должна быть снижена к 2050г. в четыре раза. Если же

потребление на душу населения будет увеличиваться существующим темпом – то

есть 2 –3 % в год, то к 2050 г. оно возрастет в четыре раза. В этом случае

для достижения самоподдерживающегося развития необходимо будет снизить

экологическую интенсивность потребления в 16 раз.

В указанной концепции ставка делается в основном на создание новых

безотходных, ресурсосберегающих технологий, на усиление контроля

международных организаций за состоянием природной среды и ее

использованием. Такой, по существу, технократический подход к решению

сложнейшей проблемы современности отодвигает на задний план социальные

проблемы экологического кризиса и среди них прежде всего – огромный разрыв

в уровнях потребления между различными регионами Земли. В то время как

относительно небольшая часть человечества, проживающая преимущественно в

развитых странах, пользуется благами сверхпотребления, остальные живут на

грани бедности, а 800 млн. человек голодают. При этом именно развитые

страны несут главную ответственность за загрязнение природной среды и

истощение невозобновляемых ресурсов. По данным Межправительственного

агентства по вопросам изменения климата, 74% выброса углекислоты в

атмосферу осуществляют развитые и 26% - развивающиеся страны. В пересчете

на душу населения в развитых странах этот показатель в 10 раз выше, чем в

развивающихся. Поэтому для преодоления экологического кризиса необходимо,

не дожидаясь разработки новых безотходных технологий, уже сейчас вводить

ограничения на объемы загрязнения природной среды, прежде всего для

западных государств.

Первые шаги в этом направлении уже предпринимаются. На Международной

конференции по глобальному изменению климата планеты в Киото в 1997г. были

приняты решения, обязывающие некоторые развитые страны сократить выброс

углекислоты, США в частности, должны сократить эти выбросы на 7%. Но

неизвестно, будут ли эти требования выполнены. Экономические программы

являются объектом ожесточенной борьбы политических и экономических сил,

среди которых важную роль играют ТНК, несущие большую долю ответственности

за загрязнение природной среды. В рамках ООН был создан Центр по ТНК,

который выработал жесткие экологические стандарты, регламентирующие их

деятельность. Однако под давлением лобби этих корпораций стандарты не были

введены в действие, а сам Центр непосредственно перед упоминавшимся

конгрессом в Рио-де-Жанейро был ликвидирован.

Борьба идет не только по вопросам регламентации и установления

экологических стандартов, по существу это – борьба за контроль над

природными ресурсами планеты, включая воздух, воду, землю. Притом особое

беспокойство международной общественности, занимающейся экологическими

проблемами, вызывает то, что широкие массы населения отстраняются от

участия в решении жизненно важных для них вопросов охраны окружающей их

природной среды. Происходит институционализация бюрократической

надгосударственной системы, претендующей на глобальное руководство в

природоохранной сфере. По словам, Н. Хилдярда, издателя журнала «Экологист»

(Великобритания), «экологический кризис используется для создания мировой

технократии, управляющей ресурсами и экологическими рисками… Глобальные

(наднациональные) менеджеры могут вызвать новую волну колониализма, так как

экологической защитой теперь прикрываются коммерческие интересы». Профессор

Э. Гудинас (Уругвай) пишет, что те природные ресурсы, которые ранее были

вне сферы рыночных отношений, теперь включаются в неё; социальные связи и

отношения сводятся к рыночным трансакциям и попадают в сферу частных

интересов, а понятия солидарности и социальной справедливости утрачиваются.

5.Государство, рынок и гражданское общество в процессе глобализации.

Обострение кризисных ситуаций по мере развития глобализации

выдвигает на первый план проблему регулирования стихийных процессов в целях

адаптации человечества к новым условиям существования. Решающее значение

здесь приобретают силы, способные контролировать стихийные процессы и

вносить в них элементы упорядоченности и целенаправленности. «Сегодня мир,

почти лишенный путевой нити, пытается наощупь найти новый баланс, новое

соотношение сил между государством, рынком и гражданским обществом», -

заявил М. Хансен в упоминавшемся докладе[2]. Сложность проблемы в том, что

ее решение требует не просто распределения власти между указанными

институтами, но – в связи с изменением общественных ценностей и приоритетов

– трансформация самих этих институтов.

Наибольшее внимание политологов и экономистов привлекает в настоящее

время вопрос о том, какие изменения происходят в функциях государства и

какова его судьба в условиях глобализации. Здесь можно выделить два

аспекта: роль института государства в мировом сообществе и внутри отдельной

страны.

В отношении первого преобладает мнение, что интеграционные процессы

в экономике, глобализация финансового рынка ведет к «стиранию»

государственных границ, к ослаблению государственного суверенитета в

финансовой сфере. По оценкам Р. Аллена, менее 30% рынка ценных бумаг

семерки наиболее развитых стран контролируются государством или подчинены

государственным интересам. Мировой финансовый рынок перемещает свыше 3

трлн. долл. в месяц из страны в стану. Из них 2 трлн. долл. – деньги,

неконтролируемые государством или другими государственными институтами.

Частный капитал имеет больше ресурсов, чем центральные банки даже таких

стран, как США. Не национальные правительства, заключает Р. Аллен, а

частный капитал определяет ситуацию на мировом финансовом рынке.

Некоторые исследователи делают далеко идущие выводы о неминуемом

отмирании национальных государств. Р. О`Брайен в книге «Глобальна

финансовая интеграция. Конец географии» пишет: «Нация делается неуместна,

хотя она еще и существует. Чем ближе мы подходим к глобальному

интегральному целому, тем ближе мы к концу географии» (т.е. государственно-

национального деления мира) Это утверждения представляется весьма

сомнительным. Стихийные процессы глобализации не превращают мировую

экономику в интегральное целое, а наоборот усиливают её диспропорцию.

Увеличивается контраст между высокоразвитым центром, в котором проживает

1/6 населения, и периферией, сосредоточивающей основную массу жителей нашей

планеты. Складывающаяся архитектоника мировой экономике крайне не стабильна

и чревата большими потрясеньями не только для стран периферии, но и для

центра, т.к. мировая валютно–финансовая сфера превратилась в единую систему

и обвал одного из её звеньев тяжело отражается на остальных.

Несмотря на возросшее могущество и относительную независимость от

государства крупнейших субъектов рынка – олигопольных структур, последние

не в состоянии регулировать стихийные процессы мирового рынка,

приобретающие все более непредсказуемый характер, и вынуждены опираться на

институт государства. Роль этого института в выработке и проведении

мирового рынка на международном уровне усиливается. Это находит выражения в

активизации попыток совместного регулирования мирового финансового рынка

странами «семерки». Речь идет прежде всего о стремлении выработать общие

правовые нормы, в рамках которых можно было бы контролировать

функционирование финансовых структур.

Институтами такого регулирования и контроля являются Базельский

комитет по банковскому регулированию и надзору, установивший «правило Кука»

- минимально допустимый уровень соотношения между размерами собственного

капитала коммерческих банков и их активами, а также разработавший меры по

усилению контроля за ликвидностью банков; Международная организация

комиссии по контролю над операциями с ценными бумагами, определяющая

правила поведения субъектов рынка, необходимый уровень транспарентности их

счетов, унификация систем расчетов.

Имеет место активизация действий правительств и центральных банков,

направленная на координацию валютно-кредитной и общеэкономической политики

в условиях финансового кризиса. Центральные банки выступают в качестве

кредиторов в последней инстанции, пытаясь обеспечивать ликвидность

финансовой системы путем поддержки частных банков и других кредитных

институтов. Важным рычагом проведения согласованной политике на мировом

финансовом рынке является международные финансовые организации – МВФ и

Мировой банк.

В тоже время события последних лет показывают, что существующих

инструментов регулирования мирового финансового рынка явно недостаточно.

Отсюда – лихорадочные поиски новых идей и концепций. Среди них –

предложение британского премьера Т. Блэра о создании новой бреттон-вудской

валютной системы, предложение канцлера ФРГ Г. Шредера о «целевых зонах», в

рамках которых определились бы курсы основных мировых валют. Выдвигаются и

более смелые идеи о создании единой мировой валютной системы и мирового

центрального банка. Эти предложения встречаются международными экспертами с

большой долей скептицизма «В действительности ни у кого нет верного рецепта

выхода из кризиса или преодоления наступления следующего», - отмечает

журнал «Экономист»[3]. Суть дела тут в том, что интеграция валютной системы

предполагает высокую степень интеграции и в других сферах социально-

экономической и политической жизни, тогда как в условиях острого

соперничества на мировом рынке основных экономических центров – Северной

Америки, Западной Европы и Юго-Восточной Азии – реальные процессы

интеграции идут по линии создания региональных валютных блоков.

Наиболее продвинутым здесь оказался Европейский союз, в рамках

которого не только создалась единая валютная система, но и заложены основы

гармонизации финансовой и, в более широком плане, экономической политике

государств – членов Союза. Маастрихтский договор предусматривает так

называемые критерии конвергенции – предельные ставки банковского процента,

допустимые величины государственного долга, дефицита госбюджета, темпов

инфляции, что существенно ограничивает суверенитет членов ЕС в

экономической сфере. Заключенный по настоянию ФРГ Пакт стабильности

включает санкции, применяемые к государствам, нарушившим критерии

конвергенции. Все права на проведение кредитно-денежной политики Союза

переданы Центральному европейскому банку, который действует под контролем

Комиссии ЕС. Таким образом, создаются структуры управления нового

регионального объединения, берущие на себя ряд функций правительств

входящих в него стран. По существу закладываются основы будущего

федеративного государства.

В основу концепции европейской интеграции положен принцип

субсидиарности (дополнительности), предусматривающий многоуровневую систему

принятия решений. Всего выделяется четыре уровня: коммунальный,

региональный, национальный и наднациональный. При этом решение каждой

конкретной проблемы относится к компетенции той власти, которая

обеспечивает ее оптимальное решение. Интеграция сочетается федерализацией.

Итак, проявляется тенденция к перенесению части государственных

функций по регулированию валютно-финансовой сферы на надгосударственный

уровень. Помимо этого, развитие процессов глобализации подталкивает

государства ко все большей координации их политике в области правового

регулирования информационного пространства, экологии, борьбы с терроризмом,

наркобизнесом и преступностью. Такая координация, не ослабляя

внешнеполитическую роль современного государства, требует усиления той

стороны института государственной власти, которая связана с международным

сотрудничеством и развитием.

Не менее важные изменения происходят в функциях государства внутри

страны. В условиях глобализации общество испытывает возрастающие

перегрузки, вызываемые ослаблением или разрывом традиционных экономических

и социальных связей, Социальным расслоением, межэтническими и

межконфессиональными конфликтами. Отсюда – усиление исторической роли

государства как гаранта социальной стабильности, призванного обеспечивать

прежде всего необходимую помощь наиболее нуждающимся категориям населения и

защищать общество от волны насилия, преступности и террора, приобретающего

глобальные масштабы.

Особую сложность представляет вопрос о возможностях и эффективности

вмешательства государства в экономику в условиях глобализации. Как

известно, научные школы сторонников либерализма и дирижизма занимают здесь

диаметрально противоположные позиции. Несмотря на эти различия их

объединяет одна общая черта – трактовка предлагаемой модели развития как

единственно возможной для всех стран и регионов. Упускается из виду,

однако, тот существенный факт, что мировая экономика отнюдь не гомогенна.

По этому не может быть единой для всех стран модели развития и адаптации к

новым условиям. Это, в частности, подчеркивает М. Турэн, анализируя

процессы глобализации и фрагментации в результате взаимодействия которых,

по его словам, вместо открытого мирового рынка, основы однородного

общества, образуется многополюсное пространство, базирующееся на различных

экономических, социально-политических и культурных моделях. Далее,

дискуссии о роли государства и рынка сторонника как либерализма, так и

дирижизма, игнорируют такую основополагающую категорию, как общество, и

закономерности его динамики в условиях глобализации.

Для раскрытия этих закономерностей уместно использовать системный

подход. В соответствии с ним общество – сложнейшая саморазвивающаяся

система, основанная на богатстве и разнообразии связей, объединяющих ее

членов, на общности культуры и норм поведения, моральных норм и духовных

ценностей, без которых она не может прогрессировать. Глобализация ведет к

резкому усложнению внешних, по отношению к обществу как системе, условий

существования. Возникают мощные экзогенные связи и зависимости,

интегрирующие отдельные элементы общества в глобальные сетевые структуры.

Усиливаются центробежные тенденции, ослабляющие и деформирующие

традиционные эндогенные связи и угрожающие в предельном случае распадом

общества как системы. Такой распад не означал бы успешной интеграции в

метасистему – глобальное сетевое общество, концепцию которого выдвинул, в

частности, М. Кастеллс. Во-первых, потому, что такой метасистемы реально не

существует. Мировое сообщество не гомогенно и, процессы глобализации

усиливают эту его характеристику. Во-вторых, глобальные сетевые структуры,

лишенные социальных корней, хотя и обладают большими возможностями для

снижения факторных издержек производства, в перспективе не способны

обеспечить социально-экономическое развитие и конкурентные преимущества на

мировом рынке.

Проблема конкурентных преимуществ исследована в фундаментальной

работе М. Портера, показавшего, что роль факторных издержек в ходе

инновационного процесса необходимо рассматривать в тесной взаимосвязи с

общими условиями функционирования национальной экономической системы и

стратегией ее субъектов. Выделяя четыре основных детерминанта конкурентных

преимуществ – параметры производственных факторов (природные ресурсы,

рабочая сила, технология и т.д.), внутренний спрос, уровень межотраслевой

кооперации, стратегию банков и фирм, Портер вводит понятие «национального

ромба», который графически выражает взаимосвязь и мультипликаторное

взаимодействие детерминантов, образующих саморазвивающуюся систему.

Процессы глобализации усиливают значение системы «национального

ромба», так как по мере их развития увеличивается роль главного ресурса

современной экономике – интеллектуального, профессионального и

организационного потенциала общества, то есть его способности объединиться,

мобилизовать свои духовные и материальные возможности ради достижения

общих, надличностных целей. Этот главный ресурс не может развиваться только

за счет расширения внешних связей и интеграции в глобальные сети, в отрыве

от своей социальной и духовной базы. И основная причина этого – разные

побудительные мотивы, стимулирующие социальное развитие и процессы

глобализации в экономике. В первом случае это – долговременные интересы

общества в целом, во втором – это в значительной степени конъюнктурные

интересы субъектов рынка, прежде всего ТНК и финансовой олигархии.

Углубляющиеся противоречия между этими двумя группами интересов и лежат в

основе нарастания кризисных явлений, приобретших глобальные масштабы и

охвативших важнейшие сферы жизнедеятельности.

В связи с этим ведущие в экономическом отношении страны вынуждены

корректировать свою экономическую (в частности – промышленную) политику. Ее

задачей все больше становится создание оптимальных условий для

инновационного развития своей страны. Это включает следующие направления:

повышение научно-технического потенциала, интеллектуального и

профессионального уровня рабочей силы, стимулирование сознания

инновационной инфраструктуры (технологических парков, венчурных фондов и

рисковых фирм, бизнес-инкубаторов), которая необходима для расширения

кооперационных связей между финансовыми институтами, фирмами, научными

учреждениями, системой подготовки и переподготовки кадров.

Участия государства в инновационном прогрессе приобрело такие

масштабы, что в США появился специальный термин «полугосударственная

(semipublic) экономика», отражающий тесные связи между частными фирмами и

органами власти на федеральном уровне на местах. Развитие

высокотехнологического «солнечного пояса» (Южная Калифорния, Техас,

Флорида) в значительной мере идет благодаря прямой и косвенной помощи

государства, его субсидиям и финансовым гарантиям. Западные исследователи

глобализационных процессов в экономике подчеркивают, что формирование

национальных конкурентных преимуществ зависит не только от ТНК и внешних

инвестиций, сколько от политики государства как на национальном, так и

региональном уровнях. В частности, отмечается активная роль местных органов

власти земли Баден-Вюртемберг в ФРГ, провинции Эмилия-Ромеанья в Италии,

которые обеспечивают необходимую правовую финансовую поддержку малому и

среднему бизнесу, созданию институциональной основы (сетевых структур,

кооперативных объединений, информационных и исследовательских центров,

венчурных фондов) для инновационного развития своих регионов, их успеха на

мировом рынке.

Промышленная политика, ориентированная на стимулирование инноваций,

невозможна без соответствующей социальной политике, направленной на

развитие главного ресурса экономики – человека. Отсюда – значительное

увеличение во всех экономически передовых странах затрат на образование,

здравоохранение, социальное обеспечение. Общее увеличение роли государства

в экономике находит выражение в динамики доли государства в ВВП. Если до

Второй мировой войны в развитых странах она составляла в среднем 20%, то к

середине 90-х годов – 47%.

Отличительной особенностью оптимальной стратегии государства в

условиях глобализации является то, что оно не подминает под себя общество,

а все более тесно кооперируется с ним, делегируя часть своих полномочий

местному самоуправлению и организациям гражданского общества. Тесное

сотрудничество государственных органов с профсоюзами, ассоциациями

предпринимателей, экологистами, другими общественными организациями

позволяет консолидировать общество, активизировать творческие силы нации на

самом низовом и массовом уровне, адекватно подходить к решению

обостряющихся социальных проблем, эффективно контролировать действия

бюрократического аппарата и бороться с коррупцией. Это позволяет говорить о

наметившейся тенденции к социализации государства в ответ на вызов

глобализации, что является предпосылкой успешной интеграции национального

общества в мировое сообщество. Парадокс глобализации в том, что чем богаче

и крепче внутренние связи общества, чем выше степень его экономической и

социальной консолидации и чем полнее реализуются его внутренние ресурсы,

тем успешнее оно способно использовать преимущества интеграционных связей и

адаптироваться к условиям глобального рынка.

6.Глобализация и альтернативы России.

Проблема консолидации общества и социализации государства

приобретает тем большую актуальность, чем в более кризисной ситуации

находиться страна. Это имеет прямое отношение к России, где глубокий

системный кризис усугублен мировым финансовым кризисом, в эпицентре

которого оказалась наша страна. Корни системного кризиса – глубокие

структурные диспропорции народного хозяйства, ориентированного в течение

длительного времени на военное производство; разрыв традиционных

экономических связей в результате распада СССР; номенклатурный характер

приватизации, затрудняющий возможность формирования эффективного

собственника. В России при явной недостаточности необходимого правового и

конкурентного пространства сложилась псевдорыночная система с засильем

олигархических структур, паразитирующих на финансовых спекуляциях, вывозе

сырьевых ресурсов и перекачке капитала за рубеж.

Отсутствие целенаправленной государственной политики по развитию

собственного производства и низкие пошлины на импортные товары позволили

иностранным кампаниям захватить господствующие позиции на нашем внутреннем

рынке. В 1996 г. доля импортных товаров на нем составила 48%, а в 1997г.

она возросла до 51%[4]. При этом в целях пресечения конкуренции со стороны

российских предприятий иностранные кампании зачастую используют тактику

недобросовестной конкуренции, приобретая контрольный пакет акций этих

предприятий, а затем останавливая производство на них.

Процессы глобализации не являются главной причиной переживаемого

нами кризиса, но они существенно обострили его и затрудняют выход из него.

Россия оказалась тем слабым звеном мирового финансового рынка, по которому

с наибольшей силой ударил финансовый кризис. Произошел отток иностранного

капитала, представленного в основном портфельными краткосрочными

вложениями, имел место крах фондового рынка; банковская система,

ориентированная в основном на финансовые спекуляции, а не на поддержку

реального сектора экономики, оказалась банкротом. Попытки решить проблему

дефицита бюджета путем внешних и внутренних заимствований привели к краху

пирамиды ГКО и обвальному падению курса рубля. Это не только в несколько

раз снизило реальные доходы населения, но и сократило возможность импорта.

Между тем в условиях падения почти вдвое собственного производства

зависимость от импорта жизненно важных для населения товаров, включая

продовольственные и медикаменты, создает прямую угрозу безопасности

общества, ставя страну на грань социального бедствия.

Задача скорейшего возрождения отечественного производства признается

теперь приоритетной как на правительственном уровне, так и в широких кругах

общественности. Однако к выбору путей ее решения существует несколько

подходов (два крайних из них): 1.) Основной расчет – на иностранные

инвестиции и кредиты, на привлечение мощных западных ТНК, которые обеспечат

не только финансовую поддержку, но и привнесут передовые методы организации

и управления производством. 2.) Опора только на собственные силы, изоляция

от мирового финансового рынка, потрясаемого кризисами, возведение высоких

протекционистских барьеров на пути иностранных товаров для защиты

собственного производителя.

Конечно, оба эти подхода страдают упрощениями и неадекватны реальным

условиям мировой экономике. При первом для притока иностранного капитала

надо создать определенные правовые и институциональные условия внутри

страны, гарантирующие права и интересы инвесторов, необходима политическая

и социальная стабильность, всего этого пока нет. Далее, ТНК имеет

собственные интересы и избегает создавать себе конкурентов на мировом

рынке.

Что касается второго подхода, то активизация внутренних ресурсов,

безусловно, является основой экономического возрождения. Но их развитие и

реализация невозможны в условиях изоляции.

Оптимальной стратегией для России является максимальное

использование в своих интересах тех новых возможностей, которые открываются

процессами глобализации, и минимизировать ее негативные последствия. Можно

выделить три основных компонента этой стратегии.

1. Меры, направленные на защиту национальных интересов России:

укрепление ее валютно-финансовой системы, освобождение от

импортной зависимости, защита национальной собственности,

включая интеллектуальную.

2. Стимулирование инновационного развития и завоевания позиций на

мировом рынке наукоемкой продукции.

3. Расширение международного сотрудничества в экономической,

научно-технической, информационных областях. Создание

необходимых правовых и институциональных условий для притока

инвестиций. Восстановление кооперационных связей и формирование

регионального общего рынка со странами СНГ. Кооперация с

мировым сообществом в решении острых проблем валютно-финансовой

сферы, экологии, здравоохранения, борьбы с преступностью и

терроризмом.

Но без тесного сотрудничества государства с организациями

гражданского общества невозможно успешное реформирование нашей экономики и

проведения эффективной промышленной политики. Это предполагает изменение

приоритетов государственной политики в сторону социализации государства.

Только на этой основе может быть достигнута консолидация общества –

необходимая предпосылка возрождения России, ее оптимальной адаптации к

сложным процессам глобализации, ее успешной интеграции в мировое сообщество

на равноправных основах. Альтернативой этому курсу может быть лишь

дальнейшая криминализация общества, распад экономических и социальных

связей, утрата государственности.

Заключение.

В заключении хотелось бы отметить: не стоит рассматривать процесс

глобализации однобоко, говорить о нем, только как об источнике многих бед и

конфликтов внутри государств, но также, нельзя и восхвалять, подчеркивая

значимость его, как важного источника новых возможностей.

Глобализация требует объединения усилий всех государств в решении

назревших (рассмотренных в работе) проблем. В такой ситуации возрастает

роль ООН и других международных организаций в разработке программ развития

мира, но возможно и возникновение принципиально новых международных

структур, способных решить эти проблемы.

Глобализация нивелирует различия между внутренней и внешней

политикой государства, заставляя политическую элиту более тщательно

просчитывать выгоды и недостатки участия страны в глобальной политической и

экономических системах. Глобализация предъявляет повышенные требования и к

управленческим кадрам: знание языков, овладение компьютерными технологиями,

информацией о быстро меняющейся ситуации на мировых рынках, готовностью к

новациям и рискам.

Список литературы:

1. К.С. Гаджиев. «Введение в геополитику». Москва «Логос», 1998г.//стр.

73-88, 128-133.

2. Р.И. Давыдова, В.Г. Кочкина «Основы геополитики». Н.Новгород,

2001г.//стр. 48-57.

3. К. Герман. Политические перепутья при движении к глобальному

информационному обществу // Социологические исследования. 1998. № 2.

С. 12-25.

4. Тревоги мира. Социальные последствия глобализации мировых процессов.

ЮНРИСД. Женева, 1995. C. 10-11.

5. Н. Иванов. Глобализация и проблема оптимальной стратегии

развития.//Мировая экономика и международные отношения. 2000г. №2 стр.

15-19; №3 стр.12-18.

6. А. Багиров. Интернет в международных отношениях.//Международная жизнь.

1999г. №8-9.

7. Ю.Н. Гладкий. Глобалистика: трудный путь становления // Мировая

экономика и международные отношения. 1994. №10. стр. 104-116.

8. Европа и глобальные проблемы современности: По материалам 44 сессии

Генеральной ассамблеи ООН. М.: РАН ИНИОН, 1992. 207 стр.

9. «Ценности, которые мы защищаем, перемены, к которым мы стремимся.

Социальная справедливость в условиях глобализации экономики». Доклад

Генерального директора МОТ. 81 сессия. Женева, 1994 г.

10. «Статистическое обозрение», 1998г., №1, ст.38.

-----------------------

[1] «Ценности, которые мы защищаем, перемены, к которым мы стремимся.

Социальная справедливость в условиях глобализации экономики». Доклад

Генерального директора МОТ. 81 сессия. Женева, 1994 г., с.15.

[2] «Ценности, которые мы защищаем, перемены, к которым мы стремимся.

Социальная справедливость в условиях глобализации экономики». Доклад

Генерального директора МОТ. 81 сессия. Женева, 1994 г., с.15.

[3] «Экономист», 3-9.10.1998, ст.97.

[4] «Статистическое обозрение», 1998г., №1, ст.38.

-----------------------

Волго-Вятская Академия Государственной Службы

Кафедра истории и политологии.

РЕФЕРАТ

По геополитике

На тему: Государство в условиях глобализации.

Выполнила: студентка фак-та ГМУ, группы №201,

Невежкина И.А.

Проверила: к.и.н., доцент Давыдова Р.И.

Нижний Новгород, 2001г.

Страницы: 1, 2